Расписное небо

– Мастер, тебе наконец разрешили вернуться в мир живых, – Нарин крепко обнял Тааля, сидящего в подушках. Я чувствовал, как оджи выдохнул, наконец позволяя грузу ответственности за здоровье мастера упасть с плеч.

– Да, наш местный тиран меня разбудил, но уже угрожал вернуть обратно в состояние тряпки, не прошло и получаса.

– Сумудин?

– Он пытался встать и уйти. Несколько раз. Мне надоело, – я просматривал пришедшие на планшет последние результаты Тааля, позволяя друзьям обсудить, какой я деспот.

– Ничего нового. Я тебе тут не помощник. Пока ты официально находишься в этом отсеке – Сумудин командует, ты же знаешь. У нас очень четкий договор и нарушить его не получится. Даже ради тебя. – Нарин улыбался, но это была чистая правда, о чем мастер знал. Оджм никогда не оспаривал мои решения и приказы в этом блоке. Обернувшись, оджи сверкнул улыбкой.– А ты можешь перестать меня донимать вопросами. Мы прибыли в сектор. Пропуск уже оформлен.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, прежде чем планшет полетел в руки одного из ассистентов, пойманного мной где-то на полпути к выходу.

– К ужину будешь? – веселый вопрос догнал уже за дверью.

– Нет. Конечно, нет, – не факт, что я вернусь к завтраку.

Воодушевленный, полон предвкушения, я несся по этажам, страдая от икоты. Нетерпение последних недель, нарастающее внутри напряжение, все это готово было решится через считанные минуты. Мне этого очень не хватало. Тренировки не приносили того умиротворения, которого умел добиваться Нарин, совсем нет. Но сегодня было мой день.

Быстрым шагом проходя к следующей лифтовой площадке, едва успел поймать за плечи Ольсу и притормозить, спасая нас обоих от падения.

– Куда вы-ик! так несетесь? – девушка была явно чем-то взволнована и не слишком смотрела по сторонам.

– О, я как раз искала вас. У меня появилась идея.

– Хорошая?

– Возможно. Следует обсудить.

– Тогда-ик! Идемте. Так и быть. Раз уж-ик! Так сложилось. – Подхватив слегка опешившую Ольсу под локоть, потянул землянку в лифт. Может, это и правда не плохая идея.

Ольса.

Мысль преследовала меня уже несколько дней, но ее никак не удавалось сформулировать. Набросав карандашом несколько ключевых моментов, я почти час разглядывала схему, не зная, как соединить одно с другим. Чего-то не хватало.

Опустив взгляд, в который раз поразилась. Странный мужчина. Непонятный и невероятный. Мысль о исследовании и новом открытии плавно была вытеснена из головы образом Сумудина. Лимонные лодочки. И поцелуи, от которых кружится голова. Почему-то стало вдруг очень стыдно, стоило вспомнить о свидании с Озиром. Ощущение, словно я обманываю парня, будучи не свободной. Непривычное, какое-то ломающее чувство.

Пытаясь вернуть мысли в нужное русло, вырисовывала круги и петли, пытаясь соединить части головоломки. Через какое-то время, признавая собственную беспомощность, взяла листки, отправляясь на поиски старшего судового медика. Без него не получится разобраться.

Я только вышла из лифта, все еще размышляя о необычном и в то же время, таким подходящим для меня, решением вопроса с моей обувью, как чуть не влетела в кого-то.

– Куда вы-ик! так несетесь? – Я узнала голос и манеру, но никак не восторженные эмоции. Сумудин был чем-то невероятно доволен. На лице сияла белозубая улыбка, а глаза искрились. Такая квинтэссенция радости совершенно преобразила его лицо, сделав черты более мягкими и плавными. А улыбка, первая улыбка, обращенная ко мне, буквально выбила все дыхание. Пораженная такой переменой, сама улыбнулась в ответ. Кое как собрав разлетевшиеся мысли, все же постаралась ответить разумно и по делу.

– О, я как раз искала вас. У меня появилась идея.

– Хорошая?

– Возможно. Следует обсудить.

– Тогда-ик! Идемте. Так и быть. Раз уж-ик! Так сложилось, – меня подхватили под локоть, и все с тем же восторженно-радостным предвкушением поволокли куда-то.

Двери лифта открылись, пропуская нас в небольшой ангар, где работало несколько механиков. Они все кружили вокруг малого истребителя, формой мне больше всего похожего на лист. Эдакая капля с блестящими хромированными боками и скругленными линиями. Никаких торчащих резких крыльев или для иного носа, все очень компактно и как-то эстетично.

– Это «Птичка». – Сумудин остановился на входе, с восторгом и нежностью разглядывая корабль, а у меня похолодели ноги и закралось какое-то не очень хорошее предчувствие. Кажется, вариант «раз уж так сложилось» мне совсем не понравится.

Глава 13

Сумудин.

Я так долго ждал возможности полетать на своей Птичке, что с едва сдерживался последние минуты, пока техники проводили подготовку и проверку корабля. Энергетические блоки, заправленные до отказа, светящиеся бледным желтоватым цветом, были последним элементом перед разрешением на вылет.

– Акер, все готово.

– Отлично. Идемте, Ольса. Это невероятное зрелище, – ухватив землянку за маленькую прохладную ладошку, потянул ее к лестнице. Пара минут – и мы в полной мере ощутим свободу.

Терри немного замешкалась перед лестницей, скорее всего в первый раз оказавшись у такого истребителя, как мой, но быстро взяла себя в руки. Ее неуверенность была видна, но какого-то особого беспокойства я не ощущал. Ступив внутрь, я даже задышал по-другому. Здесь присутствовал резкий грозовой аромат, разгоняющий кровь. Ольса застыла на месте, не зная, куда деться. Места и правда почти не было, все же это не прогулочный катер.

– Садитесь в кресло, – помогая девушке пристегнуться, на пару мгновений задумался. Ее туфли, вполне приемлемые теперь для Парадокса, могли быть опасны сейчас. Ухватив за тонкую лодыжку одной рукой, второй медленно стянул лимонную туфлю. Мне очень нравились ее изящные ступни с маленькими аккуратными пальчиками. Было немного смешно наблюдать, как Ольса поджала пальцы, стоило снять обувь. Из такого положения, когда я практически стоял перед ней на коленях, терри выглядела еще более беззащитной и хрупкой, чем обычно, будоража кровь и вызывая совсем не детские мысли. – Такая обувь будет мешать. А теперь вот это.

Покончив с обувью, так и не дождавшись ни единого комментария, возражения или вопроса, убрал туфли в небольшую нишу. Заняв соседнее место, старшего пилота, передернул плечами, привыкая к давлению ремней.

– Ноги на платформу. Сейчас будет поворот, – кресла синхронно крутанулись и немного двинулись вперед, остановившись перед штурвалом и панелью управления. Сверху, над активным стеклом висел обруч с микрофоном и дополнительными элементами управления. Поправив волосы, чтобы не лезли в лицо, запустил руку в голубую жидкость, запуская двигатель. В глубине судна загудело, по корпусу прошла слабая вибрация. Я испытывал такое блаженство и единение с кораблем, словно мое сердце билось в такт с импульсами, проходящими через систему.