Раскол
Шрифт:
– Еда,– сказал разум демона.
– Да, Мне нужно есть. Я уничтожу их всех, погоню их перед собой, буду слушать их стенания...
– Я понял,– перебил его Мик и скривился. Теперь и он сам был голоден.
– Да, пришло время поесть,– сказал демон бог в их общем разуме.
– Съешь,– сказал ему Мик, - для начала, вон тех клоунов.
– Да, - согласился демон-бог, и Мик увидел мысленным взглядом, что демон осматривает
– Ненавижу клоунов.
Необъяснимая связь Мика с демоном-богом была настолько мощной, что он не слышал криков его родной матери, зовущей его по имени.
– Мы опоздали, - прошептал Джерад, вставляя в тетиву еще одну стрелу, но не видя, во что ему следовало целиться.
– Мик!
– звала Фонн с края вентиляционной трубы, выходящей из стены пещерного храма Рекдосов.
– Мик! Ты меня слышишь?
Мальчик сидел на раскрытой ладони демона-бога, Рекдоса. Он не был мертв - судя по его виду, он пытался освободиться от оставшихся пут - но и не отвечал на ее крики.
– Нам придется спуститься туда, - сказал Джерад, и потянулся к поясу. Он достал длинную веревку со складным крюком, какую иногда носили с собой воджеки, осмотрел потолок строения, выискивая что-нибудь, способное удержать крюк, который он раскручивал по небольшой дуге.
– Мик!
– позвала еще раз Фонн. Никакого ответа, но она уже и не надеялась его получить. Тем не менее, несколько уродливых головорезов внизу услышали ее, и некоторые из них начали кричать, указывая в ее сторону. Более мелкие силуэты, по всей видимости, гоблины, побежали в их сторону, и начали вскарабкиваться к ним прямо по стене.
– Джерад, нас заметили, - сказала Фонн.
– Куда дальше?
– Туда, - сказал Девкарин, и с силой швырнул веревку с крюком. Она устремилась вверх, и обернулась вокруг тяжелой цепи, свисавшей с потолка, недалеко от них. Без церемоний он подошел к Фонн, и обнял ее за талию.
– Держись, - добавил он, и Фонн повиновалась.
– Она достаточно крепкая?
– спросила она.
– Надеюсь, - сказал Джерад.
– Погоди!
– крикнула Фонн.
– Святая Мать... Смотри!
– она указала на демона, который аккуратно посадил ее сына на свое плечо. Мик, окровавленный, но в остальном, вроде бы невредимый, переполз с плеча демона на тяжелую цепь, которую Рекдос носил на шее. Ее сын уселся на ее звенья.
Мик злобно ухмылялся, смотря на толпу, и произнес что-то, чего Фонн не расслышала. Он не обращал ни малейшего внимания, ни на нее, ни на Джерада.
– Что он делает?
– спросил Джерад.
– Понятия не имею, - сказала Фонн. Она прислушалась к ноте Мика, и без труда нашла ее... но уже измененную. Это все еще был ее сын, но в ней также звучала глубокая, древняя ярость. Теперь это была мрачная, фальшивая нота.
Концентрация ледев рассыпалась, когда первый гоблин добрался до края туннеля, в котором стояли они с Джерадом. Скрежещущее зубами, рычащее существо сопровождала стая красноглазых крыс, от которых бывшие супруги яростно отбивались ногами. Удар Джерада сапогом пришелся прямо в лоб гоблину, и он отлетел от стены, падая с шипением и криком в кратер с лавой. Следующий гоблин практически сразу вполз на место первого, затем еще один. Фонн удалось сделать пару удачных ударов, но они не могли продолжать это вечно.
Фонн вонзила свой меч в глаз гоблина, и столкнула ногой его безжизненное тело за край вентиляционной шахты.
– Я вижу еще клетки, - сказала она, указывая вниз. – Это, наверное, остальные дети. – «Пожалуйста», добавила она про себя, «пусть это будут другие дети». Я не вынесу еще и этого.
– Но Мик же вон там.
– Я несу ответственность за них всех, - ответила Фонн,
хотя ее сердце кричало ей взмыть в воздух, в сторону демона, который уже занес ногу с массивным копытом над кратером, и скоро вовсе выйдет из лавы.– Спусти нас вниз, я пойду за скаутами, а ты посмотришь, что можно сделать с этим демоном.
– На счет три, - сказал, наконец, Джерад, снова обняв ее за талию.
– Раз. Два.
– Он врезал ногой по лицу очередного гоблина, и тот с криками полетел вниз.
– Три, - сказала Фонн.
Глава 13
Гражданское воздушное движение в Столице Равники должно всегда соответствовать регулируемым воздушным маршрутам. Это правило не относится к уполномоченным офицерам, следящим за соблюдением законов.
Кос, вероятно, был первым из всех, находящихся в зале Сената, кто заметил тень Парелиона, наползающую на витражные стекла сенатского купола. Он выкрикнул предупреждение, прервавшее составление спешного плана действий, в котором участвовал он, Пушок, и Таисия, а спустя секунду, широкий торец летающей крепости, затмив собой небо, врезался в здание Сената. Толстое, цветное стекло разлетелось в какофонии треска, хруста, и скрипа искореженного метала. Затем золотое воздушное судно ударилось в несущие балки, и вся крыша просторного холла с грохотом обвалилась.
Сказать, что звук был оглушающим, было бы все равно, что сказать, что у ангелов были крылья. Это был невероятный, костедробительный шум, и костям заимствованного Косом скелета, этот шум совсем не понравился. Затем, к собственному удивлению, он нырнул под стол, когда инстинкт самосохранения Обеза Мурзедди взял верх над ошарашенным, и на мгновение оглушенным призраком воджека.
Он был не один. У вора Капобара и баронессы возникла точно такая же мысль, и все трое - четверо?
– зажмурились и закрыли головы, в ожидании завершения шумного разрушения, бушевавшего над их головами. В любую секунду Кос ожидал, что кусок крыши, или самого Парелиона рухнет на тяжелый металлический стол, и раздавит их в толщину коржика.
– Можно подумать, у тебя была мысль получше,– мысленно огрызнулся Обез.
– Больше так не делай. Либо я здесь главный, либо нет.
– Кто сказал, что ты тут главный?
Но ничего на них так и не рухнуло. Спустя пару минут, шум стих, и зал Сената наполнился звенящей тишиной.
– Все в порядке?
– прошептал Кос.
– Кто это сказал?
– ответил женский голос Таисии.
– Я, Кос, - сказал он.
– Типа того.
– Вы можете помолчать? Я пытаюсь расслышать, что происходит там, снаружи.
– Это был голос Капобара, звучавший так, словно его пьяный угар умчался прочь, оставив за собой кого-то столь же напуганного, сколь и раздраженного. Кос знал это чувство.
Тишина продолжалась еще несколько секунд, затем Кос услышал кашель, за ним еще один, звучавший за их импровизированным укрытием.
– Мне надо посмотреть, что случилось, - сказал он.
– Я выхожу.
Он вытащил толстое тело Обеза из-под полу-раздавленного стола. Несколько крупных каменных обломков прогнули его поверхность, но в целом, могло быть и гораздо хуже. К примеру, если бы он был исполняющим обязанности гилдмастера Борос. Одна из поддерживающих распорок стеклянной крыши упала прямо на сиденья Сената, где она и осталась воткнутой, колышась, словно копье. Это копье практически полностью уничтожило генерала-командующего воджеков, Нодова - от него осталась лишь одна нога.