Раскаленный добела

— Это не так.

— Я понимаю, что тебя тревожат мои действия, — произнес он. — Я готов пойти практически на все, чтобы ты чувствовала себя спокойнее, но если ты хочешь, чтобы я перестал устранять угрозу в лице людей — не думаю, что это выйдет. Больше я на это не способен.

Разговор слишком быстро углубился. Его фасад треснул, и находящийся за ним мужчина смотрел на меня.

— Я только что убила двоих людей, — сказала я еле слышно. — Я не пытаюсь свыкнуться с этим, иначе я рискую потерять себя. Сегодня был длинный день. Мне нужно вернуться домой и обнять мою семью, чтобы убедиться, что с ними все в порядке.

— Само собой, — совершенно невозмутимо ответил он.

Я увидела, как он замкнулся в себе. В одно мгновение здесь был Коннор, а в следующее его место снова занял Чокнутый Роган.

Мы видели сегодня столько горя. Столько боли. Корнелиус, Джереми, лица солдат Рогана… Форсберг. Два тела на улице позади нас. Мечты, будущее, жизни, так резко оборванные. Я даже не знала, как со всем этим справится. На нем это тоже должно было отразиться — иначе, он не был бы человеком — и я видела отпечаток сегодняшнего дня на его лице: усталость, печаль, и мрачную решимость в его глазах. Он выглядел старше; его черты стали резче, будто он не спал много ночей подряд. Он все еще был грозным и смертоносным, но это была опасная грань хищника, загнанного в угол после длительной облавы.

Вернувшись на наш склад, я окажусь окруженной теплым человеческим хаосом. Кто-то будет готовить; кто-то будет смотреть телевизор или играть в видеоигры. Мои сестры будут переговариваться друг с другом; Леон будет жаловаться на свою бесконечную борьбу с французским языком; затем придет бабуля Фрида, пахнущая машинным маслом и металлом, и станет подшучивать над мамой… Я смогу окунуться в эти теплые человеческие отношения и позволить им растопить мрачный холод сегодняшнего дня.

Чокнутому Рогану не к кому было возвращаться домой. Он приедет в свой замок Зорро, поест, что ему принесут и, вероятно, снова станет пересматривать ту запись, стараясь увидеть, не пропустил ли он чего-нибудь. Он обладал огромной силой, но она не принесла ему тепла. Ни человеческого спасательного круга, который не дал бы ему уйти на дно и помог удерживать голову над водой.

Я не могла позволить ему это сделать.

— Поужинай со мной, — попросила я. — У меня дома. Ты сможешь помочь мне объяснить маме и бабушке, что случилось с моей рабочей машиной.

Его глаза загорелись, а на губах появился намек на ухмылку.

— Как думаешь, твоя мама может попытаться меня пристрелить?

— Вероятно.

— Тогда конечно. Ни за что это не пропущу.

И он будет самым воспитанным драконом. Хвост поджат, клыки спрятаны, а когти аккуратно сложены на коленях. Я только что пригласила Чокнутого Рогана на ужин. Снова. Бедная моя мама.

Телефон Рогана зазвонил. Он взглянул на него и выругался.

— В чем дело? — спросила я.

— Сестра Луанны только что прибыла в Хьюстон. Я должен ее встретить.

Я попыталась разобраться в клубке эмоций. Испытывала ли я облегчение или разочарование? Я не была уверена.

— В другой раз?

— В котором часу ужин?

— Обычно в половину шестого — шесть.

— Я успею.

Я посмотрела на телефон. Было пятнадцать минут четвертого. Он вполне может успеть.

— Притормози, — сказал Роган.

Трой съехал с шоссе и зарулил на заправку.

— Я приду, — пообещал Роган.

— Буду рада.

Я действительно это имела в виду.

Он открыл дверцу, вышел и наклонился внутрь.

— Отвези мисс Бейлор, куда она захочет.

— Слушаюсь, сэр.

Роган улыбнулся мне и захлопнул дверцу.

Трой тронулся с места.

— Куда, мисс Бейлор?

— Невада. Не могли бы вы сделать небольшой крюк, чтобы я взяла еду на вынос?

— Ваше желание для меня закон, — сказал Трой.

Верно. Я набрала номер «Такары». В конце концов, сестры получат свои суши.

Глава 5

За пассажирским окном проносилось шоссе Кейт Фривэй, машин было необычно мало, по пяти полосам гладкого асфальта двигались всего несколько автомобилей. Через час, когда рабочий день подойдет к концу, движение станет просто убийственным. Небо, весь день разрывавшееся между дождем и сплошной облачностью, наконец, разразилось дождем. Вода лилась сверху, словно какой-то гигант решил подержать душевую лейку над городом.

Я погладила пластиковый пакет на заднем сиденье рядом с собой. Я потратила на суши кучу денег, и мне было плевать. После увиденных сегодня кошмаров, я хотела купить сестрам все суши в мире. Я была безумно благодарна, что они были живы, и я могла их обнять по приезду домой. Конечно, они бы жутко удивились и заявили, что мне нужно проверить голову.

Трой нахмурился в зеркале заднего вида.

— Вы пристегнуты?

— Да. А что?

— За нами увязалась тойота «Фораннер». Она мчалась и меняла полосы, пока не повисла у нас на хвосте. Я еду на пять миль меньше скоростного лимита, левая полоса совершенно свободна, но она не обгоняет.

Я вытащила «глок», посмотрела назад сквозь затемненное стекло. Черный «Фораннер» держался позади примерно на три корпуса машины. И водитель, и пассажир — оба казались темными, смазанными силуэтами в струях дождя. Я сделала фото номерного знака на телефон. Не супер, но как только загрузим его и прогоним через несколько фильтров, мы, вероятно, сможем его прочитать.

— У меня стоят задняя и передняя камеры, — сказал Трой.

Приятно. Вот то, что мне всегда нравилось в Рогане, и я не против это признать: он очень дотошный и мыслит наперед.

— Впереди съезд на Сэм Хьюстон Парквей.

— Да. — Трой снова взглянул в зеркало заднего вида. — Посмотрим, последует ли он за нами.

Мелькнул знак, предупреждающий о съезде. Полоса только на съезд отделилась от нашей, параллельно главной дороге. Впереди, там, где полосы разделялись, замаячил бетонный барьер: левая сторона уходила на шоссе, а правая сворачивала на выезд и вела к высокой эстакаде.

Барьер несся прямо на нас.

Трой резко свернул направо на выезд и ударил по газам. Рендж Ровер полетел по полосе. «Фораннер» позади нас набрал скорость. Мы мчались по изогнутой эстакаде, земля находилась далеко внизу.

Черный «Субурбан» ехал наравне с нами в левой полосе. Мужчина посмотрел на меня из переднего пассажирского окна, его лицо казалось смазанным за стеклом, залитым дождем. Возможно, чуть за тридцать, светлые волосы зачесаны назад. Мужчина придвинулся к стеклу и улыбнулся. «Субурбан» пронесся мимо. Мокрый асфальт позади большого автомобиля подернулся белой изморозью. Дорогу сковало льдом.

Рендж Ровер заскользил. Мой желудок дернулся влево, потом вправо, пытаясь сбежать. Я вцепилась в переднее сидение. Мы неслись по эстакаде, лицо Троя было словно белая маска в зеркале заднего вида. Мое сердце в панике колотилось. Рендж Ровер влетел в бетонное ограждение. В салоне раздался отвратительный металлический скрежет. В сотне футов под нами мелькнула парковка.