Рассказ о брате (сборник)

— Нет, я уж лучше погашу сигарету, раз это вас так беспокоит.

— Да нет, что вы, курите, а я потренирую волю.

— Вы здесь давно живете? — спросила наконец она.

— С полгода.

— Можно сказать, прочно обосновались.

— Похоже, что да. А вы здешняя или приезжая?

— Я приехала из Лондона. Вчера только.

— Из Лондона? А я там был всего раза два. Я вообще из местных, ну, не совсем, жил поблизости.

— Тогда у меня перед вами преимущество, Я родилась здесь.

— Правда? Значит, вам все здесь прекрасно знакомо.

— Да нет. Мы уехали, когда я была маленькой. С тех пор я сюда не попадала.

— А странно, пожив в Лондоне, возвращаться сюда. Обычно происходит обратное.

— Разные бывают причины.

— Да, несомненно.

Сколько еще они будут вести этот ни к чему не обязывающий разговор, подумала она.

— Пожалуйста, занимайтесь своей работой, меня совсем не надо развлекать. Я тихо посижу и подожду.

— Да нет, я все равно сейчас не смогу работать.

— А чем вы занимаетесь, если это, конечно, не ужасный секрет? Сочиняете пьесу?

— В общем, роман.

— Роман? Замечательно. А, может, мне знакомо ваше имя?

— Очень маловероятно. Меня зовут Уилф Коттон.

— А меня Маргарет Фишер. Нет, к сожалению, я про вас не слыхала.

— Ничего, когда-нибудь услышите, — произнес он спокойно, однако в голосе звучал вызов.

— И я смогу сказать, что жила в одном доме со знаменитым Уилфом Коттоном, если, конечно, сниму здесь комнату. Это ваш первый роман?

— По всем признакам, да.

— Значит, мне можно не стыдиться, что я не слыхала вашего имени?

— Да что вы! У меня только один рассказ прочли по радио, и еще в последнем номере «Этюда» напечатана одна моя вещь. На этом имя не сделаешь.

Ладно, по крайней мере перед ней не несчастный графоман, который решил, что в свободное время состряпать роман — наикратчайший путь к славе.

— «Этюд»? К сожалению, не слыхала о таком журнале.

— Да знаете вы такие журнальчики. Издаются на гроши. Номера три выйдет, а потом глядишь — прекратил свое существование. Сначала предлагают пять фунтов за публикацию, а потом закрывают контору и в качестве утешения присылают какой-нибудь роман в бумажной обложке. «Этюд» пока существует, но вообще-то это только вопрос времени.

Он вытащил тоненький журнал в голубой обложке и на очень грубой бумаге. Она отыскала очерк о шахтерах, заканчивающих смену, и прочла биографическую справку.

— Вы сын шахтера? Может, из вас выйдет новый Лоуренс?

— Ну, если между нами и есть сходство, то очень отдаленное. А вы его читали?

— Да, немного. У нас в школе ходил по рукам «Любовник леди Чэтерлей», с купюрами. Я была разочарована. Ну а потом, когда вышло в «Пингвине», прочла полностью.

— Да, раньше о Лоуренсе многие и слыхом не слыхали, а когда «Пингвин» опубликовал «Любовника леди Чэтерлей», все заговорили.

Слова несколько задели ее.

— Наверное, мне следовало бы вкратце остановиться на сравнительных достоинствах романов Лоуренса «Радуга» и «Влюбленные женщины»?

— Сдаюсь, — он наклонил голову и улыбнулся.

Она была обезоружена.

— Я не смогу, конечно, но если вам так хочется, можно попробовать.

— А все же, как вам показался «Любовник леди Чэтерлей» после второго прочтения? Опять разочаровал?

Что это? Искренняя заинтересованность, праздный вопрос для поддержания беседы или же начало любовной игры?

— Прежнее восприятие уже не восстановишь, так что трудно сравнивать. Хорошая книга, в ней много верного, хотя, по — моему, местами достаточно наивная.

Она почувствовала, что шокирует его своим ответом, и сама не знала, хочет ли произвести такое впечатление.

— Когда называют некоторые вещи своими именами, я отношусь к этому спокойно, иное дело, если человек неуважителен и поэтому не считает нужным сдерживаться.

Это его успокоит, подумала она. Он не успел ответить — хлопнула входная дверь, Уилф поспешно вышел из комнаты и вернулся с красивой, хорошо сложенной женщиной лет сорока пяти, у нее были темные волосы и свежий цвет лица.

— Вы насчет комнаты?

— Да, миссис Рэндол из двадцать второго дома послала меня сюда. Я сначала пошла к ней, а она уже сдала.

Маргарет стояла под оценивающим взглядом хозяйки.

— Мисс Фишер вчера приехала из Лондона, — сказал Уилф.

— Так издалека! На новое место работы?

— Не совсем. Мне еще надо подыскивать место. Но надеюсь, что после той работы, которую я выполняла в Лондоне, это будет нетрудно.

— Оказывается, мисс Фишер родилась здесь, — вставил Уилф.

— Ну что ж, раз вернулись, теперь уж надолго?

— Зависит от того, как мне здесь понравится, — сдержанно ответила Маргарет. — Если можно, я б взглянула на комнату.

— Конечно, конечно, но, по — моему, вам повезло, что у миссис Рэндол все занято, — сухо ответила хозяйка. — Моя комната получше.

— Ой, я в ту никогда бы не въехала. Только заглянула в коридор, этого было вполне достаточно.

Миссис Суолоу рассмеялась глубоким гортанным смехом.

Маргарет в нерешительности пошла к двери, где стояли хозяйка и рядом с нею — Уилф.

— Я потому спросила, надолго ли вы к нам, что люблю знать своих жильцов. Пускай живут, как хотят, но иногда такой народец приходит! Или приедут на неделю, и до свиданья. А я хочу, чтоб им было хорошо со мной, а мне — с ними. Вот Уилф, например, — она взяла Уилфа за бока и притянула к себе. — Нам с ним как хорошо, правда, парень?

— Пусти, Поппи, ты же мне все ребра обломаешь.

— Ну, на это много силы не надо. Как приехал, все пытаюсь его откормить, ничего не выходит. Ладно, занимайся своими делами, а я проведу нашу юную даму наверх.

Комната была просторная и тихая. Окна выходили в запущенный сад, мокрый от дождя. Маргарет сразу поняла, что здесь не будет чувствовать себя зажатой в четырех стенах, но при таком высоком потолке зимой может быть холодно. Желтые обои на стенах не совсем отвечали ее вкусу, ну да в общем терпеть можно. Ниша тоже обложена деревом. Электрокамин со счетчиком на стене.

— Солнце сюда приходит утром, — говорила миссис Суолоу, стоя у окна. — А места для вещей много, вот здесь в шкафу есть ящики. Шкаф можете ставить куда хотите, только не ломайте. И еще, если хотите, привозите свои вещи, чтоб было как дома. Я люблю, когда мой жильцы живут здесь как дома. Бродячую публику я никогда не уважала. Правил у нас тут немного. Главное — во всем придерживаться здравого смысла. А если что не так, я сразу скажу.