Расправь крылья свободы

— Я — всего лишь скромный, мимо проходящий человек, который решил бороться против несправедливости в городе.

Кажется, эти слова довольно сильно разозлили одного из тех, кто меня удерживал, и он буквально впился пальцами в мои израненные предплечья. От его действий я взвыла, больше не в состоянии сдерживать слёзы, которые градом покатились по щекам.

Его взгляд. Всегда спокойный, немного напряжённый и такой же безразличный, как и его голос. В этот момент в глазах капрала явно полыхал гнев, будто огонь, сжигающий всё на своём пути. Риваю хватило нескольких секунд для того, чтобы выхватить небольшой кинжал из-за спины и кинуться к остальным. Меня отпустили, и я рухнула, как подкошенная.

«Встань и помоги ему», — твердила себе, но конечности будто налились свинцом и перестали меня слушаться, и всё, на что я была способна, — это изредка всхлипывать и попытаться предотвратить нарастающую истерику. Если Аккерман не сможет помочь, то сама должна буду озаботиться своим спасением.

Внезапно всё затихло. Я попыталась закрыть голову руками, начав дрожать, будто осиновый лист. Вдруг чья-то ладонь опустилась мне на плечо. Понятия не имея, кто это, попыталась скинуть её с себя, представив, что со мной сейчас может произойти. Едва приоткрыла рот и уже собиралась орать, что есть силы, — пусть вешают, пусть убивают, но только не то, что собирались со мной сделать эти ублюдки. Ни за что этого не допущу. И тут на мою щёку невесомо упала чья-то рука, которая крепко обхватила моё пылающее от слёз лицо.

— Хватит, всё закончилось, — успокаивал он.

Его голос звучал слишком спокойно или, скорее, устало. Но главное, что он рядом.

Остальные его слова потонули в моих рыданиях и криках. Я крепко прижалась к капралу, обхватив его за талию. Его белоснежная рубашка намокла от моих слёз. Пусть злится, но не сейчас.

Мужчина ничего не говорил и не делал, застыв, словно каменное изваяние. Его руки повисли в воздухе, а сам он вовсе перестал дышать. Не знаю, сколько мы так просидели, но вскоре Ривай похлопал меня по спине и сказал:

— Не имею ни малейшего понятия, что им понадобилось от тебя и почему церковь настроена убить тебя. Самое главное сейчас — это выбраться отсюда.

Он начал медленно отстраняться, подхватив меня под подмышки и поставив на ноги, но я снова стала сползать вниз, как тряпичная кукла.

— Убить их не мог, иначе были бы большие проблемы. Они скоро очнутся, так что мы должны срочно убираться отсюда, — Ривай пытался заглянуть мне в глаза, а я старалась сфокусироваться на нём.

Капрал тяжело вздохнул и взял меня на руки, усадив на мою лошадь, которая всё так же стояла в этом проклятом переулке, а следом запрыгнул и сам. Глаза я не открывала, поэтому не увидела, что произошло с этими уродами. Аккерман достал из небольшой сумки, висевшей на седле, какой-то плащик и накинул его на меня, скрыв моё лицо и тело от любопытных взглядов. Мы медленно выехали оттуда и тронулись в неизвестную мне сторону. Седло было небольшим, и поэтому я оказалась слишком близко к капралу.

— Спасибо за то, что помог, — просипела я, не узнав собственного голоса.

— Если бы Эрвин не отдал приказ, я бы даже не поехал тебя искать, а у тебя ещё и хватило мозгов заехать в глухой переулок, — с поразительной холодностью и абсолютным равнодушием отчеканил капрал.

Обида обожгла холодом мне всё нутро, а презрение заставило скривиться и попытаться отодвинуться настолько далеко, насколько это вообще возможно в данной ситуации. Больше я не проронила ни слова. Когда парень спрыгнул с лошади и протянул руки, чтобы снять меня, оттолкнула его и попыталась слезть сама. Оглянувшись, поняла, что мы находимся неподалёку от главной церкви, а значит, возле дома моего знакомого. Решив не стоять посреди площади, где вероятность того, что меня заметят снова, возрастает не то что в разы, а в тысячи, я направилась к хорошо знакомому особнячку.

Всё в точности, как я и помнила: огромная дубовая дверь с красивыми медными ручками, напоминающими головы львов.

