Расцвет и сближение социалистических наций в СССР
Шрифт:
Его напарник отреагировал на происшдешее недостаточно быстро, ошеломленный внезапной атакой пленника. Он бросил все, что нес в руках, выхватил откуда-то длинный нож, но воспользоваться им не успел. Илья направил на него дубинку, холодную и скользкую, будто шкура змеи, напрягся, мысленно представляя, как с острия палки срывается молния, и эффект выстрела не заставил себя ждать: дубинка сработала!
Оранжевая искра сорвалась с острия дубинки, прошила воздух и с каким-то странным чавканием вошла в живот мужика. Тот утробно хрюкнул, прижал руку к животу, медленно перевел взгляд вниз и в таком положении повалился на землю. Конвульсивно дернувшись, успокоился.
Владислава,
— Я хотел его только попугать… а эта штука заряжена…
— Дело не в ней. Жезл только проводник Силы…
— Ты хочешь сказать, что во мне… что я — генератор этой Силы?
Владислава кивнула.
— Дедушка был прав, бабушка Марья тоже, у тебя есть Сила, ты — Витязь…
Илья подал спутнице руку, помог подняться, отвернулся, чтобы скрыть замешательство и некоторую растерянность. Сказать по правде, он не ожидал, что у него второй раз получится «выстрелить» из обыкновенной сосновой палки, используя ее в качестве энергоразрядника.
— Боюсь, по берегу озера нам к храму не подойти.
— Но и на лодке нас сразу заметят, — тихо сказала Владислава.
— Лодка — это наша страховка на случай отступления. Я подумал о другом варианте. Если камень Лик Беса лежит в озере под стенами храма…
Владислава тревожно заглянула в глаза Пашина.
— Что ты задумал?
Илья улыбнулся как можно уверенней.
— Попробуем добраться до камня. Ты под водой умеешь плавать?
— Умею. Но ведь… холодно?
Илья улыбнулся, подобрал с земли выпавшее из рук охранника оружие и снаряжение, взглянул на скрюченные тела хха и двинулся в лес.
— Давай отнесем все это хозяйство в лодку и подумаем, что делать дальше. Дед обещал помочь… — он не договорил.
Впереди в густой коричнево-желтой траве мелькнула стремительная серая тень и перед замершими людьми возник волк с яркими золотыми глазами. Он склонил голову набок, глянул на Владиславу и раскрыл пасть, показывая зубы и язык, как это делают собаки при виде хозяев. Разве что хвостом не завилял.
— Огнеглазый! — прошептала девушка, наклоняясь и запуская руку в шесрть зверя на затылке — Куда же ты пропал?
— Наверное выполнял задание деда, — хмыкнул Илья. — Раз он оказался здесь, он должен знать, где Антон и Валерия. Отведешь, серый?
Волк щелкнул челюстями, повернулся, бесшумно нырнул в траву. Разведчики переглянулись и заторопились следом. Время работало против них, а до стен храма еще было идти и идти.
Когда они исчезли за деревьями, направляясь вдоль берега к оставленной в тростнике лодке, к лежащим без движения на жухлой траве хранителям храма вышел еще один мужчина в маскировочном комбинезоне, но без шлема и шапочки. Он был средних лет, без бороды, с гладко выбритым, по-мужски красивым лицом с прямыми губами и волевым подбородком. Двигался незнакомец с хищной грацией тигра, совершенно бесшумно и стремительно, так что иногда как бы пропадал в воздухе, чтобы проявиться уже в двух-трех метрах дальше. Нагнувшись на мгновение над неподвижными телами, он покачал головой и скользнул в кусты, держа курс в том же направлении, что и люди до него…
Арбалет Илья все же взял с собой. Подумав, заткнул за пояс ракетницу, а вот карабин и остальную спецтехнику оставил в лодке, решив полагаться в дальнейшем только на свои природные данные.
— Стрелять из арбалета умеешь? — передал он Владиславе изящную машинку для метания стрел. — Стрелку вставляешь вот сюда, отводишь пальчиком этот рычажок — арбалет взводится, затем целишься, нажимаешь
на скобу, и так далее. Справишься?— Справлюсь, — отважно заявила девушка.
— Тогда вперед. Держись за моей спиной и не отставай, да назад поглядывай. Нам понадобится все наше везение, чтобы вызволить Антона и Валерию, и вся сила талисманов. Чувствуешь, как здесь загрязнена магией атмосфера? Так и кажется, что кто-то дышит в затылок.
Илья перебрался по топляку на берег, Владислава с готовностью шагнула за ним, и горячая волна любви и нежности омыла сердце Пашина. Эта девушка была настоящим сокровищем, за нее стоило не только бороться, но посвятить всю жизнь до капли, и он еще раз поклялся в душе, что не отдаст ее ни слугам демона, ни самому Мороку. Повернувшись, Илья обнял Владиславу, постоял так несколько мгновений, ни слова не говоря, и, чувствуя ее ментальную поддержку, зашагал за волком, терпеливо дожидавшимся их в лесу.
Идти пришлось около полутора километров.
Волк вел их не прямо, а зигзагами, обходя какие-то препятствия и ловушки, западни и ямы. Некоторые из них Илья чувствовал, находясь в состоянии медитативной пустоты, а однажды даже заметил луговичка — маленького зеленого человечка в одежде из травы, сидевшего за пнем. Волк пробежал мимо, даже не посмотрев на пень, а Илья остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. Луговичок сидел, не двигаясь, рассматривал людей глазами-бусинками с какой-то горестной и унылой печалью и убегать не торопился.
Владислава тоже увидела лугового нечистика и прошептала:
— Он не опасен… и по-моему, болен…
Илья кивнул. Наряд на луговичке не имел чисто зеленой окраски, его желтизна и серость говорили о плохом самочувствии лугового духа.
Однако кроме присутствия луговика Илья чувствовал еще и дыхание какого-то таинственного преследователя, но определить, человек это или зверь, не мог.
— За нами кто-то идет, — шепнул он на ухо Владиславе.
— Я слышу, — отозвалась девушка. — Это навьи… духи прежде замороченных мертвых… они еще далеко… но их очень много… и они знают, что мы здесь.
— Я предполагал нечто в этом роде. Вся территория вокруг храма должна контролироваться охраной, а так как телекамерами охранники не пользуются, то должна работать какая-нибудь чувствительная магическая сеть, реагирующая на проникновение в запретную зону чужих. Мы вошли в зону, и сеть просигналила, что появились гости.
Владислава промолчала. Она думала примерно так же.
— Пойдем до конца? — посмотрел ей в глаза Илья.
Девушка смущенно улыбнулась, в который раз переворачивая душу Пашина необыкновенной красотой естественности. Дальше они шли, не разговаривая, став элементами чувствительной человеческой системы, безошибочно реагирующей на любое изменение внешних полей. Волк тоже вошел в эту систему, добавив к ней звериное чутье и тончайший нюх, и тот, кто следовал за людьми в отдалении, вдруг почти перестал их слышать и ощущать.
До храма, продолжавшего оставаться невидимым, было уже недалеко по расчетам Ильи, когда волк наконец остановился перед огромным, наполовину вросшим в землю камнем в окружении засохших сосен.
На одной из плоских граней камня был выбит знак — трезубец, а чуть ниже шла какая-то полустертая иероглифическая надпись, которую трудно было прочитать с ходу, хотя некоторые иероглифы и напоминали буквы русского алфавита.
— Это заклятие «замка», — с дрожью в голосе сказала Владислава. — Но оно сведено на нет белой печатью.