Раса

Парень скукожился, смысл происходящего начинает доходить до изгаженного социальными паразитами сознания. Окружающая его челядь переминается с ноги на ногу, она понимает, "король" пал, пора его грызть и, стоит дать команду, бросятся как стервятники на падаль. В отличие от него, они, обыкновенные "глисты", живут за счёт хозяина. Хозяина нет, надо искать другого. Но, "глистам", я жизни не дам.

Князь Аскольд подходит к нам, обнимает Мишу:- Пойдём, познакомлю с людьми. Будет трудно, поможем. Не стесняйся, подходи за помощью, спрашивай. Главное, послушай мой совет, свою звёздность, засунь глубоко в жо…у. Усёк?

— Я вообще, люблю много работать руками, — загорается Мишенька, — вот, только не умею.

— Научишься, было бы желание. А вы, ребята, к леснику идите, брёвна таскать, — оборачивается к подавленной челяди. На их лицах омерзение, скука, страх, глаза бегают, где бы зацепится за что, что бы ничего не делать. Но это у них не получится, сейчас главенствует над всеми Высший закон — Закон выживаемости, он всё расставит по местам.

Князь Аскольд ведёт бывшую "звезду" лечить мозги, причём с таким участием, что Мишенька всплакнул, вспомнив родителей, уткнувшись в его жилистое плечо.

— А вы, что стоите? — нахмурился я, глядя на разношёрстную команду бывшего "короля".

— Так мы не нанимались лес таскать. Пусть Шаляпин этим занимается, если другого ничего не умеет, — вякает парень с голубизной во взоре и золотым колечком на губе.

— Что ж, у нас разная работа есть. А чем сами хотели заняться? Выбор всегда есть, — я смотрю в наглые лица, а в душе поднимается острая неприязнь.

— Счастье людям приносить, — хихикнула смазливая девица, вызывающе оголившая выпуклый пупок.

— Разве, что в санаторий вас направить, — якобы задумался я. Знаю, братья Храповы, настолько жёсткие администраторы, каждый день плетьми их будет драть, пока мозги не просветлятся… если выживут к сему моменту. К тому же, сейчас они крушат скалу, для постройки главного здания. Рабочие руки ой как нужны!

— Санаторий есть! Вот здорово! А, что там будем делать? — едва не захлопала в ладоши девица.

— Счастье людям приносить, — хмыкаю я.

— В любом случае там лучше, чем в этом муравейнике навоз разгребать, — сплюнул гладковыбритый молодой мужчина, с татуировкой на лысине и увешенный различными цепями. — Так, нам можно идти? — отвешивает он шутовской поклон.

— Не держу. Я, вообще никого не держу, можете в лес уходить, счастье первобытному зверью приносить.

— Шутка? — гыгыкнул толстопузый весельчак в дурацкой белой панаме, сплошь увешенной блестящими значками и медальками.

— О, нет, какие уж там шутки, — говорю я, быстро теряя к ним интерес. Поворачиваюсь, взваливаю на плечо брёвнышко, ухожу. Они для меня уже не существуют.

Солнце давно зашло, ослепительно яркие звёзды украшают ночь. Я вымотался донельзя, вползаю во двор своего будущего жилья. Меня обнимает Лада, сын возится с костром. Пахнет запечённой рыбой, смолой, листьями, шкурой медведя, сохнувшей на рогатинах, в консервных банках бурлит вода. Жена насобирала душистых трав, собирается приготовить чай.

Сажусь на брёвна, ноги и руки дрожат с непривычки, а завтра необходимо отсечь все ветки и сучки, срезать кору, дерево подогнать друг к другу, и стелить потолок, крепить стропила для крыши. Вздыхаю. Начать и кончить. А куда денусь!

Естественно, и Аскольд поможет, Семён, родственники, и я им. Но, сейчас необходимо запастись в больших количествах стройматериалами. А это выматывает. Хочется быстро и всё сразу.

Моя мать неожиданно здесь встретила своего давнишнего знакомого. Они любили друг друга, но, так сложилась жизнь, вместе небыли. А здесь вспыхнули прежние чувства, и они решили строить общий дом. Жаль, конечно, я хотел бы, чтобы все жили вместе. Хотя, с другой стороны, после всех прошлых квартирных вопросов, что делались искусственно, хочется пожить отдельно. Правда, в нашем случае, это не совсем верно. А, ладно, в итоге жизнь, всё расставит по своим местам.

Сидим, лопаем рыбу, как она нам уже успела надоесть, мечтаем хотя бы о маленькой корочке хлеба.

— Тук, тук, тук, — слышим звонкий голос Яны, — в гости примете?

Аскольд с женой присаживаются к костру.

— Светочку уложили спать, а самим не спиться, решили прогуляться, смотрим, вы тоже бодрствуете.

— Не устали за день? — улыбаюсь я.

— Тонизирует, — хрустнул суставами Аскольд. Он, как обычно, свеж и здоров, хотя брёвен перетаскал не меньше моего. Невероятной выносливости человек.

— А знаете, что у нас есть? — лукаво прищуривается Яна.

— Неужели хлеб! — восклицает Лада.

— Не хлеб, конечно, — вздыхает Яна, — но, посмотрите, сколько лука надёргали!

— Лук? Классно, — восклицает Ярик, — с рыбкой самый смак!

— Где нашли? — я беру охапку остро пахнувших стеблей, вдыхаю аромат.

— Покажем, его там много.

Аскольд одобрительно окидывает взглядом заготовленные мною брёвна:- Позовёшь, помогу с крышей.

— Да, надо бы, — соглашаюсь я. — У тебя что?

— Нормально. Если дела не отвлекут, через недельку тебя напрягу.

— Как с цементом?

— Немного. Что-то завозились. Такую теорию развели, моментально процесс забуксовал, — князь Аскольд чешет бородёнку.

— Поторопи их. И так освободили от постройки собственных домов, делаем им в первую очередь. Месяц даю. Затем принимай меры.

— Уже принимаю, легонько засуетились. Да, вот ещё, жалобу на меня тебе пишут.

— Рассмотрим, виновных накажем, — усмехаюсь я. — Миша Шаляпин, как?

— Через полчаса сломался. Ушёл к озеру отдыхать. Но, на ужин первым пришёл.

— Вкусно поел?

— Бугор не дал.

— Жестоко. Сейчас, что делает?

— Забился в свои развалины, скулит как дворняга.

— Ты не сильно на него жми, а то сломаем. Завтраком накорми, затем, на усмотрение бригадира.

— Понятное дело.

— А, вообще, шанс у него есть?

— Вероятно, есть, взгляд злой.

— Мальчики, не обижайте Мишеньку, — встревает в разговор Лада.

— Главное, чтоб он никого не обидел, — стрельнула глазами Яна, — не маленький. Ишь, боров, какой.

— Не любишь его? А ведь он талант, — Ладушка вздыхает.

— Был когда-то, а сейчас только выдёргивается, — пренебрежительно кривит губы Яна.

— Он совсем один. Я представляю как ему сейчас одиноко. Вы б зашли, проведали, на обратном пути.

Яна надулась, затем взвесила за и против, нехотя кивнула.

— Рыбу захватите, — грустно говорит Ладушка.

— Да накормим, уж, вашего Шаляпина, — снисходительно улыбается Яна.

— А мне он очень нравится, — пылко говорит Ярик. — Особенно его песня про Катюшу.