Расколотое сердце кондитера

«Что-то здесь не так».

— Его милость дал мне кров и работу, когда в землях Ирги мне не было места, — ответила Рибес.

Но Лиде казалось, что ответ ее состоял изо лжи, смешанной с крупицами правды.

— Я так полагаю, что свой дом Вы покинули задолго до разгоревшегося с цитронийцами конфликта.

На короткий миг лицо иргийки приобрело странное выражение, которое Лида могла бы описать как смесь злобы и боли, но взяв себя в руки, Рибес сдержанно улыбнулась.

— Вы правы, Ваше Величество. Пусть сейчас я и подданная герцогства Парфе, но я всем сердцем желаю, чтобы цитронийцы одумались и оставили мой народ в покое.

Лида подметила, что в отличие от иргийцев, с которыми она имела честь познакомиться, речь у Рибес была лишена специфического иргийского говора.

— Того же искренне желаю и я, — сказала Лида.

И улыбка на лице Рибес стала теплее.

— Благодарю за добрые слова, Ваше Величество. И от лица его милости, еще раз благодарю за оказанную честь присутствовать сегодня на церемонии Вашей свадьбы. Герцог желает Вам долгих лет жизни и процветания королевству Великого Марципана.

Лида и Пастила переглянулись.

Рибес была мила и не вызывала в их сердцах чувства настороженности.

И все же…

Максим и Трюфель пришли к ней последними. Увидев Горького, Лида моментально раскраснелась, но попыталась убедить себя, что все дело в усталости и духоте. А вовсе не в том, что она была рада его увидеть.

— Госпожа Лидия, Вы выглядите прекрасно, — сказал Трюфель, поклонившись Лиде. — Это платье очень Вам идет.

— Спасибо. — Лида посмотрела на Максима. — А ты что скажешь?

Парень оглядел ее с ног до головы и довольно безразлично изрек:

— Неплохо.

После чего взгляд Лиды не предвещал для Максима ничего хорошего.

Сложно ему, что ли, думала она, хоть раз в жизни сказать ей приятное слово? Разве у него язык отсохнет, если он повторит за своим покровителем: «Это платье тебе идет». Будто стоявший перед ней сейчас Максим Горький, и Максим Горький, целовавший ее после признания, обнимавший ее и точно так же, как и она сама, дрожавший от каждого прикосновения, два совершенно разных человека.

Вспомнив о поцелуе, Лида раскраснелась и перестала злиться.

— Лида, вот подарок, который принесла та иргийка.

Пастила передала Лиде коробочку и быстро объяснила Трюфелю и Максиму, что незадолго до них с поздравлениями к Лиде явилась девушка по имени Рибес, доверенное лицо герцога Джелато.

— Женщина? — удивился Трюфель. — Да еще и иргийка?

Покровитель Горького покачал головой, но больше вслух ничего не сказал.

— Что тебе подарил герцог? — спросил Максим.

Он подошел к Лиде, и встал к ней настолько близко, что только она и смогла расслышать его шепот:

— Ты очень красивая.

И Лида вновь раскраснелась, а Максим на это лишь ухмыльнулся.

Возможно, ему понравилось вгонять Лиду в краску.

— Не знаю, — ответила она так же тихо, потому что чувствовала, что голос ее подведет. — Сейчас посмотрим.

Она потрясла коробочку, внутри нее что-то зашумело.

Открыв крышку, и Лида и Максим переглянулись.

— Это же?..

Заглянув в содержимое подарка, Трюфель уверенно объявил:

— Это какао-бобы.

— Из плода шоколадного дерева, — сказала Лида.

— Засушенные, — добавила Пастила. — Что это значит?

— Какое-то послание, — произнес Максим. — Но какое?

В груди у Лиды начал расползаться неприятный холодок.

Глава 51

А вот теперь Лида нервничала.

Да так сильно, что ей казалось, будто весь дворец слышит, как у нее зуб на зуб не попадает. Из-за слабости в ногах хотелось присесть где-нибудь в тихом уголочке, а из-за того, что скрутило живот, и вовсе сказать всем, что свадьба отменятся! Переносится на другой день. Или месяц. А может даже и на другой год.

Вот ворваться бы сейчас в тронный зал, думала Лида, где уже полно гостей, снять эту красивую ажурную фату, бросить ее на пол перед всеми и заявить, вздернув к высоким потолкам подбородок: «Не хочу жениться!», и гордо удалиться.

Но на подобную выходку у Лиды не хватило бы смелости. Да и совесть бы не позволила поступить так с теми, кто эту свадьбу организовывал и помогал с ее подготовкой. Служанки, которых Лида даже успела запомнить и выучить их имена, чуть ли не пищали от восторга, когда узнали, что вскоре принц Безе вернется во дворец в качестве жениха нынешней королевы. Отчасти это было обидно, так сильно они желали видеть Безе на троне королем.

С другой же стороны, рассуждала Лида, уж пусть лучше Безе станет королем, а ее статус королевы как-нибудь сам собой аннулируется и она заживет своей привычной жизнью. Вернется в свой мир, будет помогать родителям в пекарне. Прожжет летние деньки на полную катушку, а с сентября, честное слово, начнет готовиться к экзаменам.

Но однажды став королевой, так просто короны не лишиться.

«А может, — вдруг подумала Лида, — стоило просто отречься от престола в пользу истинного наследника короны Марципана?»

И никаких проблем. Все, кроме Джелато, довольны.

Но раз никто не предложил такого варианта, значит, его просто не существовало.

Лида от безысходности своего положения горестно вздохнула. Что Зефир, стоявший рядом с ней, неправильно расценил и ободряюще сжал ее руку выше локтя.

— Все пройдет как надо, — пообещал он.

Хотя нервничал Зефир сильнее, чем подопечная, и скрывал это настолько плохо, что сама Лида заулыбалась и ткнула покровителя в бок:

— Эй, это же меня за принца выдают, а не тебя. Так что не нервничай.

Зефир поморщился от странного сравнения, и покачал головой.

— Ты в своем репертуаре. Но признай, мы оба нервничаем.

Лида с этим согласилась.

Находясь в статусе королевы Марципана, она была лишена возможности идти к алтарю под руку с отцом или с Зефиром. Весь путь от дверей тронного зала до места, на котором она и принц Безе дадут друг другу клятвы вечной верности, ей предстояло пройти самой, лишь в компании своих молчаливых фрейлин, толка от которых в этот момент будет немного.