Распахни врата полуночи

Немного отдохнув, я вновь вышла в поселок, нашла переговорный пункт и позвонила вначале маме, а потом — Арине. С мамой разговор вышел очень коротким: я сообщила, что у меня все в порядке, но я потеряла телефон. Затем зашел разговор о письме.

— Надеюсь, ты меня поймешь, — сказала мама после паузы. — И простишь за то, что не рассказала это раньше. Либо, напротив, простишь за то, что рассказала.

— Ма, а за эти годы ты ничего не слышала о моем настоящем деде? Испанце?

— Нет, — сказала она. — На память о Саше мне остались ты и фигурка кошки.

— Какой кошки? — встрепенулась я.

— Саша подарил мне стеклянную фигурку кошки, сказал, что она досталась ему от отца, а тому — в память о матери. Он носил ее постоянно, а даря, рассказал мне, что эта фигурка оберегала их семью, а теперь будет ограждать от неприятностей и меня.

— Мама, а как эта кошка попала ко мне?

— К тебе? — удивилась мама. — Не знала, что она у тебя. Я ее искала, искала… Может, она случайно оказалась в одной из твоих сумок с вещами, когда ты переезжала в свою новую квартиру?

— Возможно.

Вот и нет никакой тайны. История с фигуркой разрешилась просто и банально. Как жаль, что я не знала, что статуэтка принадлежала моему настоящему отцу! Я бы взяла ее с собой как талисман. Но поздно — стеклянная кошка осталась в квартире на Щелковской.

На прощание я пообещала маме, что буду осторожной, куплю телефон и сообщу ей новый номер. Потом я позвонила Арине. Подруга рассказала, что Дуся в порядке — привыкла и уже, похоже, не так тоскует по мне и дому.

— Бедная… Один переезд, второй… Кошки тяжело переносят смену дома, — удрученно пробормотала я, больше всего на свете желая сейчас обнять свою пушистую любимицу.

— Между прочим, твоя Дуся подсказала мне вчера одно мудрое решение, — торжественно объявила Арина.

— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовалась я.

— Все очень просто! При выборе мужчин нужно прислушиваться к ее мнению! Я вспомнила, что Дуся не любила твоего бывшего мужа — и оказалась права! Сволочью он оказался редкостной…

— Ну, допустим, не такой уж редкостной, — вступилась я за Костю.

— Хорошо, пусть не редкостной, но сволочью. Главное, Дуся сразу раскусила его натуру. Жаль, что ты не придала этому значения. Так вот, я решила прислушиваться к советам Дуси. А началось все с того, что вчера Потап обидел твою чудесную кошку. Он впервые остался у меня ночевать и зарекомендовал себя самым худшим образом. В общем, я его выгнала…

— Арина! — вскрикнула я.

— Ну что ты ахаешь! Что можно ожидать от человека, способного обидеть невинное животное? Потом я вспомнила, что все мои бывшие не любили кошек. По разным причинам, но факт. И ни с кем отношения у меня так и не сложились.

— Ну, не кошки же в этом виноваты, — осторожно заметила я.

— Не кошки, — согласилась подруга. — Но как я могу строить отношения с людьми, не ладящими с кошками, тогда как я сама — кошатница?! В общем, я подумала и решила, что следующий роман у меня будет лишь с человеком, который любит животных так же, как и я, и которому животные отвечают взаимностью.

— Арина, я уже говорила, что у тебя логика — как у блондинки?

— А кто я по-твоему? — не обиделась подруга. — В общем, Аня, не сочувствуй, а поздравь: я свободна и опять в поиске! Правда, на этот раз уже я знаю, чего хочу!

— Кота!

— Кота, — усмехнулась Арина, поняв мою игру слов. — Главное, чтобы не блудливый был и не гадил. А если серьезно, то мечтаю о таком мужчине, с которым бы могла завести кошку.

— Ох, Арина…

— Ты же ведь слышала фразу «интуиция, как у кошки»? К тому же эти животные считаются непростыми. Есть в них что-то такое…

— Дьявольское, — невольно вырвалось у меня. Вспомнилось, как вчера я попала в странную ситуацию на фабрике, в которую меня фактически заманил маленький невинный (такой уж невинный?) котенок.

