Раскаленный добела

Я отшатнулась.

— Ты хоть понимаешь, о чем меня просишь? Даже если бы я знала, как это сделать — а я этого не знаю, — это превратило бы его в овощ.

— Ты можешь это сделать, — сказала мама с полной уверенностью.

Она превратилась в кого-то, кого я не узнавала.

— Я его знаю. Он живой человек. Я не могу просто так разрушить его разум. Я не стану этого делать.

— Тогда я его убью.

— Ты с ума сошла? — воскликнула я.

— Сотри его разум или я его убью.

— Мама! Мы таким не занимаемся. Мы не такие. Папа бы никогда не…

— Это касается не только тебя. — На ее лице наконец-то отразился проблеск эмоций. — На тебе ответственность за твоих сестер! Если эта сука Тремейн доберется до нас, то убьет меня и бабушку. Арабелла закончит свои дни в клетке, а вы с Каталиной будете прислуживать Виктории до конца ее жизни. Ты этого хочешь? Ты должна защитить свою семью.

Я лишь молча разинула рот.

У мамы задрожала нижняя губа. Она пересекла кухню и сгребла меня в охапку, крепко обняв.

— Я знаю. Я знаю, это тяжело. Ничего страшного. Я прошу тебя о слишком многом. Не переживай, детка. Я об этом позабочусь. Забудь, что я тебе сказала.

Я высвободилась из объятий.

— Почему она нас преследует?

— Она твоя родная бабушка.

Волоски на моих руках встали дыбом. Я опустилась на стул.

— Она не могла выносить ребенка, поэтому она… кое-что сделала, и родился твой отец. Она хотела, чтобы ее сын был Превосходным. У твоего папы не было магии. Никакой. Она всегда пренебрегала им, но в ожидании проявления его таланта, каждый день вторгалась в его разум, ища признаки магии. Когда она осознала, что он совершенно нормальный, безразличие превратилось в ненависть. Он сбежал от нее, как только смог. Она отчаянно в тебе нуждается, потому что без другого Превосходного, ее Дом закончит свое существование на ней.

Боже мой.

— Не волнуйся, — сказала мама. — Я сама…

Нет, не сама. Как говорит Роган, это была война Домов. Я была старшей Превосходной в моей семье и сама заварила всю эту кашу. Это была моя ответственность. Я подняла руку, мой голос прозвучал глухо.

— Нет. Я сама об этом позабочусь.

— Невада…

— Я сама с этим разберусь, мама. Я улажу все до вечера. Пообещай мне, что будешь ждать. Пообещай.

— Я не стану ничего делать, пока ты мне этого не скажешь, — вздохнула мама.

Я встала и с высоко поднятой головой отправилась в свою комнату привести себя в порядок.

Я приняла душ, высушила и расчесала волосы, и надела мою рабочую одежду, действуя на автопилоте. Мне следовало бы паниковать, но почему-то, я не могла выдавить из себя ни одной эмоции. Мной руководил холодный и методичный расчет. То, что мне и было нужно.

Виктория Тремейн была моей бабушкой. Если оглянуться назад, все становилось на свои места. Нежелание отца говорить о своей семье, его требование, чтобы я была очень осторожна с моей магией, и недоверие мамы к Превосходным. Если бы Виктория Тремейн была моей свекровью, я бы тоже не доверяла Превосходным.

У Виктории Тремейн не было наследников. Превосходных наследников, в частности. Это был общеизвестный факт. Если она узнает о моем существовании, то сотрясет землю и небо, чтобы сделать меня частью Дома Тремейн. Она сделает это, удерживая моих сестер в заложниках. Из нас троих, только я была правдоискателем. Это будет рабством для меня и сестер.

Я не могла допустить ее встречи с Августином. Она раздавит его, как грецкий орех.

Но и стереть разум Августину я тоже не могла. Мы не занимались подобным. Это… это шло вразрез со всем, что я отстаивала. И, тем не менее, я должна была это сделать, чтобы спасти свою семью. Или это, или моя мама его убьет.

Я не видела другого выхода. Мне нужно было позаботиться о моей семье.

Я спустилась вниз по лестнице. Из гостиной мне на встречу вышла Каталина, следом за ней семенила Матильда, копируя походку моей сестры. В любое другое время я бы сочла это забавным.

— Что происходит? — спросила Арабелла. — Мама сошла с ума…

— У мамы сейчас непростой период. Не волнуйся. До завтра все пройдет.

— Какой еще «непростой период»? Почему? У тебя такой вид, будто ты собираешься кого-то убить.

Забавная игра слов.

— Никто никого не будет убивать.

— Ненавижу, когда ты относишься ко мне, как к ребенку.

Я пристально посмотрела на нее, чтобы дать ей понять всю серьезность происходящего.

— Нас пытаются убить. Мама в ужасе, Августин нервничает, я пытаюсь все уладить. Было бы очень кстати, если бы хотя бы ты на меня не психовала.

Она умолкла. Я пошла дальше.

— Куда ты идешь?

— Составлять план.

Я вышла из склада и задержалась у «Хонды». Она выглядела совершенно обычной, выпуска минимум трехлетней давности. Нужно будет спросить про нее у Берна, когда я вернусь. Я покинула склад, прошла два квартала и остановилась на тротуаре перед штаб-квартирой Рогана. Это точно был не самый разумный шаг с моей стороны, но у меня не оставалось другого выбора. Я набрала его номер.

— Да? — ответил он.

— Мне нужен твой совет, — сказала я. — Я перед твоим штабом. Можно войти?

— Да.

Я прошла мимо солдат, которые тут же прекратили все разговоры, стоило мне к ним приблизиться, и поднялась по лестнице. Роган меня ждал. Он окинул взглядом мою рабочую одежду с привычной сосредоточенностью.

— Я не хочу, чтобы Баг нас слышал, если это возможно.

— Это возможно.

Роган провел меня к двери в дальней стене и распахнул ее. Я вошла в маленький кабинет. Стол, пара стульев, и книжная полка, забитая блокнотами и пособиями. Роган закрыл дверь и сел на край стола.

Я сглотнула. Все во мне бунтовало против раскрытия информации, но у меня не было выбора. Он уже знал, что я Превосходная и сказал, что у него нет намерений враждовать со мной.

— Виктория Тремейн — моя бабушка.

Эти четыре слова будто воздвигли невидимую стену между нами.

Его брови чуть приподнялись.

— Я ожидал Дом Шаффер. Тремейн — это сюрприз.

— Завтра она встречается с Августином. Если она узнает о моем существовании, то уничтожит мою семью. Моя мама убьет Августина, если я не сотру его разум.

— Патовая ситуация, — бесстрастно заметил Роган, словно он всего лишь играл особенно запутанную партию в шахматы. — Ты хочешь, чтобы я тебя выручил?

Это было заманчиво. Так заманчиво.

— Нет. Я хочу совет.

В его глазах блеснула гордость.

— Ты превращаешься в дракона.

— У меня нет выбора. Это моя проблема. Даже если мама приложит все силы, я сильно сомневаюсь, что она сможет застрелить Августина.

— Согласен. Хорошо. — Он подался назад. — Викторию Тремейн презирают и боятся, и она это знает. Она путешествует с эгидой, клоакером и телепатическим прикрытием. Ее тело и разум всегда превосходно защищены, а стоит ей попасть под атаку, как клоакер тут же поможет ей исчезнуть за долю секунды. Она чрезвычайно сложная цель для поражения. Вы не сможете ее устранить. Твоя мать это знает, потому и сосредоточилась на Августине.