Распределение богатства

Размышление, углубляющееся за пределы такого рода рыночных цен, приводят нас, однако, к тому, что именуется "естественными", или "нормальными" ценами. Это — ценности, выраженные в деньгах, к которым, в конечном счете, тяготеют рыночные ценности. Эти нормальные ценности, с другой стороны, являются феноменами распределения; ибо определенная сумма, действующая в сфере группового распределения, устанавливает нормальные стандарты, к которым тяготеют рыночные ценности. Мы только что видели, что рыночные цены определяют доход различных групп как таковых и таким образом управляют распределением на ранних ступенях. Мы должны теперь выяснить, что более глубокая сила, также действующая в распределении, определяет нормальные цены. Рыночные цены- причина группового распределения; нормальные цены — результат определенных феноменов распределения. Установление естественных или нормальных цен есть часть распределительного процесса. Движения, превращающие цены в нормальные, являются в действительности усилиями со стороны различных людей, направленными на то, чтобы получить свою естественную долю дохода.

Цены находятся на своем естественном уровне тогда, когда труд и капитал в одной отрасли производят столько же и столько же получают, как и в любой другой. Нормальные цены означают уравненную заработную плату и уравненный процент. Если бы цены пшеницы, шерсти, железа, леса и т. д. были такими, что ни один работник и ни один предприниматель не могли бы получить увеличенной производительной силы путем перехода из отрасли, производящей один из данных товаров, в отрасль, изготовляющую другой товар, то цена каждого из этих товаров была бы нормальной.

Обычное определение естественной цены гласит: это такая цена, которая соответствует издержкам производства. Экономист обычно ставил себя мысленно на место делового человека и рассматривал деньги, выплачиваемые при производстве предмета, как издержки, а то, что получал при продаже предмета, — как выручку. Тенденция конкуренции согласно этой концепции заключается в приведении цены к той точке, где выручка равна издержкам. Это, однако, индивидуалистический и ограниченный взгляд на закон нормальных цен. Он представляет этот закон в таком виде, как он выступает для человека, выполняющего свою отдельную частную функцию социального процесса создания богатства. Широкий взгляд, напротив, изображает закон, как он представляется исследователю, имеющему в поле зрения все общество. Действительно верно, что нормальная цена каждого предмета есть его издержки. Причина этого, однако, не находится в данной отрасли: это не есть нечто, происходящее внутри группы, изготовляющей данный товар. Влияние, которое придает, скажем, хлопчатобумажной материи ее естественную цену, есть влияние, действующее во всей производственной системе. Более широкая социальная тенденция делает цену нормальной. Традиционная формулировка закона естественной цены не является неверной: но она вводит в заблуждение, так как она частичка и недостаточна. Она представляет вещи с точки зрения отдельного предпринимателя, а не с общественной точки зрения.

Как мы увидим после более полного изучения предмета, условия, при которых все вещи продаются за количество денег, которого они стоят, включая процент и заработную плату за управление как элемент издержек, есть состояние, в котором общий доход различных производственных групп сводится к пропорциональному равенству, то есть к условию, при котором доходы всех групп приносят равные суммы на единицу капитала, и равные суммы на единицу труда. Цены издержек, таким образом, — это те цены, которые приносят уравненный заработок.

Именно эти сравнительные доходы, а не доходы какой-либо одной группы, испытывают цены и определяют, являются ли они нормальными. Так, цена пшеницы в настоящее время доставляет больший продукт на единицу капитала, чем приходится на каждую единицу в какой-либо другой отрасли, она выше естественного уровня и была бы таковой, если бы даже местная заработная плата и процент были так высоки, что предприниматель не получал бы ничего сверх издержек производства. Если бы результатом этого было отвлечение людей и капитала от других занятий к возделыванию злаков, процесс окончился бы сведением к нулю того избытка прибыли, который в настоящее время существует в данной отрасли. Цены были бы тогда нормальны, если только никакие другие причины тем временем не нарушили равенства производительной силы труда и капитала в групповой системе. Цены назывались бы нормальными только потому, что они доставляли бы различным производственным группам равный доход. Термин этот означает, что групповое распределение находится в своем естественном состоянии. Одинаковый продукт на единицу труда и одинаковый процент на единицу капитала повсюду — вот условие, которое доставляет естественные цены товаров. Вместе с тем, это условие доставляет и то, что было определено как цены издержек.

Когда поэтому люди не имеют дальнейшего побуждения к переходу от одной группы к другой, когда групповое распределение естественно, тогда естественны и цены. Этим предполагается такое распределение труда и капитала между различными отраслями, при котором нет ни перепроизводства одного предмета, ни недопроизводства другого. Короче говоря, общество должно так направлять свою производственную энергию, чтобы создавать различные блага в нужных количествах. Производство каждого отдельного предмета должно быть количественно нормальным для того, чтобы его цена могла быть нормальной. Влияние, приводящее производство к этому естественному состоянию, есть стремление работников и предпринимателей уловить всякую особую выгоду, которую они могли бы получить путем перехода в любую группу, где цена продукта высока. Ясно, что это процесс, происходящий в групповом распределении. Итак, влияние, возникающее в распределении, приводит к такому состоянию общественного производства, при котором меновые ценности естественны.

В каком же из четырех традиционных разделов экономической науки должно в таком случае находиться изучение меновой ценности? Явление меновой ценности, само по себе, прямо связано с обменом; ближайшая причина его есть состояние производства; конечное влияние, управляющее им, есть действие сил распределения.

