Распутанный

— Готов? — спросила Виктория, отпуская его руку, чтобы обнять за талию.

Он сбился с мысли. Боже, с ней было так хорошо.

— Готов.

Она облизнула губы, взгляд упал на бьющуюся жилку у него на шее.

— Сначала… поцелуй? Я же для этого пришла сюда. До этого, я имею в виду. Чтобы поцеловать тебя.

«Возможно, это лучший день в моей жизни», — объявил Калеб.

— С удовольствием. — Эйден перестал слушать Калеба и прижался губами к губам Виктории; она откинула голову и тут же открылась ему, и его язык скользнул в ее рот, пробуя на вкус, исследуя. Из-за жара и электричества между ними он почувствовал себя так, словно засунул палец в розетку, и каждая клеточка его тела зажглась жизнью.

— Еще, — прошептала она.

Напряжение между ними усилилось. Она была такой мягкой. И все время тихонько урчала, подгоняя его. Кровь вскипела в его жилах, заставляя его пылать, сжигая органы в пепел и давая ему новую жизнь.

Жизнь, в которой он мог летать, размышлял он, и терять опору под ногами. Руки Виктории скользили в его волосах, царапая кожу головы ногтями, и ему это нравилось, он хотел большего.

— Я хочу укусить тебя, — сказала она, слова прозвучали нетрезво и невнятно.

— Да. — Он не сомневался. Ему нравилось, когда она кусала его. Он был уверен, что его можно было счесть рабом крови, но ему было все равно. Он любил эту девушку, и стал бы для нее кем угодно.

— Мне не стоит этого делать.

— Пожалуйста.

Она проложила дорожку из коротких поцелуев вдоль его щеки, челюсти, затем шеи, легонько касаясь кожи языком. Да, именно об этом он мечтал еще до того, как встретил ее. Просто быть с ней, давать и брать, как сейчас. Целовать ее снова и снова — бесконечно.

— Уверен?

— Да, прошу тебя.

Ее острые зубы уверенно погрузились в его вену. Боли не было. Ее рот, язык, зубы — что-то вырабатывало наркотик, химическое вещество, которое притупило чувствительность кожи еще до того, как прошло по телу, лаская его изнутри. Да, да.

Его глаза приоткрылись, и он понял, что больше уже не на улице. Его окружали четыре стены, окрашенные в белый. Все в комнате было белым. Огромная кровать с балдахином, задрапированная белым мехом. На туалетном столике стояла ваза с белыми цветами, от которой воздух наполнялся ароматом. Комода с зеркалом не было, но был компьютер и игровая приставка, впрочем, выглядело так, будто ими никогда не пользовались. Слишком много пыли.

— Так здорово, — прошептала она. — Так… — Она отпрянула от него, часто дыша. — Опасно.

Капелька крови скатилась по шее, он почувствовал теплое скользящее движение, но не вытер ее.

— Мне нравится, — напомнил он ей, казалось, он тоже пьян.

Она вытерла рот тыльной стороной руки.

— Мне слишком это нравится. В следующий раз ты должен мне отказать.

— Я никогда не скажу тебе «нет». — Пока он говорил, его охватила вялость. Потеря крови вкупе с бессонными ночами, напряжением, переживаниями, сражениями и этим наркотическим поцелуем внезапно сделали свое дело, и его коленки подогнулись.

Виктория бросилась к нему, обхватила его руками и поддержала, а затем помогла дойти до кровати. Когда он упал на матрас, его глаза уже закрылись.

— Спи, — произнесла она. — Я позабочусь о тебе.

Он верил ей, и поэтому подчинился. Он заснул.

Глава 21

«Я в кровати с Райли, и он не в волчьем обличье», — подумала Мэри Энн. Головокружительно. Он человек, и они снова вместе. Ненадолго. И меньше, чем через два дня, они могут умереть. В этот момент все было невинно. Оба были одеты и не целовались. Они просто уютно устроились друг с другом, ее голова лежала на его груди, его сердце билось у ее уха, а его рука ласкала ее спину. Они говорили. Или только что говорили.

Сейчас они молчали. Его спальня находилась рядом со спальней Виктории, и они слышали, как вампирша вернулась. С Эйденом. У них был короткий, приглушенный разговор, а потом все стихло. И эта тишина перекочевала в эту комнату, принеся с собой напряжение.

Сексуальное напряжение. Осознание.

Мэри Энн пыталась отвлечься от мыслей о том, что происходило по соседству — и что могло бы произойти здесь. Она изучала святая святых Райли, место для абсолютного отдыха и покоя. Видеоигры, компьютер, кресла с подголовниками, коврик для отдыха. Единственным, что отличало это место от собственности скучающего миллиардера, полного решимости развлечься, была стена, увешанная оружием. Каждый ее дюйм закрывали ножи всех форм и размеров. Очевидно, он серьезно относился к своим обязанностям защитника.

— Давно ты служишь стражем Виктории? — спросила она.

— С тех пор, как она родилась.

— Давненько.

— Не в этом мире.

Верно.

— Чем ты занимался до этого?

— Тренировался, в основном. Когда волку поручают задание, он с ним умирает. Поэтому волкам дают всего одно поручение. Она была моим.

— Значит, вы связаны?

Его дыхание всколыхнуло несколько прядок ее волос.

— Ничего подобного. Если она умрет, это будет значить, что я провалил свое задание. А это значит, что я тоже заслуживаю смерти.

Они убьют его?

— Нет!

— Да. — Его пальцы двинулись вверх и вниз по ее руке, поглаживая. — Никто не доверится мне снова, и я буду опозорен. Поверь мне, лучше смерть. — Его нежность почти отвлекла ее. — Но ты сильнее вампиров. Ты можешь убить их той жидкой фигней, которую выделяют твои когти. Я слышала, как ты рассказывал Эйдену.

— Это не сделает мне большой чести.

Она сжала его рубашку, сминая материал, боясь отпустить.

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы уйти от вампиров?

— Нет. Мы не рабы. Мы даже не слуги. Но Влад привел нас в этот мир, и его люди когда-то опекали нас. Как мы можем не отплатить им за их покровительство?

Верный, как пес. В точности, как сказала Виктория.

— Но вы защищаете именно вампиров, а Эйден не вампир, и все же ты последовал за ним. Ты бы сделал это, если бы вампиры обратились против него?

За вопросом последовало несколько мгновений тишины. А потом:

— Я видел, как люди жили и умирали веками, и я видел хаос, который возникает, когда нет лидера и правил. Влад создал наши правила сам. Если кто-то был сильнее его, он мог занять его место. Дмитрий это сделал. Потом Эйден доказал, что сильнее Дмитрия. Это значит, что Эйден — неважно, какого он происхождения — подходит для того, чтобы возглавить как вампиров, так и оборотней. Я буду защищать его, как всегда защищал Викторию.

До последнего вздоха, подумала она. Был ли он так же предан своим бывшим девушкам? И почему ей вдруг захотелось избить тех бывших в кровавое месиво? Она обычно не думала в первую очередь о насилии. И во вторую тоже. И даже в третью.

— Сколько у тебя было девушек? — спросила она.

Он легко переключился на другую тему.

— Много.

— И не счесть?

Он утомленно вздохнул, будто она только что спросила, насколько толстой ее задница выглядит в джинсах.