Расколотая империя

— Немного, — призналась она. — Знаю названия карт, и что означает несколько самых известных комбинации.

— Последнее не нужно. Это не гадание. Мне так лучше думается. Скажи, где на этом столе моя карта. А где карта моего дорогого братца?

Кэра внимательно осмотрела карты. Две из них сразу привлекли ее внимание. Они лежали совсем рядом. Шут в пестром колпаке с бубенцами. И гротескный демон, чем-то похожий на бичевателя.

Какая из двух карт Тар? Принадлежи эти карты кому-то другому, Кэра без колебаний выбрала бы демона. Но раз этот странный пасьянс раскладывает Тибер, то все очевидно…

— Верно, — сказал Тибер, проследив за направлением ее взгляда. — Все видят во мне шута, но не замечают скрытого за ним демона. И смотрят на демона, не зная, что он всего лишь шут. Как тебе подобный расклад карт? Еще не решила сбежать и от меня?

— Я не лаэри двухцветной знати, а всего лишь скромная лари, — отозвалась Кэра, строго посмотрев на принца. — Один раз выбрав сторону, я не стану ее менять.

* * *

Немного постояв над сладко посапывающей в подушку Милевой, Тар осторожно потряс ее за плечо.

— Вставай, Огонек. Нас ждут дела. Возможно, страшные, но великие.

— Насчет первого я почему-то не сомневаюсь, — сонно отозвалась Милева, открыв глаза.

Чувствовала она себя отвратительно. Словно и не ложилась. Из-за суматошного вечера и не менее суматошной ночи на сон удалось выкроить всего несколько часов. А новый день не предвещает ничего хорошего. Тем более если это день очередного заседания Палаты Власти, которое не предвещает ничего хорошего.

Увы, но выборы императора не та вещь, которую можно отменить. Даже война, эпидемия или катастрофа не могут этому помешать.

— Надеюсь, ты не забыл, что Палата Власти объявила тебя вне закона? — напомнила она, справедливо полагая, что бьющий через край энтузиазм Тара и очередное заседание как-то связаны. — В зал тебя никто не пустит.

— Спорный вопрос, — не обнадежил ее Тар. — Если захочу, то никто не сможет мне помешать… Спокойно, Огонек, я не планирую брать Палату Власти штурмом. Или тайно проникать на заседание под «скрытом»… Хотя попробовать последний вариант было бы интересно, — задумчиво обронил он и тут же дернулся от легкого шлепка Милевы. — Я просто хочу понаблюдать за происходящим если не из первых, то хотя бы из вторых рядов. Или тебе понравилось совершать забеги через весь город?

— Думаешь, после твоей ночной дипломатии, Красный двор решится на нападение? Да еще в стенах Палаты Власти? Поддержки Лиара не получит, а ее собственных сил недостаточно.

— Безумцы способны на многое. Никогда не знаешь, чего от них ожидать.

— Богатый личный опыт? — немного ерничая, спросила Милева, с некоторым сожалением посмотрев на свою измятую одежду. Ночью она так устала, что не стала ее снимать. Хотя ее следовало не просто снять, но и сменить или хорошенько постирать.

— Верно подмечена, — согласился Тар, протянув ей большую стопку чистой одежды. Мужской и непритязательной, но подходящей по размеру. — Небольшой подарок за сообразительность.

Милева хотела ответить что-нибудь едкое. Но сдержалась. Подарок того стоил.

— Отвернуться не желаешь? — уточнила она, дернув один из шнуров своего колета.

— Ты права, не желаю, — нагло ухмыльнулся Первый принц, вновь напомнив старого Тара.

Боднув его злым взглядом, Милева не стала себя долго упрашивать и начала раздеваться. Соблазн избавиться от запыленной, пропахшей потом и дымом одежды, сменив ее на чистую, оказался слишком велик.

Да и чего ей стыдиться и перед кем? Своего тела перед Таром?

Облачившись в чистое, она сразу же почувствовала, как ее настроение ползет вверх. Не помешала бы ванная, если не с ароматной, то хотя бы с горячей водой. Но об этом оставалось лишь мечтать.

— Я понимаю, почему в Палату Власти так стремишься ты, — проворчала она. — Но мне что там делать?

— Ты не хочешь увидеть Рантора? Пусть и издалека?

— Рантора?

— Голос в Палате Власти при выборах императора.

— Ему нет двенадцати. А значит, этим голосом должен распоряжаться его законный… — Милева осеклась.

— Вижу, ты поняла. Законный представитель, которого нет. Харус может сколько угодно заботиться о своем официальном младшем брате и неофициальном племяннике. Но законного опекуна, а значит и представителя, назначает Палата Власти. В данный момент это просто невозможно. А раз нет законного представителя, несовершеннолетний выборщик должен присутствовать на заседаниях самолично. Хоть и не может голосовать. Такой вот юридический казус.

Причины не верить Тару и Милевы не было. Вернее, у нее были сотни таких причин. Но не в этом вопросе. Уроки императрицы Имсаль не ограничивались изматывающими тренировками. Она готовила сына как наследника империи. Так что Тар отлично разбирался в законах. Хоть порой, когда ему было это выгодно, «плавал» в них, изображая забывчивость или непонимание.

— А меня не узнают? Твоя маска не показалась мне особо эффективной. — поинтересовалась она, пытаясь перебороть сомнение.

Желание увидеть сына боролась в ней с мыслью о его безопасности. Вчера они и так довольно примелькались в городе. Где бы Тар не появился, он всегда на виду. А значит, кто-то вскоре задастся вопросом о его спутнице. Хорошо если ее принимают за Кэру. Но некоторые люди отлично знают, что ученица Тара куда-то сбежала.

— Все предусмотрено, Огонек. В доспехах стражников Белого города нас никто не узнает, — указал Тар, бросив ей украшенный небольшими серебряными крыльями шлем.

Глава 36 Последняя воля

— Тебе следует нанести визит в клан Асог, — продолжала наставлять сына Сейлан, когда они спустились по ступеням на площадь. — Они колеблются. Попытайся перетянуть их на нашу сторону.

— Каким образом? — поинтересовался Харус, скорчив недовольную мину. В последнее время мать стала невыносимой со своими постоянными советами. А этот не предвещал ничего хорошего.

— Брак, мой дорогой сын. У лаэра Гаторуса две дочери. До этого он отчаянно торговался с Лиарой, чтобы одна из них стала женой Лорса. Но ты ничем не хуже.

— Четвертое подобное обещание. Это не слишком много?

— Не преувеличивай, всего лишь третье.

— Четвертое, мама. Четвертое. Ты забыла про Эльгери ати Унсан.

— У твоего отца было пять жен, — напомнила Сейлан. — Но он не жаловался.

— И к чему это привело? — парировал Харус. — А мое мнение, как обычно, никого не интересует?

— Почему же, — ободряюще улыбнулась сыну Вторая императрица. — Я же сказала, что у лаэра Гаторуса две дочери. Так что в этот раз у тебя есть возможность выбора.