Расцвет и сближение социалистических наций в СССР
Шрифт:
— Зачем вы мне это говорите? — настороженно пробормотал Илья, подождав продолжения.
— Потому что ты начал играть именно по его правилам. Не надо было похищать девку, ты тем самым обнаружил себя, выдал свои возможности и заставил жрицу с ее псами обратить на экспедицию пристальное внимание. Если хочешь стать Витязем — меняйся! Анализируй, просчитывай каждый шаг, действуй смело, но тихо! Все хотят изменить мир, не меняя себя. Всем кажется, что стоит только изгнать предателей, уничтожить мучителей, и все изменится, победа обеспечена, настанет тишь да гладь, да Божья благодать. Но это самое большое заблуждение
Старик замолчал. Молчал и Илья, глядя на зеркало воды, в котором отражались звезды. Потом волхв положил тяжелую руку на плечо собеседнику, сказал с грустью:
— Не серчай, сынок, коли я резок. Ты не ищешь несметных богатств и власти, я знаю, да и не стоит она ничего в материальном мире. Как сказал философ[23]: единственно стоящая власть — это власть духа над духом.
Не давайся никому, кто захочет покорить твой дух, но и сам не стремись к этому. Твоя стезя — восстановление справедливости в нашем мире.
— Я понял, дедушка, — тихо промолвил Илья.
— Вот и хорошо, сынок. А теперь прощай. Я приду, если вам уж совсем станет невмоготу.
— Подождите, мы тут, оказывается, расположились возле кладбища…
— Это старый погост жриц и послушниц храма, теперь они их хоронят в другом месте.
— Мы нашли там подземный склеп…
Старик сжал плечо Ильи до боли, глухо проговорил:
— Склеп, говоришь? По слухам, у какого-то из погостов храма находится вход в тоннель, ведущий к храму. Мне туда нельзя идти, сработает демоническая сигнализация, а вот вам можно, если будете осторожны. Сможете проверить, склеп это или на самом деле подземный ход?
— Попробуем.
— Мои посредники будут рядом, как только что узнаешь — шепни им.
— Альбатрос? — прищурился Илья.
— И он тоже. Рядом с вами будет сокол, да и вот этот зверь.
Только теперь Илья заметил неподалеку за кустами два горящих глаза — это был Огнеглазый, волк Владиславы.
КАМЕНЬ КОДИРОВАНИЯ
Утро выдалось таким тихим, солнечным и ласковым, что не хотелось верить ни в какие злые силы, подстерегающие путешественников на каждом шагу.
Антон встал рано, вместе с солнцем, однако, к своему удивлению, обнаружил, что Илья и Владислава уже на ногах и возятся у костра.
— Доброе утро, — сказал он, оценивая светящиеся изнутри лица Пашина и его юной подруги, и невольно позавидовал им обоим. — Вы что, вообще спать не ложились?
Девушка смутилась, кидая на Илью косой взгляд, тот улыбнулся ей.
— Поспали маленько. Серафим, как джентльмен, уступил Влади палатку в час ночи и сменил меня на дежурстве.
— Где он?
— Не слышишь? Дрыхнет без задних ног.
Из крайней палатки послышался храп.
Все трое переглянулись и рассмеялись.
— Отличное утро, — сказал Антон и побежал купаться.
Зашевелилась палатка Гнедичей, откинулся полог, и оттуда вылез Юрий Дмитриевич, голый по пояс. Поежился от утренней прохлады, хмуро глянул на пару у костра, буркнул: «С добрым утром», — и побежал
на берег озера, откуда доносился плеск воды.Илья взял ведра, направился туда же.
— Сейчас воды принесу, чай готовить умеешь?
Владислава поняла шутку.
— Я все умею готовить.
— Тогда я за себя спокоен.
Антон уже стоял на берегу, вытирая полотенцем мокрые волосы. Гнедич, склонившись над водой, чистил зубы. Заметив Илью, набиравшего с лодки воду в ведра, он сполоснул лицо и подошел, оглядываясь на стену кустарника, скрывавшего лагерь.
— Ты с ума не сошел, Илья Константинович? Вчера я не стал тебе говорить при всех. Ты понимаешь, что натворил?! Украл девчонку у родителей!
— У нее нет родителей.
— Все равно есть родственники, они заявят в милицию, и у нас начнутся неприятности! Мало нам своих? Хлопот не оберешься, доказывая, что ты не занимаешься киднэппингом.
— Никуда они не заявят, — отмахнулся Илья. — У них у всех рыльце в пушку, все ее родственники работают на храм и шума поднимать не станут. Единственное, что они могут предпринять, так это сделать попытку отбить Влади.
— И ты так спокойно говоришь об этом? Неужели собираешься сопротивляться?
— Еще как собираюсь! — сверкнул глазами Илья, унося полные ведра.
— Сумасшедший! — в сердцах бросил Юрий Дмитриевич, повернулся к Антону. — А вы как думаете?
Тот посмотрел вслед Пашину, вызвал в уме образ Валерии и сказал:
— Я его понимаю.
— Вы оба законченные романтики! — только и нашел, что сказать, оторопевший подполковник.
В половине восьмого завтрак был готов: овсяная каша и чай с бутербродами. Позже всех встал Серафим, которого пришлось будить дважды. Он выполз из палатки, как медведь из берлоги, заспанный, небритый, со всклокоченной головой, посмотрел на разглядывающих его коллег и добродушно проворчал:
— Чего уставились? Жрать давайте! В жизни каждому человеку надо не забыть сделать три вещи: позавтракать, пообедать и поужинать.
Все засмеялись.
Позавтракали в хорошем настроении, под шутки Серафима, не думая о плохом и не вспоминая, что происходило с ними вчера. Все события вчерашнего дня как бы отдалились, подернулись дымкой времени и уже не воспринимались всерьез. Антон несколько раз ловил на себе взгляды Валерии, но не отвечал, чувствуя себя не слишком уютно. Еще свеж был в памяти взгляд Юрия Дмитриевича, понимавшего, что между его женой и Громовым что-то происходит, но бессильного изменить ситуацию.
После завтрака Илья утвердил экипажи лодок, отправлявшихся в поход на озеро, и дело чуть не дошло до конфликта. В лагере была очередь дежурить семье Гнедичей, но Валерия наотрез отказалась оставаться, и Анжелика согласилась остаться вместо нее. В первую лодку сели Илья, Антон и Владислава, во вторую Серафим и Валерия. Разобрали и уложили в лодках аквалангистское снаряжение и в начале девятого отчалили от берега, держа курс на протоку, ведущую в озеро Ильмень.
Илья остановил лодки недалеко от Стрекавина Носа и полчаса определял направление, по которому, следуя подсказке бабушки Савостиной, надо было проплыть несколько сот метров в поисках места залегания камня с Ликом Беса. Наконец курс был рассчитан, и лодки отправились дальше, чтобы стать на якорь в двухстах метрах от берега.