После третьего стука её отворил старый, но довольно статный для своих лет мужчина приятной наружности. Доктор Фолк был в ужасе от моего внешнего вида и засуетился, будто раненый зверь, подгоняя меня войти. Как только уселась, он велел подождать его, а сам проворно направился куда-то. Вернувшись, он в руках держал медикаменты и бинты. Пока врач обрабатывал мои ссадины и ушибы, сообщив, что у меня ещё и вывих запястья, — как же мне на них везёт-то! — я подробно изложила ему свою просьбу. Зная о моём положении, Фолк несколько раз извинился передо мной за то, что ничем не помог после случившегося, и поэтому эту просьбу он выполнит как можно скорее, но всё же лекарства даже ему удастся достать и доставить не раньше завтрашнего вечера. Но и такой вариант куда лучше, чем долгие четырнадцать дней.

Поблагодарив доктора, кое-как направилась в сторону двери, за которой терпеливо, а как иначе-то, «у-него-же-приказ», дожидался капрал. Возле него уже стоял его конь. Пройдя мимо мужчины как можно грациознее, направилась к своей кобыле. Провалив две попытки забраться на лошадь, глубоко вздохнула и даже пискнуть не успела, как сильные руки усадили меня в седло. На этот раз даже не стала говорить «спасибо», и мы двинулись обратно в штаб.

На протяжении всей дороги не могла перестать думать о том, что сказал капрал. Неужели Ривай выполнял лишь приказ, вовсе не беспокоясь? А если бы этих поручений не было, он и вовсе оставил бы меня на растерзание этим ублюдкам?! Почему нельзя было остановиться на словах «не стоит благодарности»?

Кажется, с этого момента могу официально заявить, что этот тип раздражает меня куда сильнее, чем при первой встрече. И любезничать с ним я уж точно больше не намерена!

***

Мы медленно двигались на выезд из города, и я старалась меньше высовываться из-под шерстяного капюшона. Выехав за пределы Шины, Аккерман поскакал быстрее, а я не спешила — тело ныло от полученных травм. Сумерки окутали всё вокруг, сгущаясь, незримая мгла будто пыталась скрыть нас от всего остального мира. Проехав минут двадцать, мужчина существенно замедлил ход, всё чаще вглядываясь в темноту позади нас.

— Ты можешь ехать чуть быстрее? — строго сказал капрал.

— Тебе надо, ты и езжай, — огрызнулась я.

Резко развернув лошадь, он подъехал ко мне и, ухватившись за мои поводья, злобно отозвался:

— Я сказал прибавить ходу, если… — на этих словах он замолчал, а затем напрягся, прожигая взглядом всадников, что неожиданно появились на пути, мчась к нам. Мужчины окружили нас со всех сторон и обратились преимущественно ко мне.

— Госпожа Коинг, прошу, следуйте за нами, с Вами желает встретиться Его святейшество пастор Ник, — в этот момент мне показалось, что глаза рядом стоящего со мной Аккермана слегка расширились.

Я замерла, не понимая, как должна поступить. Ривай оглядел всех тяжёлым взглядом и остановился на мне, пристально разглядывая. Повисла угнетающая тишина, воздух между нами был полон напряжения и почти искрился. Дай огонька — всё взлетит к чёрту. В моей голове мысли мелькали слишком быстро, они ослепляли и дезориентировали. Вдруг заговорил капрал:

— Она никуда с вами не поедет, нам необходимо вернуться в Трост.

— Мне абсолютно неважно, куда Вы, молодой человек, едете, но Риа Коинг едет с нами. Поэтому Вы можете отправляться, куда пожелаете, — не терпящим возражения тоном проговорил один из солдат.

— Я сказал, она никуда с вами не едет, — ответил он, тронувшись с места, поставил своего коня перед мордой моей лошади. Мужчина скинул капюшон, луна блеснула серебряным пятном на его лице. — Если хотите забрать её, то для начала обсудите это с командором Смитом, так как мне было приказано сопроводить эту девушку в Шину и обратно, и уж поверьте, я выполню поставленную передо мной задачу.

Я просто не могла поверить своим ушам. Неужели ему был отдан именно такой приказ? Неужели Эрвин был уверен, что я поеду в Шину? Вдруг, по-видимому, к главному из них, подъехал второй стражник. Он нагнулся ближе к командиру и что-то сказал. Они стояли довольно далеко, поэтому я уловила только начало фразы, сказанной вполголоса: «Я узнал его…».