Расплата дьявола

– Да? Ханк Гринберг снимает тигров в Бронксе?

– Вы фотогеничны. У вас нос, как у Мирны Лой, а ваши глаза и рот напоминают мне…

– Мистер Спет, – пробормотала она.

– …мою маму, – закончил Вальтер – К тому же, у меня есть ее фото. Так как они к вам относятся, мисс?

– Никак. Они бегают за мной по пятам, но я все время гоню их.

– Почему?

– В кино у меня не будет успеха.

– Какая ерунда! – горячо проговорил Вальтер. – Держу пари, что из вас получится настоящая актриса.

– Чушь. Видите ли, я родилась здесь, в Голливуде, и это удручает меня. Потом, я ненавижу эти конюшни и жизнь на колесах, хотя я не привязана к дому. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Вы думаете, я дурак? – проворчал Вальтер, чьи уши становились все краснее и краснее.

– О, дорогой, простите меня, – извинилась Вал. – Но я люблю все настоящее, а в кино приходится целоваться вот так! Смотрите! – она крепко обняла его и с показной страстью поцеловала в губы. – Вот видите, так целуются в кино, изображая страсть. А когда я целую, так уж целую.

– Как вы проводите свое время? – поспешил переменить тему Вальтер.

– Пытаюсь веселиться.

– Я знаю, чем можно вас занять.

– О, боже, – простонала Вал, – еще один реформатор! Послушайте, мой худой и голодный друг. Папа и я живем просто и не мешаем жить друг другу. У нас случайно есть деньги и мы тратим их, как можем.

– Вы из тех людей, – горестно произнес Вальтер, – которые устраивают революции.

Вал изумленно уставилась на него и рассмеялась.

– Мистер Спет, я вас недооценила. Какой живой ум! Могу вам признаться, что мы еще устраиваем итальянские забастовки.

– И это вы называете весельем…

– Ох и дам тебе в рожу! – учащенно дыша произнесла Валери.

– Все вы такие, – закричал Вальтер, – экономические роялисты!

– Вы только подумайте, что вы говорите! И вы еще собираетесь читать мне лекции? Я слышала о вашем отце и о вса… Вы пиявки-кровопийцы, обжоры на теле политики!

– О, нет, – насупился Вальтер. – О моем отце можете говорить, что угодно, но я сам зарабатываю себе на жизнь.

– Да ну? – огрызнулась Вал. – Вы рэкетир?

– Я рисую. Карикатурист в газете.

– Вот это работа для мужчин. Да, сэр! Завтра же посмотрю в газетах все картинки про маленького Билла.

– Зачем?

– Мистер Спет, ваше остроумие ставит меня в тупик!

– Я рисую политические карикатуры для «Лос-Анджелес индепендент»! – завопил Вальтер.

– Коммунист!

– О, боже мой! – закричал Вальтер, размахивая длинными руками, и убежал.

Валери довольно улыбнулась. Он очень молод и похож на Гарри Купера. Она осмотрела свой рот в зеркале и решила, что скоро снова встретится с мистером Вальтером Спетом.

– Скоро увидимся! – крикнула она ему вслед. – Обязательно встретимся!

2. Красавица «Сан-Суси»

Шли дни, и Вальтер Спет безнадежно думал, что Валери Джарден решила сделать его жизнь невыносимой. Он понимал, что мисс Джарден красавица, и это еще больше раздражало его. Вальтер боролся с собой днем и ночью. Он даже окунулся в ночную жизнь Голливуда, посещая ночные варьете с красивыми женщинами. Но все это привело к одному – его еще больше тянуло к Валери.

Будучи совершенно слепым относительно устройства женщин, ему и голову не приходило, что мисс Джарден испытывает тоже самое. Но Рис Джарден разбирался в этом лучше его, поскольку он был не только физическим отцом, но и на шестьдесят процентов заменял мать.

– Я нашел прошлой ночью мокрый платок на террасе. В чем дело, молодая леди? – поинтересовался он как-то утром, когда Пинк терзал его тело на гимнастическом столе.

– Ни в чем, – буркнула Валери и машинально схватилась за сумочку.

– Ерунда! – заявил Пинк, массируя хозяина. – Опять была борьба с этим чокнутым грубияном.

– Молчите, Пинк, – прервал его хозяин. – Разве человек не может частным образом поговорить со своей дочерью?

– Если этот неопытный юнец снова назовет вас тунеядкой, Вал, – пробормотал Пинк, – я выбью ему все зубы.

– Вы подслушали, Пинк! – негодующе закричала Вал. – Это черт знает что!

– А что мне еще оставалось делать, если вы кричали?

Вал посмотрела на него и схватила гантели.

– Я бы на вашем месте, Пинк, не стал бы слушать, – сказал Рис.

– Лучше бы они целовались.

– Пинк, вы настоящая вошь! – закричала Вал поднимая гантели.

– А что делать, моя кошечка? – спросил Рис. – Пинк любит пошутить.

– Она его приветствует как хористка, – сообщил Пинк, – то есть целует…

– Очень интересно, – Рис закрыл глаза.

Вал швырнула в Пинка гантель, которую тот легко поймал, продолжая массировать хозяина. Вал уселась на пол и стал причитать:

– Я могу принимать своих друзей, как хочу.

– Он хороший парень, – подтвердил отец.

– Он баран! – заверещала Вал, вскакивая на ноги. – Он и его «социальное сознание»… Меня тошнит от него!

– Ну, этого я не знаю, – признался Пинк. – Но в этот что-то есть.

– Заткнитесь, Пинк!

– Объяснить, что я имею в виду? – произнес Пинк. – Ладно, не буду. Я живу на жалование. Повернитесь, Рис.

Рис повернулся, и Пинк продолжил массаж.

– Вал, вы скоро увидите мальчика?

– Я достаточно взрослая, чтобы решать дела без вмешательства, – холодно проронила она и убежала.

А Вальтер был проблемой. Иногда он шалил как ребенок, и иногда был очень мрачен. Однажды он пытался ее поцеловать, а в другой раз обратился к ней по фамилии. И все потому, что она не интересовалась рабочим движением и не знала ничего путного. Правда, она умела ухаживать за цыплятами. Обвинение в этом с его стороны особенно обижало ее, потому что она действительно страстно любила цыплят.

Ситуация осложнялась тем, что Соломон Спет и ее отец стали вместе заниматься делом. Рис Джарден наконец занялся делом после этих великолепных ленивых лет! Вал не могла понять, почему ей не нравится румяный Солли. Эти скучные совещания с юристами – особенно с этим сопливым Руигом – раздражали ее. К тому же, Рис забросил свою яхту, гольф и поло. Он едва выкраивал время для шведских упражнений с Пинком. Но это еще было не самое худшее.