Рассказы дедов

Всё началось на серпантине. Перед последним спуском он решил перейти на первую передачу. Остался затяжной спуск непосредственно перед гаражом. И началось! Передачу выбило, и включить уже не получалось. Понесло по спуску – техника скользила, что чугунный утюг. Поднимавшиеся вверх машины тормозили и ждали, чем закончится это скольжение. Сколько раз повернуло погрузчик вокруг своей оси, Семён не знал. Потянул ручник до последнего щелчка, открыл дверцу и приготовился прыгать, если поднесёт близко к отвалу. Лететь вниз порядка сорока метров. Оттуда не одну машину достали. Спустился. Трясущимися руками воткнул передачу и доехал до гаража. В гараже нос к носу столкнулся с завгаром и механиком. Механик мотнул головой в сторону своего кабинета: заходи. Зашли. Механик достал из шкафа бутылку, разлил по стаканам и произнёс:

– Меня Михалыч зовут. Пей!

Семён залпом опрокинул стакан: дыхание перехватило, запил из графина – там тоже спирт! Михалыч засмеялся, сунул яблоко – закусывай. Сели. Закурили.

– Что же ты не прыгал? Он трижды списанный! Тебе было сказано, если что, то погрузчик в отвал. Дам запчасти, ремонтируй. – Налил ещё: – Пей и домой!

За неделю Семён привёл технику в порядок, перезнакомился с водилами, слесарями. В скором времени получили комнату в семейном общежитии. Пришёл контейнер, и жизнь начала налаживаться. Семён притащил вина на работу, угостил коллектив (предусмотрел ведь отец!).

На погрузчике Семёну работать не впервой, но вот груз – взрывчатка. Поначалу боялся лишний раз качнуть контейнер. Стропаля психуют, мёрзнут, матерят почём зря Семёна с его осторожностью. Говорили: прислали «сыкло»! Был у них водитель, за полтора часа шесть машин обслуживал. Объяснили, что от удара взрывчатка не рванёт. Значит, не рванёт? Ну, держитесь! Показал им класс: шесть машин за час! Не успевали лестницы переставлять от машин к площадкам с контейнерами. У Семёна стало появляться свободное время, и стропальщики успокоились.

Рудник «Медвежий ручей» – один из старейших, разработка велась открытым способом. Глубина около километра, а сейчас, видимо, и до полутора доходит. Рвали скальный грунт селитрой. Бурили скважины в шахматном порядке, потом заходила специализированная машина, плавила селитру и заливала эту массу в скважины. Подрывники кидали в скважины детонаторы с проводами, всё соединялось, и происходил подрыв. Техника перегонялась под другой борт карьера, звучала сирена и рвали.

Семёна съедало любопытство, хотелось глянуть на это зрелище. Как говорится, любопытство кошку сгубило, а удовлетворённое любопытство её воскресило. Подрыв происходил один раз в неделю. О нём заранее знал весь рудник. Нормальные люди держались подальше, а Семёна понесло посмотреть. Оставив ЗИЛок в ста метрах от края карьера, Семён подошёл поближе. Прозвучала сирена, и через пару минут земля вздрогнула, как при землетрясении: клубы дыма, град камней и страшный грохот. Семён метнулся к машине уносить ноги и дурную голову – напугало здорово.

Сейчас вручают премию Дарвина за нелепую смерть, у него был шанс стать номинантом этой премии. Потом он по пьяни рассказал об этом Михалычу, тот бросил фразу:

– У дураков, как ни странно, желания совпадают. Я тоже смотрел. Ты уехал, а я бежал. Не одни мы с тобой такие любопытные. И завгар наш тоже совался, ему булыжником крышу на «Жигулях» пробило. А шефу твоему, Андреевичу, ключицу поломало. Так что мы с тобой лёгким испугом отделались. У нас на руднике можно целый Клуб Любопытных открывать.

Сводила жизнь Михалыча с разными людьми. О зоне он не особенно распространялся. Говорил:

– Кто сидел по-крупному и за дело, даже по синьке об этом болтать не будет. Это только шелупонь, которая год-полтора отсидела, в компаниях понты колотит. Таких не бойся. Если что, бей самого наглого, остальные утихомирятся и зауважают.