Ясно, что изучение рыночной ценности должно находиться внутри науки о распределении. На поверхности распределение, происходящее между различными группами или специфическими отраслями производства, определяется текущими рыночными ценами. Цены эти, однако, преходящи и колеблются вокруг определенных более постоянных уровней. Стремление группового распределения стать нормальным, иначе говоря, стремление свести заработную плату и процент к приблизительному равенству в различных отраслях — приводит цены к нормальному уровню. Что же тогда остается для рассмотрения под рубрикой обмена? Только действительный переход, благ из рук в руки. Этот процесс приводит к распределению людей по различным группам, каждая из которых имеет свою роль в процессе общественного производства. Обмен определяет форму организации производящего общества. Позади каждого готового изделия, предлагаемого нам магазинами, расположен ряд специализированных производителей, каждый из которых приложил к нему руку. Правда, организация общества для производительных целей запутана; но принципы, придающие ей форму, просты. Они являются предметом теории обмена, теории организации производящего общества. Когда мы изучим систему групп, из которых общество состоит, мы поймем все значение этого положения. В настоящее время достаточно заметить, что обмен делит и подразделяет промышленность; он распределяет ее силы по группам и подгруппам, функции которых определяются естественным законом.

Ясно далее, что вся эта расстановка агентов производства — это направление некоторого количества труда и капитала в данное место и некоторого количества труда и капитала в другое место — есть феномен социального производства, часть общественной производительной организации. Это — некоторое упорядочение производительных сил, помещение их туда, где они принесут наибольший эффект. Производство в действительности охватывает всякий экономический процесс за исключением потребления. Обмен есть просто типическая черта производства, осуществляемого посредством групп. Под этим заголовком мы опишем групповую систему промышленности; мы видели, что влияние, действующее в распределении, фиксирует величину групп и сумму благ, которые каждая из них создает. Способом, который мы уже отметили, производство предохраняется от слишком большого количества одного товара и слишком малого количества другого. Это также есть часть всеохватывающего процесса социального производства.

Есть другой, и даже более важный, вид распределения, находящегося внутри производства. Распределение, которое связывает себя с ценностями и исследование которого образует науку о ценности, имеет место между различными отраслями в их целостности. Высокая цена на пшеницу делает возделывание этого злака хорошо оплачиваемым занятием и доставляет большую сумму во владение группы работников, владельцев капитала и предпринимателей, которые совместно его выращивали. Сколько из этого большого дохода уйдет к работникам? Сколько — к владельцу капитала? Сколько остается в руках предпринимателя? Как мы уже заметили, это все вопросы, связанные с распределением другого вида. Это конечное деление должно быть произведено внутри каждой отрасли. После того как доходы каждой из подгрупп, взятых как целое, были определены, эта валовая сумма должна быть распределена между различными претендентами внутри ее, — и это есть окончательный процесс распределения общественного дохода

В конечном делении, происходящем внутри подгруппы, в делении, которое расчленяет валовой доход каждой из них на заработную плату, процент и прибыль, — господствует закон производства. Поскольку естественные законы не нарушены, труд стремится получить как долю то, что он сам производит; и капитал делает то же самое. Работник, который помогал фермеру вырастить пшеницу, получает естественно ценность той части урожая, которая обязана своим происхождением специально его труду. Это утверждение требует доказательства и получит его, но сейчас необходимо установить это как тезис, подлежащий обоснованию в дальнейшем изучении. Что сейчас ясно, так это то, что если бы он был обоснован, все распределение, как и весь обмен, были бы включены в организованный процесс производства богатства.

Обнажите волокна ткани общественного продукта, проследите каждую нить до ее источника, и вы решите проблему распределения. Это аналитическое исследование. Оно ведет назад, ступень за ступенью тот синтез, который создал путем сложения множества различных вещей огромное общественное делимое полезных благ. Оно прослеживает затем часть того, что создала каждая подгруппа, и, наконец, оно вменяет труду и капиталу их отдельные доли в создании продукта подгруппы.

Мы можем, стало быть, соединить в одну обширную науку о производстве все экономические процессы, происходящие организованным или общественным путем. Не существует, стало быть, разделения процессов, которые трактовались традиционными теориями как особые расчленения науки. Вот, скажем, например человек, работающий в сапожной мастерской и получающий два доллара в день. Поставим перед собой проблему дать обоснование величины его заработной платы. Он — часть подгруппы; и мы, прежде всего, должны установить путь, посредством которого общество придало себе постоянную форму групп и подгрупп, которые обмениваются своими продуктами друг с другом. Когда мы рассматриваем групповое распределение, производимое в целях проведения организованным путем процесса производств, мы рассматриваем теорию обмена в узком и точном смысле этого термина. Рассматривая обмен, таким образом, мы вступаем поэтому в рассмотрение производства. То, что получает человек, есть часть того, что получает его подгруппа; и это определено законом группового распределения — законом рыночной ценности. Рыночная ценность, однако, зависит от относительных количеств различных производимых предметов; и это значит, что она зависит от сравнительного группового производства. Мы, следовательно, все еще находимся в пределах более общей науки о производстве, когда мы пытаемся таким образом проследить до самого источника доход подгруппы, из которого берется заработная плата сапожника. После того как мы открыли влияние, действующее на доход подгруппы, мы должны выяснить, почему доля сапожника в этом доходе равна двум долларам в день. Это поведет нас к дальнейшему изучению специфического производства. Мы должны будем выяснить прежде всего, стремится ли оплата работника сравняться с тем, что он производит обособленно; и, во-вторых, что определяет величину, которую он способен произвести. Это есть изучение распределения на его последней ступени, но в то же время это изучение производства. Исследуя причины двухдолларовой заработной платы сапожника, мы изучили, таким образом, по частям каждый из четырех традиционных предметов, за исключением потребления; и все же мы оставались в течение всего этого времени в пределах общественного производства как предмета исследования.