Раскаленная луна

— Лииис, — раздался мягкий и в то же время парализующий своей мощью голос.

Отец обернулся на звук. В конце коридора сгущалась тьма. Она заклубилась черными щупальцами, выпуская из чрева человеческую фигуру.

Нет… Я замотал головой, пытаясь избавиться от страшного видения. Гипноз. Это всего лишь гипноз. Не бывает черного тумана. Вампиры не умеют становиться бестелесными…

Контроль невероятной силы сковывал движения, рождал в мозгу фантастические видения…

— Лииис… — слова лились по коридору, им невозможно противостоять… даже в видении… — Иди сюда…

Помимо своей воли я поднялся, шагнул навстречу зверю вместе с отцовским призраком. Где сон, а где явь? Понять невозможно…

— Мы же друзья, Лис. — Голос вдруг стал самым обыкновенным. Почти человеческим. И тот, кто появился из тумана, тоже перестал внушать безотчетный ужас и страх.

По коридору шел обычный юноша. Симпатичный, добрый, открытый. Такой, как на фотографии, где он бесшабашно опирался на плечо отца.

— Были, Анубис, — зашелестел Лис.

— Разве? — тот мягко ступал по ковру, невозмутимо перешагивая через изуродованные тела адептов. — Без тебя я не стал бы тем, кем являюсь сейчас. Ты ведь помог подменить зелья, помнишь?

— Ты сказал…

— Да-да, у меня аллергия на один из компонентов дефенции. Она бы меня убила.

— А еще ты сказал…

— Что если случится непоправимое — ты меня прикончишь. Не дашь обратиться.

— Но я не… — говорить Лису становилось все труднее. Обессиленный, не отрывая руки от раны, он медленно опустился на пол. Кровь сочилась между пальцев, неумолимо унося с собой его жизнь.

— Но ты не смог. Ты помог мне тогда, а теперь мой черед помогать тебе, — Анубис остановился от меня в нескольких шагах. — Я могу исцелить. Сделать тебя таким же, как я. Мы снова выйдем на охоту, как в старые добрые времена.

— Охотиться на людей? — Лис медленно придвинул к себе заряженный арбалет, валявшийся рядом с мертвым юношей-адептом.

— И на них тоже, — пожал плечами Анубис, завел руки за спину. — Ты только представь — никто нам не указ. Не нужны охотники, с их идиотским кодексом, не нужны вампиры с их бестолковой иерархией.

— Зачем ты убил детей? — из последних сил выплюнул отец. — Они ничего тебе не сделали!

— Это цена. Цена за мое могущество. Когда обращаешься, хочется есть, знаешь ли.

Они выстрелили одновременно. Два друга, оказавшиеся по разные стороны баррикад. Анубис выдернул арбалет из-за спины, Лис — подхватил с пола. Видение застыло: протяжно засвистела спущенная тетива, болты медленно вспарывали воздух. Они разминулись в полете, каждый устремленный к своей цели.

Анубис вскрикнул, получив болт в грудь. Лис упал на спину, с хрипом пытаясь вытащить древко из горла. Время снова закрутилось, завертелось. Клубок черного тумана метнулся в ближайшую комнату. Послышался звук выбиваемого стекла, смешанного со страшным бульканьем: Лис умирал, корчась на полу. И хотя он уже не мог ничего сказать, я почему-то был уверен — он смеется. Дико, судорожно скривив рот, издавая жуткие каркающие звуки…

Его тихий стон и последние судороги стянулись в тугой пульсирующий комок. Так грохотало мое собственное сердце, возвращая в реальность. Видение погасло, и какое-то время я не видел ничего, кроме черноты. Она впивалась в кожу, хлестала по лицу, врывалась в голову:

— Маугли!

Удар по щеке.

— Да что с тобой!

Еще один.

Третий я перехватил, обнаружив перед собой знакомое лицо.

— Перс?

— Ты что вытворяешь?! — закричал он не то возмущенно, не то облегченно.

— Почему вы не сказали? — пробормотал я. — Почему молчали?

— О чем ты? — Перс сдвинул брови, все еще удерживая мою руку.

Пережитое видение обрушилось с новой силой. Прорвав невидимую преграду, хлынули страх и злость, ужас и ярость, пережитые когда-то охотниками.

— Про Анубиса. Про Лиса. Про то, что случилось здесь!

— Откуда ты… — Перс побледнел, а его карие глаза стали почти черными.

— Он убил его? Убил Анубиса?

— Ты не в себе, — нарочито холодно отчеканил Перс. — Иди выспись!

Я вырвался из его хватки, пересек коридор, рванул ручку двери и оказался на улице. В лицо дунул прохладный ветер, но я почувствовал лишь запах крови. Вокруг шумела листва, но я слышал лишь стоны умирающих адептов и булькающий смех Лиса.

Анубис. Был. Здесь. Это не сказка, не страшилка, рассказываемая на ночь непослушным детям. Это правда. Отцовская ошибка стоила охотникам слишком дорого, и теперь я понимал, почему меня здесь опасаются. Они имели на это полное право.

Глава 17

Мир почернел. Серыми стрелами взвились в небо деревья. Черными штрихами покрыли землю палые листья. Алыми бликами засветились вдалеке адепты, сидящие в столовой.

Я шел, не разбирая дороги, не зная точно, что делаю. Знал лишь, что только в одном месте найду ответ.

Ирбис сидел в библиотеке, склонившись за очередным мудрым фолиантом. Теперь я видел, как на страницах сияли буквы, как складывались в слова и предложения. И достаточно было одного взгляда, чтобы прочесть написанное. Но сделанное открытие меня ничуть не удивило.

Увидев меня, охотник заметил спокойным, тихим тоном:

— Твое рвение к учебе похвально, но занятия продолжаться завтра.

— Что случилось в Обители? — глухо спросил я.

— Что прости? — Ирбис продолжал делать вид, что ничего не понимает. Его невозмутимо-алое свечение раздражало. Бесило.

— Анубис не прошел инициацию, а отец покрывал его, так? Отвечайте! — я грохнул по столу кулаком с такой силой, что столешница не выдержала, треснула и прогнулась под ударом.

— Да, — так же спокойно ответил Ирбис. Только я отчего-то знал — от мнимого спокойствия веяло жуткой болью и горем.

И мне вдруг сделалось тошно. От гребаных тайн, от старательных увиливаний при упоминании имени Лиса, от охотников, которые вместо того, чтобы рассказывать о произошедшей трагедии, превратили ее в страшилку. Мир снова стал обычным, и я обнаружил себя, стоящим в темной комнате посреди рассыпанных на полу книг.

— Почему вы сразу не сказали? — произнес я, едва скрывая раздражение и злость. — Зачем скрывать?