Расколовшаяся Луна

А потом? Ждать, пока Пауль и его Мар вернуться из своего любовного круиза?

– Пожалуйста. Пожалуйста, отвезите меня туда. Господину Блекбёрну нужны медикаменты. А я должна отвезти их ему сама лично.

– Вам холодно?
– Нильсен указал на мои дрожащие руки.

– Нет. Я только ужасно боюсь ехать на лодке.

Может быть, Нильсену нравились девушки в панике. Но возможно моё признание того, что боюсь, показало ему, как это для меня важно, добраться до этого острова. Его железное сердце моряка смягчилось. Зарычав, он толкнул меня на скамью, отвязал верёвку и завёл мотор. Если я хотела ехать туда, крикнул он мне, то нам нужно было поторопиться, прежде чем уровень воды сделает путь до Тришина непроходимым. Слишком много отмелей.

– Вы можете сразу же поехать снова назад!
– прокричала я сквозь ветер, когда лодка повысила скорость, а я в мыслях уже выбирала место возле перил, где спокойно и без встречных порывов ветра могла прыгать в воду.
– Я останусь там!

Голова Нильсена резко повернулась ко мне. Он посмотрел на меня с таким сомнением, что мне самой стало немного не по себе. Я перехитрила мои губы, простодушно расплывшись в улыбке, и заставила себя сделать всё то, что прочитала в справочнике в интернете о морской болезни. Смотреть на горизонт. Подстроиться под волны. Найти отвлечение (где, пожалуйста? Горизонт был просто линией, ничего более!), двигаться (невозможно, чтобы при этом не упасть за борт). Корня имбиря у меня тоже не было под рукой. Я впилась ногтем в предполагаемую точку акупунктуры на запястье - риск был велик, что при этом я перекрою себе всё кровоснабжение, и спрашивала себя, появятся ли у меня когда-нибудь снова слюни во рту. Между тем уже покалывали не только мои кончики носа и пальцев, а лицо, руки, ноги. Да, потеря сознания энергично стучала и требовала позволения войти.

Как сказал Колин? У меня не морская болезнь, я просто боюсь. Симптомы хотя и были похожи, но если кто-то и знал о моих чувствах, то это он. И он был прав. Меня не вырвало через перила. Но это уменьшило мою панику лишь совсем чуть-чуть. Когда перед нами появился Тришин, - сначала хижина, потом плоские дюны, - Нильсен приглушил мотор, так что мы резко замедлили скорость.

– Что такое?
– крикнула я. Он медленно повернулся ко мне.

– Его здесь нет. Его лодки нет. Мы возвращаемся.

– Нет!
– закричала я пронзительно.
– Не возвращаемся!

Я бросилась вперёд, хотя из-за этого лодка опасно накренилась, и вцепилась в плечо Нельсона, чтобы не упасть.

– Пожалуйста, нет. Отвезите меня на остров. Я подожду его там.

Но Нильсен уже развернул руль и поднял рычаг газа вверх. Двигатель взревел. Решительно я ухватилась за его узловатую руку и опустила рычаг снова вниз. Лодка измучено закашляла, потом случился такой сильный удар, что наши головы столкнулись друг с другом.

– Вы сошли с ума, девушка?
– набросился на меня Нильсен.
– Я не отпущу вас одну, ни к этому человеку, я ему не доверяю. Он не совсем ...

– Да, точно!
– Я предупреждающе указала на мой рюкзак.
– У него не все дома. И если я сейчас же не отвезу ему медикаменты, он возьмёт свой топор и отрубит всем милым птичкам там голову. Понятно?

Нильсен только фыркнул, с удивительной силой толкнул меня назад на скамейку и тронулся.

– Тогда всего вам хорошего!
– крикнула я.
– И спасибо!

Волны, во время нашей небольшой дебаты, относили нас всё ближе к берегу Тришина. Он был не так далеко. И реакция Нильсена была хорошей, но не достаточно быстрой. Он успел ухватиться только за мой левый сапог, прежде чем я нырнула в воду. И остался у него. Море было таким ледяным, что моё сердце на одно мгновение перестало биться. Потом я вынырнула и, задыхаясь, стала хватать ртом воздух. Хотя холод почти парализовал меня, мне удалось вытянуть руку из-под волн и помахать Нильсену.

