Расписное небо

– Включай миксер, – содержимое прозрачного резервуара стало практически равномерно фиолетовым, но это, вместе с оставшейся мутью, не позволяло поверить, что все получилось. Озир, которого повторно обработали защитным составом, практически на ощупь щелкнул еще один тумблер. В колбе возникло слабое круговое движение, постепенно ускоряясь и вовлекая в водоворот все содержимое. В какой-то момент внутри резервуара образовалась воронка. Скрипя зубами, стараясь не обращать внимания на язвы, появившиеся на коже Озира и желтовато-бурые пятна на одежде, все ждал нужного результата. Казалось, еще немного, и вещество станет равномерно-голубым, сменив свой непривычный оттенок на успокаивающие тона.

Но нет.

В какой-то момент с самого дна, словно поднятая взвесь в озерной воде, стала подниматься мутная серость. Минута – и весь резервуар заволокло непрозрачной темнотой.

– Выключай! – это явно был не тот результат, на который я рассчитывал. – Какая-то примесь питает заразу, не давая ей полностью попасть под действие сыворотки. Озир, что на этом этапе добавлено?

– Здесь еще присутствует ряд солей, после прогона по системе, – механик говорил уверенно, но действие обезболивающего не сможет компенсировать урон.

– Варианты? Можно ли их убрать из раствора?

Тишина, нарушаемая только мерным гулом серены и шумом термостата в резервуаре. Мне нужно было решение, но ситуация не располагала к долгим размышлениям. Соли выпадут в осадок, если понизить температуру, но тогда не будет реакции и движения частиц.

– Мелкодисперсный фильтр.

– Что?

– Это версия резервуара – новая разработка, здесь съемный фильтр, с очищаемыми блоками, но крышку мы не меняли. Слишком дорого. В ней должен быть старый сетчатый фильтр с угольными вставками. Не самый практичный вариант, но иногда камень лучше тонкого инструмента. – В любом случае, это был единственный доступный вариант сейчас, так врем уходило, как вода сквозь пальцы. Держать Озира, пусть в маске и под раствором дальше было просто невозможно.

– Запускай. Что для этого Нужно?

– Сейчас все сделаю, только акер, сыворотку нужно будит добавлять сразу. Пока все пропуститься… – с кривой улыбкой механик начал что-то быстро щелкать на крышке резервуара, закрывая крышку более плотно. Озир вернулся к ручной панели, но воспользовался не ей, а каким-то рычагом у самого основания резервуара. С крышки на дно, медленно опускаясь в густом мутноватом составе, опустился магнитный блок с тонким металлическим шнуром по центру. Тихое шипение и от крышки вниз, к закрепленному блоку, стал спускаться фильтр. Серый, в цвете содержимого резервуара, сперва он оставлял за собой облака пузырьков. Движение шло очень медленно, фильтр поворачивало вокруг своей из-за плотности вещества, но в тонком сбое верхнего, очищенного участка, жидкость была не такой темной и более прозрачной.

– Давайте сыворотку.

Голубой.

Не такой яркий, как в идеальном составе, но чистый и почти прозрачный голубой цвет.

Зависнув небольшим скоплением в единой точке, цвет, как единственный доступный мне визуальный показатель процесса, тонкими линиями, как щупальцами, потянулся в разные стороны, повинуясь движению пузырьков, медленно заполняя всю верхнюю часть резервуара. На данный момент она составляла не больше 1/12 от общей массы, но это позволяло надеяться на успех.

Сильный, резкий приступ кашля, надрывного и выворачивающего на изнанку, согнул Озира на пополам, едва не опрокинув на пол. Один из моих помощников подскочил к механику, быстро считав показатели состояния.

– Акер, нужно уводить его. Критические показатели.

– Озир, демоны тебя побери, – я понимал, почему механик молчал, но не злиться не мог, – уходи.

– Ты не справишься сам.

– Включи мне миксер, остальное сделает Нарин через систему. Если нам удалось.

