Рассказы и повести

И тут появился Федя.

На его лице и одежде отчетливо читалась вся его прошлая и настоящая жизнь.

– Давай возьму!
– предложил Федя, дергая за пятерку, выступающую из пальцев Никитина.

Не дожидаясь ответа и, видимо, не нуждаясь в нем, Федя взял деньги и пошел в начало очереди.

– Бутылочку, Нюра!
– он протянул пятерку через головы.

– В очередь!
– потребовала очередь.

– Для больного беру, - объяснил Федя и взял бутылку, так же через головы. Видимо, у него с Нюрой была своя мафия.

Отнес Никитину бутылку и рубль сорок сдачи.

– Пошли!
– скомандовал он.
– Стакан у меня есть.

Трое вышли из магазина.

По улице шел транспорт и пешеходы. Текла своя уличная жизнь.

– Давай во двор, - предложил Федя и первым направился под арку.

Остановились возле песочницы под детским грибом. Два мальчика дошкольного возраста строили из песка тоннель.

– Здесь неудобно, - сказал Никитин.

Перешли за угол дома. За углом стояли высокие баки с пищевыми отходами.

Господин достал портмоне, стал копаться в мелочи.

– Вот, - он протянул Феде три монеты.
– Здесь шестьдесят копеек. Мне совсем чуть-чуточку.

Федя вытащил из кармана стакан, обтер его изнутри полой пиджака, откупорил бутылку и отлил немножко в стакан. Посмотрел. Подумал и, в результате размышлений, аккуратно отлил половину стакана обратно в бутылку.

– Держи, - сказал он, протягивая.
– Тут ровно на шестьдесят.

Господин взял стакан и пошел.

– Э! Ты куда?
– удивился Федя.

– Домой. Мне собаке надо компресс сделать. Ее кошка оцарапала, объяснил господин.

– А стакан? Что он тебе, дары природы? Он, между прочим, денег стоит.

– Сколько?

– Полтинник.

Господин снова покопался в своем портмоне. Достал пятьдесят копеек. Отдал Феде и ушел.

– От жлобяра!
– возмутился Федя.
– Собака, значит, - из стакана, а люди - из бутылки.

Он отметил ногтем свою долю. Выпил. Проверил. Сделал еще два глотка, после чего протянул Никитину.

– На!

– Ой! Как-то я не могу, - смутился Никитин.

– А ты вдохни воздуху, - проинструктировал Федя.

Никитин послушно вдохнул.

– Задержи!

Никитин задержал.

– Пей!

Никитин сделал несколько глотков.

– Выдыхай!

Никитин закашлялся.

– Нюхай!

Федя достал из кармана пыльный кусок огурца, сунул под нос Никитину, подержал и положил обратно в карман.

– Ну как? Разлилось?
– заботливо спросил Федя.

Никитин прислушался к себе.

– Разлилось, - неуверенно сказал он.

– Может, еще сбегать?
– предложил Федя.

– Спасибо. Не стоит. Вообще-то я не пью...
– сознался Никитин.

– Я тоже.

– Нет, правда. Это я только сегодня. Для храбрости.

– В суд, что ли, вызывают?

– Да нет... Представляете... ее окно прямо против моего окна. И вот ночь. Звезды. И она играет из "Щелкунчика" танец феи Драже.

Никитин стал перебирать в воздухе пальцами, показывая, как она играет.

– Вот и у меня драже, - сказал Федя.
– Давай еще бутылку возьмем.

– Сейчас подумаю.

– Подумай, - согласился Федя.

– Нет! Не надо! Все!
– Никитин решительно рассек рукой воздух.
– Не боюсь! Вот сейчас встану и пойду!

– Куда?
– не понял Федя.

– К ней.

– В гости?
– уточнил Федя.

– В гости!

– А что ж с пустыми руками! Надо бутылочку купить!

– Идея...

– Бутылочку и банку шпрот, - Федя усовершенствовал идею.

– Духи!
– растолковал Никитин.
– Как же я сам не догадался...

Перед прилавком парфюмерного магазина стояла одна только женщина, но Федя, не умеющий ждать в очередях, отодвинул ее плечом.

– Простите, - извинился он.
– На самолет опаздываем.

Женщина посмотрела на Федю в вегоневой старушечьей кофте, потом на Никитина в изысканном замшевом пиджаке, и на ее лице проступили следы усилий: видимо, она пыталась объединить этих двоих в одну компанию, но у нее не объединялось. Женщина пожала плечом и отошла от прилавка.

– Скажите, пожалуйста, какие у вас самые лучшие духи?
– спросил Никитин у продавщицы.

– Тройной бери, тройной, - подсказал Федя.

– "Клема", пятьдесят рублей, - ответила продавщица.

– Сколько?
– не поверил Федя.

– Пятьдесят, - невозмутимо повторила продавщица.

– Что? Да за такие деньги я сам в коробочку залезу!

– Вряд ли купят, - усомнилась продавщица, оглядывая Федю с ног до головы, со спортивных кед до потертой макушки.

– Вам платить или в кассу?
– спросил Никитин.

– В кассу.

Никитин подошел к кассе. Федя устремился следом.

– Не балуй ее, Женя. Не балуй. Она тебе потом на голову сядет. Бери тройной. Все из одной бочки. Поверь...

– Она арфистка, - произнес Никитин и поднял палец.

– Артистка...
– с пренебрежением повторил Федя.
– Знаю я их. Им черную икру и брильянты подавай. А где ты ей брильянты возьмешь? Ты кем работаешь?

– Математик.

– И я математик. Вот и считай...

Никитин тем временем расплатился, отдал чек и получил "Клема" в изумрудной коробочке.

Федя понял, что дело сделано и уже ничего нельзя переменить.

– Красиво, - похвалил он.
– Обмыть надо.

Ресторан "Гавана" был оформлен изнутри всевозможными циновками, деревяшками, с учетом латиноамериканского фольклора. Сплошные экзотические занавески полностью скрывали широкий Ленинский проспект за окном, и у Никитина было впечатление, что он не в Москве, а в Гаване.

Певица за окном пела "Бессаме муча", что значит "целуй меня, девушка".

– Сколько прекрасного заложено в людях, - философствовал Никитин. Взять хотя бы нас. Ведь мы же совсем не знакомы. А как вы ко мне отнеслись... С каким участием...