Рассказы и повести

– Выходи за меня замуж.

– Но я не люблю тебя.

Я знаю: она любит другого. Для меня это не новость, и все равно я чувствую, будто мне в грудь положили холодный брусок.

Кира смотрит на меня, и ей меня жаль.

– Ты понимаешь... Я люблю твое ко мне отношение, но то, что у нас с тобой, это совсем не то.

– Ну да... я понимаю... Но почему вы с ним не поженитесь?

– Потому что он непорядочный человек. В нем нет стремления к порядку. Он предпочитает тотальный хаос отношений.

– Зачем же любить непорядочного человека?

– Он, конечно, бывает низок, как свинья. Но зато он бывает высок, как никто. Я знаю его звездные часы. Это звездный человек. Ты рядом с ним все равно что губная гармошка в сравнении с органом.

Я запираю машину, и мы идем в лес.

Какая красивая осень - прохладная и строгая. Березы нежные, ели значительные. Я углублен в себя и не замечаю этой красоты, но она проникает через глаза, через уши независимо от меня и наполняет тишиной и смирением.

Кира останавливается и смотрит мне в лицо.

– Хочешь, я выйду за тебя замуж?

Я молчу, ожидая подвоха.

– Убей его, - серьезно говорить Кира. Я вижу, что она не шутит.

– Не могу, - говорю я, тоже серьезно.
– С какой стати?

– Ты любишь меня?

– Да.

– Во имя любви.

– Ты считаешь, этого достаточно.

– Сто лет назад этого было вполне достаточно.

– Но он мне ничего не сделал.

– Он иссушил мою душу. Это тоже преступление.

– Попроси кого-нибудь другого, - предлагаю я.

– Другого у меня нет. Только ты.

Такая преданность меня тронула. Я колебался.

– А где я возьму ружье?

– У милиционера, у охотника, в тире - тысяча мест.

Я задумался, глядя сквозь березовые стволы.

– Меня посадят в тюрьму...
– торгуюсь я.

– Я приеду к тебе в Сибирь.

– Ты? В Сибирь?
– усомнился я.

– А что? Там мало людей и много свежего воздуха.

Я представил себя и Киру в высоких валенках. Мы идем по сугробам, вязнем на каждом шагу, и это нам смешно.

– Ну?

Кира смотрит мне в самые зрачки, как бы подталкивая своим "ну" мою нерешительность.

– Ладно, - вяло соглашаюсь я, поскольку не умею отказывать, когда меня о чем-то просят.

Сработала гипертрофия обратной связи. Хотя, если разобраться, любовь - это и есть та самая гипертрофия, когда интересы другой стороны становятся выше, чем свои.

Мой приятель Гарик говорит обо мне, что я - бассейн на Кропоткинской, который отапливает вселенную.

Гарик, кстати, тоже обладает энергией, способной обогревать вселенную, но топит он за деньги или за обратные услуги. Его жизненная система формируется так: "Я - тебе, ты - мне". В сущности, это удобно и справедливо.

Гарик - гений доставания. Он может достать все, что угодно: югославскую кухню "Катарина", швейную машинку "Веритас", московскую прописку, птичье молоко, живую воду, и если бы Руслану понадобилась Людмила, то ему не пришлось бы лететь по небу за Черномором, рисковать, держась за бороду. Гарик привез бы Людмилу на такси, по указанному адресу и к назначенному сроку. За деньги или за ответную услугу.

Я попросил Гарика достать мне огнестрельное оружие. Гарик сказал, что от него много грохоту, и достал мне цианистый калий по большому блату.

Мы вышли на кухню. Гарик стал отсыпать пол чайной ложки в чисто промытую баночку из-под вазелина. По внешнему виду цианистый калий походил на мелко толченный антрацит. Острые кристаллики отливали коричневым и поблескивали.

– А это не марганцовка?
– усомнился я.

– Не пробовал, - сказал Гарик.

– А как проверить?

– Никак.

"В самом деле, - подумал я.
– Кто будет проверять. Даже если пятьдесят процентов риска, то это тоже очень высокий процент".

– А сколько с тебя взяли?

Я попробовал проверить по цене. Марганцовка стоит 11 копеек. Могли, правда, запросить в десятикратном размере, учитывая дефицит, но и тогда получилось бы только рубль десять.

– Нисколько, - сказал Гарик.
– Услуга за услугу.

– А какая услуга?

– Билеты в театр.

– Но это же неравноценно...

– Неизвестно, - заметил Гарик.
– Тут спектакль и там...

– А я тебе что должен?

– Будешь переводить мою переписку.

– С кем?
– испугался я.

– С частным детективом. Из Англии.

– Но это мелочь...
– возразил я.

– Мы же друзья, - напомнил Гарик.

Дружба тоже входила в прейскурант.

Гарик закрыл баночку и сказал, чтобы я не вздумал ее открывать и нюхать. Еще он сказал, что цианистый калий - очень дефицитное средство и, если у меня останется, я должен вернуть все, что останется.

Я положил коробочку в карман и, чтобы не тянуть с этим делом, тут же позвонил "непорядочному человеку".

Трубку долго не снимали. В глубине души я мечтал, чтобы никого не оказалось дома. Но Он был дома.

– Слушаю...
– отозвался хрипловатый голос много курящего человека.

– Здравствуйте, - поздоровался я.

– Здравствуйте.
– Он был вежлив, но я все же чувствовал, что Он торопится и не расположен к длительной беседе с незнакомым человеком.

– Я должен с вами встретиться. У меня к вам дело.

– Какое дело, простите?

– Это не надолго, - пообещал я.
– Это займет у вас...

– Две секунды, - подсказал Гарик, имея в виду эффективность цианистого калия.

– Две секунды, - повторил я.

– Хорошо, - согласился он.
– Приезжайте.

Я ожидал, что мне откроет отрицательный красавец, хозяин жизни, пират в далеких морях, предпочитающий тотальный хаос скучному порядку. Но дверь отворил невысокий лысоватый и рябоватый человек. Большой головой и тонкими ногами он неуловимо напоминал кузнечика, однако в бархатном пиджачке и с печальным взором. Мне показалось, что я ошибся.