Следовал Семён советам старика. В карты играть не совался, а бильярдом увлёкся, благо учитель был великолепный. Главный урок заключался в принципе: никогда не лезь в игру пьяным. Можно выпить граммов сто для куража. Без куража хорошей игры не будет. Объяснил, как выстроить игру, что главное – глазомер и знание геометрии. Многим тонкостям он научил Семёна. В один из вечеров Михалыч выдал:

– Кончай дурака валять! На следующий год поступай на заочный, иначе всю жизнь будешь баранку крутить и по смотровым ямам лазить.

Семён засомневался: мол, армия, да столько времени прошло после школы, что подзабыл. Работа, семья, какая уж тут учёба. Михалыч обнадёжил:

– В техникуме у меня старый кореш, вместе сидели. Так что не переживай. А что забыл, вспомнишь!

Было у него ещё одно увлечение – делал он замки, и замки были с секретом, не каждый домушник откроет. Дома у Михалыча был музей замков. Уезжал он в отпуск, отдыхал и заодно искал новые экземпляры для своей коллекции. Жена его умерла, трое детей на материке по стране раскиданы. Раз в неделю приходила соседка, мыла полы. Пыль не вытирала, этим занимался хозяин. Замки занимали всё свободное место в доме. У каждого замка была своя история. Кроме замков, была у него коллекция карманных часов, и многие в отличном состоянии. На маленькой кухонке соорудил верстак и копался с металлом, если не играл в бильярд. Выигрыши тратил на свои коллекции. Он признавался Семёну:

– Если бы не замки и часы, спился бы к чертям собачьим. Боюсь, после моей смерти сыновья распродадут моё богатство.

Управлялся Михалыч со всем хозяйством одной рукой. Заготовки к замкам помогал ему делать Семён, а потом Михалыч колдовал над очередным «шедевром». Сталь закалял так, что ножовка по металлу скользила по дужке замка, не оставляя следа. Только болгаркой можно было осилить изделие Михалыча. Колдовал он и на работе – предлагал новшества, получал патенты на изобретения. Он давно был на пенсии, но продолжал работать. Говорил:

– Только работой и живу, привычка. Перестану работать – помру.

Он научил Семёна разбираться в марках стали, закалять сталь.

Не прошло и года, Семёну предоставили квартиру в Талнахе. И тут, наверное, не обошлось без участия Михалыча. Хоть и на девятом этаже, зато своя квартира, о чём и мечтали молодые. Праздновали новоселье. Михалыч толкнул Семёна в бок:

– Знаю, хочешь на подземку. Корешей у меня много, помогут, только за учёбу не забывай!

Оказалось, не такая уж дурная память, чтобы забыть школьную программу. Помогла протекция Михалыча. И на подземку помог перейти, и пошло, и поехало: работа, сессия, гулянки, а тут вторая дочь родилась. Дурное дело нехитрое. Полярная ночь длинная, чем ещё заняться, вот и настрогали. Хотел Семён сына, но снова дочка, куда денешься – судьба такая. Да и что на судьбу жаловаться, жить надо, работать.

Земля у нас богатая, но главное богатство России – люди. Север шуток не любит: приходит весна и появляются «подснежники». Да не такие, как в средней полосе: вытаивают из-под снега трупы. Талнах и городом-то с трудом назовёшь, так что десяток тел уже много. В основном гибли по пьяни. Нажрётся мужик до поросячьего визга, и если милиция не подберёт, то хана мужику. Идёт человек по дороге, не голосует. Обязательно притормозит машина, абсолютно чужие люди предложат подвезти. Попадал в такие ситуации и Семён. Возвращался из гостей пьяненький. Пройти недалеко, метров семьсот. Тормозит милицейский УАЗик:

– Садись, земляк, подвезём! – крикнул сержант.

У Семёна мелькнула мысль: «Ну всё, попал! На работу сообщат!» Деваться некуда, сел. Сержант спросил адрес, и довезли к самому подъезду. Совал Семён бутылку – не взяли, чем вогнали его в изумление. На Кубани в вытрезвитель точно бы увезли. Вроде советская милиция, а ведёт себя как-то странно. На праздники: День шахтёра, День металлурга от администрации поступило указание – пьяных не брать, если не дебоширят и пластом на земле не валяются. И бродили в четырёх городах пьяные мужики: попробуй разбери, кто из них шахтёр, кто металлург. Вели себя нормально. Были, конечно, уроды, да тех сами угоманивали.