– Вы можете ехать! Я профессиональный пловец! Уезжайте!
– Следующая волна накатила слишком быстро. Я не закрыла вовремя рот, наглоталась солёной воды и начала нелепо кашлять, прежде чем моя голова снова выплыла на воздух. Если Нильсен увидит это, то немедленно вытащит меня из воды и отвезёт на материк. Но лодка была уже так далеко ... слишком далеко ... Мой рюкзак весь пропитался водой и стал таким тяжёлым, что тянул меня вниз. Барахтаясь, как собака, я пыталась оставаться на поверхности, но от волны к волне это становилось всё сложнее. Куда меня вообще несло? Назад в море? Или к берегу? Я дико гребла ногами, как в кроле, но судорога в икре заставила меня оцепенеть от боли. Сразу же моё тело погрузилось вниз. Значит, это теперь всё-таки случится. Я утону. Если раньше не перенесу сердечный приступ из-за холода.

Так часто я хотела искупаться в открытом море. Теперь этот день настал, и выполнение моего желания закончится моей смертью.

Но подожди - что там такое было у меня под ногами? Оно не уступало, когда я упиралась в него. Я могла идти. Вода была не глубокой! Следующая волна прибоя потащила меня вперёд. Я перевернулась и поцарапалась лицом, проехав им по песку, но быстро сориентировавшись, упёрлась, однако, в него руками и оттолкнулась. Я была уверена, что профессиональный пловец достиг бы берега по-другому, но у меня была сила, чтобы развернуться и снова помахать Нильсену.

– Со мной всё супер!
– заорала я, откашливаясь и выплёвывая соль и песок. И крошечную ракушку. Нильсен колебался, в руках всё ещё спасательный круг и готовый подъехать и бросить его мне. Я подняла большой палец вверх и махала усердно руками (я больше их не чувствовала, но видела, что они делали то, что я хотела), чтобы показать ему, что он может уезжать. Наконец он это сделал. Стоя на ногах и улыбаясь, я смотрела ему вслед, пока он не исчез с моего поля зрения, и я могла позволить следующей волне опрокинуть себя на землю.

Нильсен поверил тому, что у меня были силы и что я переживу моё короткое купание в ледяном океане. Но я в этом была совершенно не уверена. Мне нужно было добраться до хижины и поторопиться. Независимо от того, как она меня пугала. Кроме того, Колина здесь не было. Несмотря на всю платоническую дружбу, он бы не оставил меня лежать всё промокшую и полузамёрзшую на пляже. Совершенно независимо от этого я чувствовала всеми своими оставшимися чувствами, что его здесь не было. И с некоторым удивлением я поняла, что мой приступ паники отступил. Как это было ещё раз насчёт спорта? Он давал чувство того, что ты непобедим? Что же, непобедимой я себя не чувствовала, но внезапное усилие тем временем отправило мой страх к дьяволу.

Вся мокрая и дрожащая я тяжело зашагала в сторону хижины. Еще, прежде чем её достигла, я отшвырнула оставшийся сапог с ноги, потому что он всё равно только мешал мне. Лестница казалась мне бесконечно высокой, а мои пальцы были такими негнущимися из-за холода, что я почти не могла нажать на ручку входной двери хижины. Это мне удалось лишь тогда, когда я опёрлась на неё локтем.

Как я надеялась, она была не закрыта. Кому вообще взбредёт в голову вламываться сюда, если даже поставщик острова боялся подъехать к берегу? И, о небо, в хижине было тепло. Я захлопнула дверь и на том же месте опустилась на пол. Одну минуту. Полежу и подышу только одну минуту. Тогда всё будет в порядке.

Глава 38.

Храни меня

Нет, не будет. Не будет всё в порядке. Потому что если я продолжу лежать в мокрой одежде и с пропитанным водой рюкзаком на полу хижины Колина, то замёрзну.

Это было так же, как в прошлый раз. Мне нужно было раздеться. И всё-таки всё совершенно по-другому. Я была одна. Никаких пылающих взглядов на моей коже. Никаких порывов ветра, трясущих окна. А только мягкий послеобеденный солнечный свет, чуть ли не нежный шум прибоя и непрекращающийся крик чаек, которые стаей окружили хижину и смотрели на меня своими застывшими зрачками.