Расплата за аферу

Я немного обрадовалась. У меня появился во вражеском логове союзник. Просто человек с которым можно поговорить.

Потому что с молчаливым угрюмым Германом лучше не вступать ни в какие дискуссии. Между ног все ныло после наших последних диалогов.

Буровой вышел размашистым шагом на аллею перед домом. Я устало плелась за ним и клевала носом в пол. Еле передвигала ноги. Мы шли в сторону леса. Суровый мужик то и дело поглядывал на меня. Оборачивался и недобро вздыхал.

– Бля, ты можешь шевелить ногами быстрее. Это ведь пробежка!- не выдержал он, когда был вынужден снова остановиться и дожидаться меня.

– Нет. Не могу! Я три дня провела в тюряге на полу. Там знаешь ли не отдохнешь как следует. И этой ночью мне тоже не удалось выспаться,- вспылила я.

Сама удивилась и внезапно возникшей смелости и нехарактерным мне выражениям. Походу жизнь меня конкретно успела потрепать. Изменить.

Мне вообще казалось, что мармелад, в котором я барахталась, пока была счастлива и богата, окончательно потек с меня. Растаял и бесследно исчез. Весь мой барби мир рухнул. И я трансформировалась в новую еще неизвестную мне личность.

Герман грубо сжал мой подбородок пальцами. Поднял к себе мое лицо с вымученным выражением покорности. Несколько мгновений всматривался, решая, не соврала ли я. Потом выдохнул сквозь зубы.

– Только сегодня дам тебе поблажку. Вместо бега пойдем в гору.

Я ошарашенно округлила глаза и чуть не матюкнулась вслух - охуенная поблажка!

Может лучше на великах в другой город поедем, или сплаваем с аквалангом в Турцию?! Это ведь гораздо легче пробежки... Циничный сарказм прям пер с меня. Я еле успела сжать зубы, чтоб не выдать даже часть своих мыслей вслух.

Но тут этот громила меня снова поразил. Резко наклонился ко мне и подхватил под бедра, заставляя развести их в стороны и обвить коленями его талию. Для равновесия я вцепилась в его бычью шею. Твердую, как и весь он.

Герман развернулся в сторону тонкой протоптанной тропинки, отклоняясь от основной дороги. И легко, будто он идет сам, понес меня на руках размашистыми шагами. Он шел в одном темпе. Не сбавляя ход, когда дорога пошла под наклоном. Мимо мелькала сочная зелень пушистых кустов, толстые стволы деревьев. Высоких сосен.

Запах хвои и мха, пропитанный утренним солнцем и ночной росой, а еще личный дикий аромат мужчины, меня постепенно успокоил.

Большие ладони Германа крепко сжимали мои ягодицы. Я старалась не шевелиться. Висела на нем, как детеныш коалы. Боялась лишний раз выдохнуть громче, чтоб он не спустил меня на землю и не заставил идти саму.

Голова становилась все тяжелее. Также как и свинцовые веки. Необычно приятное тепло, настоящий жар исходил от кожи разгоряченного громилы. Я не выдержала и осторожно опустила голову ему на плечо. Щекой коснулась твердой ключицы. Буровой промолчал, впрочем, как обычно. И я окончательно обнаглела и закрыла глаза.

Убаюканная его сердцебиением и участившимся дыханием, я бессовестно заснула прямо в его ручищах, на его плече, возле самой шеи с пряным запахом мужской кожи и терпкого свежего одеколона.

Пробуждение было неожиданным. Меня просто бесцеремонно отпустили из твердого горячего капкана на пол. Инстинктивно я затопталась по земле на носочках, не отпуская жилистую шею амбала.

Распахнула удивленно глаза. Чуть отпрянула.

Герман стоял, как исполинская статуя. Смотрел мимо меня на горизонт. Его руки больше не придерживали меня. Я обернулась, опустила кулаки к лицу и потерла веки.

Затем восторженно ахнула. Буровой поднял нас на покатый холм. Его вершина возвышалась над зеленой долиной. Вид у подножья был потрясающим. Вдалеке я различила голубое пятно озерной глади. Деревья сверху сбились в плотный изумрудный ковер. Дом Германа со стриженной лужайкой и басейном был, как на ладони. И только вдалеке виднелась соседская усадьба. Маленькая, как спичечный коробок.

Мы стояли долго молча. Каждый думал о своем. Я решилась, наконец, спросить

– Ты не отправишь меня обратно в тюрьму?- и затаилась, в страхе ожидая ответа.

– Нет. Ты теперь живешь со мной,- спокойно ответил мужчина. Его дыхание успело успокоиться и выровняться. Я глянула в его хмурое лицо снизу вверх. На солнечном свете я четко видела его зарубцеванный шрам на впалой щеке, покрытой отросшей пепельной бородой. Его глаза сейчас казались светлее. В ртутно серой смоле прослеживались голубые искры. Словно летнее небо отражалось.

– А ты отпустишь меня? Зачем я тебе? Уверена, женщин, согласных на секс с тобой предостаточно...- я совершила попытку достучаться до его человечности.

Но зрачки громилы вмиг потемнели, ртуть возвращалась в них, заполняя радужку.

Он поджал недовольно губы и прошел мимо меня. Буркнул сухо

– Вниз пойдешь сама. И старайся не отставать, в лесу рыскают голодные волки...

Ох, он ведь пошутил?! Я помчалась по его следам, как загнанный заяц, которого преследуют те самые голодные волки.

Шли обратно мы не меньше получаса. Интересно, сколько ж времени он поднимался, и я спала...Наверняка целый час.

Глава 27

Герман переоделся в строгий деловой костюм и уехал. Естественно не оповещая меня куда. А мне и не особо было интересно. Я упала поперек кровати. Моментально отключилась от усталости. Организм требовал восстановления. Отдых мне был необходим больше еды и воды.

К своему стыду, я проспала до самого вечера. Когда за окном начало смеркаться и вечерняя прохлада сменила дневной зной, я блаженно потянулась и зевнула. По моему, я таки выспалась. Уже и тюремные мучения и лишения, и здоровенная бабища, казались сюрреалистическим кошмаром.

Желудок закомандовал подать ему еды. Зарычал, как собака у миски, и прихватив живот руками, я спустилась с кровати и поплелась в ванную. Быстро привела себя в относительный порядок и пошла прямиком на кухню.

Лидия Ивановна хлопотала в гостиной и накрывала ужин на двоих. Увидев меня, сразу заулыбалась.

– Гера приказал накрыть для вас стол. Тебе, Марго нужно переодеться к ужину. Он любит, когда все по правилам,- добрым голосом проговорила женщина.

– Хорошо. Я просто очень кушать хочу,- честно призналась я.