Раскрытые тайны великих пророков. Час испытаний по Нострадамусу. Леонардо да Винчи. Фибоначчи. Данте. Гете.

Скорее всего, волна хлынула и затопила людей и здания.

Но даже если процесс гибели растянулся на относительно продолжительное время, восстановить разрушающуюся плотину было невозможно. Ибо разломы и повреждения частично находились в ее подводной части.

Сценарий гибели Атлантиды, который мы изложили, не связан ни с какими стихийными бедствиями типа извержения вулканов, землетрясений, падений метеоритов, погружений в океан материков и больших островов.

Следовательно, это событие могло произойти неожиданно, в любой день (ледники таяли непрерывно столетиями) без особых причин.

И его невозможно исторически привязать к катаклизмам, отголоски которых могли докатиться до других народов и остаться в их преданиях и легендах или следы которых можно обнаружить современными физическими методами.

Вычислить по косвенным признакам географические координаты таким образом погибшей Атлантиды невозможно.

При описанном варианте последних дней таинственной страны только случай или вновь обнаруженные археологические свидетельства раскроют тайну, волнующую людей со времен Платона.

VI. Вселенская монархия Александра Македонского

Александр Македонский воспитывался Аристотелем, который считал наилучшим строем умеренную республику с господствующим средним классом, где сословные противоречия сводятся к минимуму, но одобрял и просвещенную монархию, при условии, что носитель власти обладает исключительными дарованиями и большими знаниями. [9, 23, 33, 34, 36, 40, 44, 46]

Александр, слушая учителя (например, о том, что нельзя улучшить целое, улучшая его части), наблюдая за миром природы, интуитивно угадывая тягу культур разных континентов друг к другу, пришел к идее возможности осуществления грандиозного проекта вселенской монархии, которая должна была органично соединить крупнейшие мировые цивилизации.

12 лет исторического времени было в распоряжении величайшего из царей.

Он убедил себя, что воплотит в реальность свой дерзновенный замысел, и с самого начала, еще не победив, ощущал себя победителем и во всех своих планах и кипучей деятельности исходил из этого.

Он отвергал методы интриг и открыто провозглашал политические цели, в нем сочетались расчет и безумие, жестокость и великодушие, сдержанность и распущенность. Разорив восставшие города и обратив в рабство всех их жителей, он приказывал пощадить поэтов и мыслителей, желая показать себя истинным греком, а не варваром.

В покоренных государствах его ждали несметные стада, рабы, прекрасные скакуны, верблюды, горы золота.

Весной 334 года до нашей эры походом в Персию начинается его путь в историю.

Перед первой битвой Александр делает романтический жест: он посещает развалины Трои и гробницу Ахилла, своего любимого героя. Он так уверен в своём будущем, что первым вскакивает на коня и под градом стрел войск персидского царя Дария III переплывает реку Граник, которая для него стала тем же, чем Рубикон для Юлия Цезаря.

Павших — не только греков, но и врагов, с которыми только что сражался, он хоронил с почестями. Этим он говорил, что смотрит на побежденных как на своих подданных.

Александр с молниеносной быстротой несся по берегам Малой Азии. Повсюду он низлагает персидских наместников. Только Милет и Галикарнасс оказывают сопротивление и за это жестоко платят. Через горные проходы он устремляется на восток, подавляя сопротивление персов на рубеже Сирии у города Иссы.

Александр овладевает всем восточным побережьем Средиземного моря: Палестиной и Финикией. Почти повсюду его приветствуют как освободителя.

Разгромив Газу, Александр уже через семь дней появился в Египте. И здесь его ждут как желанного друга: египтяне верят, что он восстановит величие фараонов. Жрецы распространяют слух, что македонец — потомок египетского фараона Нектанеба.

Александр приносит жертвы и устраивает праздники в честь египетских богов, чем окончательно покоряет египтян.

У острова Фарос ему приглянулось удобное для гавани место. По его приказу здесь закладывают новый город, который должен носить его имя. Так рождается великий центр эллинизма — Александрия, горнило, в котором сплавятся воедино культуры Востока и Запада. Александр собственноручно чертит план города, указывает, где будут стоять храмы греческих, а где египетских богов.

Египтяне приветствовали Александра, именуя его старым царским титулом — "сын Солнца", "сын Амона".

Египет для Александра Македонского не просто очередное государство на пути к завоеванию мира. Он с юных лет знал, что такой день наступит. Контакты греков с египетскими жрецами не были легкомысленным обменом знаний.

Александр, преодолевая зыбучие пески пустыни, из Египта пробирается к древнему египетскому святилищу в Ливии на встречу с оракулом Амона, где происходит его таинственная встреча с жрецами, о которой известно только, что он был потрясен тем, что увидел и услышал.

Жрецы принимали македонца как сына бога не потому только, что он объединил Грецию, Малую Азию, Сирию, Египет, нередко вступал в бой без всяких шансов на успех и неизменно торжествовал победу, повелевал народами, армиями, флотами, брал неприступные крепости.

Александр осуществлял великую божественную миссию.

Народы, мысля масштабами своих городов, государств, этнических систем, молились своим богам и смотрели на соседей как на варваров.

Греческий мир был преимущественно художественно-культурным. Перед этой стороной развития все остальные отступали на задний план.

В политическом отношении греки не могли даже возвыситься до сознания политического единства своего племени, хотя они и сознавали себя особой культурной единицей в противоположность всем остальным народам-варварам. Только персидская гроза зажгла в них общий греческий патриотизм, но и то весьма несовершенным образом. Спартанцы умышленно опоздали на Марафонское поле; Аргос и Виотия от страха покорились Ксерксу и не участвовали в борьбе против него; пелопоннесцы настаивали на том, чтобы предать в жертву врагам материковую Грецию и защищаться на Коринфском перешейке.

Когда с исчезновением опасности прошел и патриотический энтузиазм, политическая история Греции обращается опять в историю внутренних раздоров и междоусобных войн по самым ничтожным причинам. Из-за своих эгоистических видов спартанцы ищут помощи персов.

Заметим, что это делалось не во времена первобытной грубости и дикости нравов и не во времена упадка, а в самое цветущее время умственного развития греков.

Знаменитый Демосфен, не видя смысла в постижении общегреческой идеи, употребляет свое красноречие, дабы увлечь афинян на гибельный путь сопротивления Филиппу; и афиняне следуют его советам, а не Фокионовым.