Рарник

– У нас в таверне компания умников иногда собиралась. Спорили все время, мудреными терминами сыпали, определения понятий друг от друга требовали... 'Духовно-ищущие' - так они себя называли. Я любил их иногда под хорошее пиво послушать, хотя почти не понимал, о чем там толкуют. Больно сложно все у них, уж слишком запутано, - парень явно обладал талантом рассказчика, умело делая паузы.

– Будешь байки травить, когда мы все тут зачистим. Благодарную и доверчивую аудиторию гарантирую. А сейчас сразу к делу!
– грубо оборвала его Сельфина, едва он вошел во вкус.

– Хорошо-хорошо, как скажешь, - торопливо согласился Зергель.
– Так вот, они говорили, что наше 'я' можно условно разложить на сложную совокупность привычек, мотивов, желаний, информации в памяти и прочего, что и образует иллюзию цельной личности. А физическое тело подобно первому 'этажу' этого огромного и невидимого 'отеля', где разнообразное сборище его 'гостей' какое-то время живут вместе. Смерть для них, своего рода, встряска, катаклизм. Тело сгнивает - 'первый этажи' распадаются на составляющие, а верхние меняются. Часть 'постояльцев' уходит, но большинство продолжает совместное существование в более 'тонком' виде, что обычно и называют душой.

– Корабль снялся с якоря, поменял часть команды и ищет новое место стоянки?
– с иронией спросил я.
– Что это нам объясняет?

– Многое. Этот 'корабль', как ты сказал, продолжает двигаться в пространстве бардо и рано или поздно где-то остановится. Ветра кармы прогонят его в тихую заводь, где он бросит якорь и обрастет ракушками, наращивая очередной 'нижний этаж' нового тела, который не обязательно будет выглядеть как человек. Такое место может оказаться чем угодно. Заблудший в посмертии ум спонтанно тянется к рождающимся существам любых подходящих реальностей и измерений, о которых мы даже не слышали. И виртуальная игра может быть одной из таких 'стоянок'. Если в ней найдется 'сосуд по размеру', то 'родится' осознанная, разумная тварь. Это зависит лишь от доминирующих особенностей 'корабля', которые нарабатывались и закреплялись во время его прошлых путешествий.

– Ну, хорошо, но из-за чего я попал именно сюда? И почему вместе с Фэй?
– такое совпадение выглядело для меня очень странным.

– Никто не сможет сказать точно. Если мы бросаем монетку, то едва ли перечислим все обстоятельства и условия для выпадения орла или решки. Ветер, импульс толчка, неровность поверхности - причин слишком много, но есть доминирующие. Сельфина сказала, что ты был великим героем, одержимым жаждой славы в этой игре. Ваши желания могли затянуть сюда, как в воронку. Мне сказали, что Фэй привязана к тебе до безумия, вот она и пошла за тобой - Зергель покачал головой, словно удивляясь, как такая красавица нашла во мне что-то интересное.

– Послушай, но ведь внезапно появились и другие 'разумные мобы'. А они тогда кто?

– Ты как-то попал сюда, а значит, то же самое произошло и с ними, если ваши обстоятельства схожи. Игра не бог, она не творит сознание из ничего, но может создать условия для его проявления. Я слышал пример со сломанной новогодней гирляндой. Она без лампочек, но под напряжением и если их ввернуть, то эффект проявится незамедлительно. Загорится свет, а в этой аналогии под ним подразумевают осознанность, ощущение бытия. Искусственный интеллект Сансары создал подходящую 'лампочку', а 'напряжение' существует всегда, но не проявляется, пока для этого не сложатся все необходимые причины и условия.

– Как-то все непросто. Мир пропитывает невидимое 'сознание', иногда зажигающее меня, словно свечку?
– недоуменно спросил я.

Зергель картинно посмотрел вдаль и пожал плечами. Чувствовалось, что ему нравилось казаться умным, выступая перед нами со столь сложной темой, а может он надеялся произвести на Фэй впечатление...