— Ну прям уж, «дьявольское», — хмыкнула Арина. — Но нечто особенное в них есть, согласись.

— Ага, — послушно подтвердила я, дабы прекратить этот абсурдный, на мой взгляд, разговор.

— Когда возвращаешься? — сменила тему подруга.

Я ответила, что пока не знаю. Мы поболтали немного, но уже не о кошках и мужчинах (хотя мужчины — испанские — мою подругу интересовали!), я передала Дусе привет и попрощалась.

Ночью я спала беспокойно. Мне опять привиделся кошмар. В этом сне я не блуждала по опустевшим полуразрушенным зданиям, а сразу оказалась в одном из цехов. В тусклом освещении я увидела лежащую на полу фигуру с неестественно вывернутыми, будто у сломанной куклы, конечностями. Голова человека была повернута ко мне затылком, но, и не видя его лица, я поняла, что этот несчастный — Рауль. Онемев от ужаса, я присела рядом с ним. По характеру травм было похоже на то, что он упал с высоты. Боясь притронуться к его изломанному телу, я судорожно прикидывала, как выбраться из этого здания, чтобы позвать на помощь. Рауль еще был жив: из его груди с каждым вдохом вырывался хрип. Но, судя по всему, ему оставалось уже недолго. Я поднесла ко рту кулак и что есть силы сжала зубами костяшки пальцев — дабы не закричать от ужаса и горя, не потерять сознание от ощущения собственного бессилия и непоправимости происходящего. Почему-то я знала, что виновата в несчастье. Это я должна была быть на месте Рауля. Я, а не он… Он вдруг повернул ко мне голову. Его глаза казались черными от расширившихся от боли зрачков. Губы парня дрогнули, будто он собирался что-то сказать, и я склонилась над ним, чтобы расслышать его шепот.

— Берегись, — выдохнул он. Его дыхание резануло по уху холодом. Остывающее дыхание умирающего человека. — Берегись, Анна…

Я слышала его, но не слушала, словно завороженная не в силах отвести взгляда от его губ, на которых пенилась кровь. А Рауль вдруг медленно перевел взгляд с моего лица куда-то мне за спину, словно желая указать на опасность. И я, еще не оглянувшись, поняла, что меня ожидает. Только на этот раз кошмар явился не в виде человека-тени в наброшенном на голову капюшоне, а в виде черного смерча. И в этот момент я поняла, что уйдем мы с Раулем вместе, только он — в рай, а меня унесет ветром в преисподнюю. Не за мои грехи, за чужие…

На этом месте я проснулась. Было еще темно. И в этой темноте, повенчавшейся с тишиной, я вдруг отчетливо услышала, как меня зовут:

— Анна, Анна!

Зов доносился из гостиной, но я знала, что в доме, кроме меня, никого из живых нет. Точно помню, как запирала входную дверь, так что ни одна живая душа не могла бы проникнуть.

Я, жмурясь от страха и боясь пошевелиться даже ради того, чтобы зажечь свет (для этого нужно было встать с кровати, так как выключатель находился на противоположной стене), тем не менее вслушивалась в тишину — раздастся ли еще зов или нет? Нет, меня больше никто не звал, мне послышался лишь печальный вздох, да воздух колыхнулся так, словно кто-то близко подошел к кровати.

Не открывай глаза! Не открывай! Мне с трудом удалось сдержать крик. Нахожусь ли я в реальности или все еще продолжаю спать?

«Говорят, в доме живет призрак одной из хозяек», — вспомнились слова Рауля, сказанные вчера. Зачем он рассказал мне об этом?! Встречу — убью! Если доживу до утра…

IX

Дожила. И даже проспала остаток ночи спокойно, без кошмаров. Проснулась я несколько позже, чем обычно, но торопиться было некуда.

Я приняла душ, привела себя в порядок, надела джинсовую юбку и футболку, цвет которой — оливковый — подходил к глазам. Чуть-чуть тронула губы блеском и вышла из дому, решив позавтракать в одном из кафе.