– Сумудин, если что-то пойдет…

– Если что-то пойдет не так, то мы ничего не сможем сегодня сделать. Тем более, если ты умрешь. Включай и убирайся. Пожалуйста.

– Но…

– Не заставляй меня объясняться перед Ольсой, что я убил тебя не из ревности. Это приказ.

– Слушаюсь, акер, – колбе снова образовались водовороты, на этот раз в верхнем и нижнем ярусах, разделенные темной мембраной фильтров.

Слабость и удовлетворение. Ровный светлый цвет жидкости в резервуаре и мерное гудение помпы, разгоняющей раствор по всем частям Парадокса. Конечно, сейчас главным было одновременно провести обработку всех помещений и тем самым свести к минимуму возможность повторного распространения заразы. В любом случае планировалось провести еще и поголовную вакцинацию, но все же риск принести вирус на Валору или одну из космических баз был достаточно велик, чтобы отнестись к вопросу халатно.

Я сидел возле стены и просто не мог подняться. Напряжение прошедших минут вылилось в такое состояние. Нарин, получив разрешение, приводил систему в порядок, вновь наполняя импульсной жидкостью блоки управления и соединяя части судна в единое. Пока в тестовом режиме, без доступа посторонних, но все же процесс шел.

Глава 29

Ольса.

Нам разрешили выйти из комнат. Просто пройтись по кораблю, зайти в столовую в соответствии с графиком, заглянуть к фаратам, которые оказались невосприимчивы к вирусу. Эти маленькие радости смогли поднять настроение, выбраться из той тоски и ожидания неприятностей, которое весело над головой весь период изоляции. Даже возможность просто увидеть кого-то вживую, а не через мониторы, поднимала настроение.

Двери в кабинет, место моего заточения на период карантина, открылись неожиданно. Я с тоской пыталась распутать волосы, ставшие жесткими и сухими от отсутствия привычных моющих средств. Растрепанная, раздраженная изоляцией, одетая в рабочий комбез Сумудина и лимонные шпильки, я, должно быть, представляла собой то еще зрелище, когда хозяин помещения пришел меня выпустить. Доктор был бледен еще больше обычного. Глаза выглядели впалыми, а скулы настолько острыми, что можно было порезаться.

От неожиданности я выронила расческу, и та с глухим стуком упала на пол, с метр прокатившись по гладкой поверхности. Сумудин молча стоял оперевшись о дверной косяк и глядя на меня. Золотые глаза, окруженные темными тенями, казались больше и ярче. Мы оба молчали, как загипнотизированые, пока из моей груди неожиданно не вырвался судорожный всхлип. Громкий, резкий звук, сопровождавшийся спазмом в груди. Испугавшись сама, зажала рот ладонью.

Сумудин чуть улыбнулся, наконец проходя в комнату.

– Пока режим ограниченных передвижений и повышенной безопасности… – хриплый, как после тяжелой простуды, голос вызвал толпу мурашек по телу.

Я знаю.

– Нужно пройти вакцинацию…

Я знаю.

Мужчина подходил все ближе, а меня накрывало тяжелым сочетанием облегчения и ужаса. Только увидев его, перенесшего тяжелую болезнь, окончательно осознала, что могла его больше и не увидеть. От этого внутри что-то сильно сжалось, а по щеке поползла горячая капля.

– Не надо, – прохладные пальцы легко коснулись кожи, не позволяя слезе упасть. От нежности и осторожности, с которой Сумудин касался моей кожи, хотелось кричать. Повернув голову, прижалась всей щекой к ладони, прикрыв глаза и сдерживая эмоции. Резкий, тяжелый вздох и я оказываюсь в крепкий объятиях.

– Мне очень хотелось изменить протоколы, чтобы быть с тобой. Но я совсем не жалею, что сдержался, – теплое дыхание щекотало запутанные волосы, руки сжимали так крепко, что было невозможно вздохнуть, но я растворялась в ощущениях и больше в этот момент не хотела ничего. – Трудно было?