– При наличии подходящей и исправной 'лампочки', - парень поднял палец вверх жестом бывалого лектора.
– Если ее ломают, то осознанность гаснет, но снова появится, как только починят 'гирлянду'. Вот это невидимое, неизменное и все пронизывающее 'напряжение', они и называли 'природой ума'. Она есть во всех нас, но ее 'свет' преломляется в 'призмах' наших тел, искажается и дает уникальный 'спектр' на выходе. Поэтому мы кажемся столь разными. Особенности каждого человека определяются 'кармой', то есть, обусловленностью сформировавшим его прошлым, как они говорили.

– Откуда какие-то умники в таверне могут знать, что происходит на самом деле?
– засомневался я.

Всего лишь очередная наивная претензия на истинность в последней инстанции. Мне почему-то хотелось треснуть вонючим рыбьим хвостом по морде Зергеля, чтобы стереть с его лица это самоуверенное, всезнающее выражение. Какого черта он так вальяжно поглядывает на Фэй? Мне показалось, что Мафанечка меня бы в этом сейчас поддержала.

– Спросишь у них, если захочешь, могу познакомить потом. На деле, как они говорят, все еще сложнее, совершенно невыразимо, за пределами концепций. Человеческий разум слишком ограничен и груб, но по их словам, все же есть люди, имеющие прямой опыт постижения, - высокомерно пояснил Зергель, раздувшись от важности.

– А что же они сами не постигли?
– недоверчиво спросил я.

– Они стараются, но все это очень сложно на практике. Медитации, визуализации, долгая учеба и непростая философия. На это надо положить жизнь, да и то не факт, что получится. Это не языком в таверне трепать, придется пошагово работать с собственным умом. Очищать, успокаивать, смягчать, делать его более гибким и развитым, а у нас он сейчас словно помойка...
– сказал Зергель с интонацией, дающей понять, что у него-то все по-другому.
– Мы просто не замечаем этот бардак, потому что привыкли. Не знаем, как бывает иначе. Не уверен, что моя версия вам поможет, но, по крайней мере, я старался...
– нарочито устало закончил Зергель, и благоразумно сделал шаг назад за спину магички.

– Ладно, спасибо за гипотезу. Думаю, после босса все и так прояснится, - внешне равнодушно кивнул я парнишке, поймав себя на желании отвесить ему хорошего пинка при случае.
– Сельфина, а ты не расскажешь нам, как здесь вайпалась?

Золотистые косички недовольно качнулись, магичка болезненно поморщилась. Наша звезда не любила, когда вспоминали ее неудачи.

– Все достаточно просто на первый взгляд. Босс-варлок, ничего фатального, проблема лишь в том, что он не один. Там таких еще пара десятков. Против нас встанет как будто пвп-рейд. Спеллы соответствуют классам обычных игроков. Уровень аддов может сильно разниться, попадаются и умелые мобы, но до меня не дотягивают, - гордо заявила Сельфина.

Да уж, девушка не хвасталась. С ней и в рейде Нью-Лайфа не мог никто сравниться. Ее саму тут впору оставлять вместо босса, что я хорошо понял еще в шкуре горгульи. Но все же нас только пятеро, а их будет двадцать. Кроме того необычное подземелье страдало хроническим непостоянством. Вспомнить хотя бы Призрачный Эвент или смешанную фазу Обжорки...

– А вот дальше, уже страшнее. Как только мы разберемся с аддами, босс исчезнет в живом зеркале с огромным запасом жизней. У нас есть всего минута, чтобы снять их все, пока оно уязвимо. В этом суть нашей тактики. Если не успеем, то он вылезет оттуда в своей истинной форме Повелителя Демонов, - на последних словах Сельфина отчетливо вздрогнула и покрылась крупными мурашками.

– А что делать тогда?
– полюбопытствовал я.

– Постараться как можно безболезненней сдохнуть!
– ответила магичка и по ее тону стало понятно, что она не шутит.
– У нас там нет ни единого шанса, поверьте. Мы раньше никогда не успевали разбить зеркало. Мне казалось, что не хватало двух-трех ударов. Я доходила девять раз до его новой формы и всегда очень жалела, что не умерла раньше. Монстр станет не просто убивать, он будет изощренно калечить, а вам останется только молиться, чтобы пытка как можно быстрее закончилась.