Рассказы из сборника 'Как я сталкивался с приятелем'

– Оставь! Ее нельзя трогать! Это подарок Билла!

– Ладно. А вот еще "Эрик, или Мало-помалу".

– Дай сюда! Это награда!

– "Любовь в пустыне"?

– Всегда ты так! Свою бы никогда не выбросил! Я люблю эту повесть! Дай сюда!

– Ладно. А вот эти старые "Правила хорошего тона"?

– Выбрасывай!
– закричали все хором.

Это была единственная книга, которую мне разрешили выбросить.

ОЧЕНЬ ПРИЯТНО С ВАМИ ПОЗНАКОМИТЬСЯ

Перевод В. Смирнова

Терпеть не могу знакомиться с людьми: всегда чувствуешь себя так неловко! Никогда не расслышишь, толком их имен и все время лезешь здороваться за руку, а они не подают руки или протягивают руку, а ты не протягиваешь, или вы оба протягиваете, а кто-нибудь еще говорит, что так не положено. Если никто не возьмет вашей протянутой руки, только и остается, что поднести ее к голове и сделать вид, будто скребешь в затылке, или сделать с ней еще что-нибудь такое естественное. В общем, чувствуешь себя ужасно неловко.

И потом, что говорить после того, как познакомился? Если тебе скажут: "Очень рад познакомиться с вами", - твоя карта бита: ведь нельзя же ответить точно так же, не рискуя прослыть неоригинальным!

Впервые встретившись с Джорджем, я сказал: "Очень приятно с вами познакомиться", - а он ответил: "Мне тоже очень приятно с вами познакомиться".

Это несколько ошеломило меня, но я вновь ринулся в бой, сказав: "Нам обоим очень приятно познакомиться друг с другом".

"Уж теперь-то я уложил его на обе лопатки", - подумал я, но он ответил: "Еще до знакомства с вами я знал, как приятно мне будет с вами познакомиться".

Я прямо-таки зашатался, но отразил удар, сказав: "Я тоже. Мне было приятно уже просто услышать о вас".

– Правда?
– спросил он.
– Мой друг, который говорил мне о вас, сказал, что, когда он знакомился с вами, ему тоже было приятно с вами познакомиться.

– Удивительное дело, - сказал я.
– Еще до того, как я услышал о вас, все говорили мне, как приятно им познакомиться со мной... то есть с вами.

– Ваша взяла, - сказал Джордж.
– Сколько я вам должен?

– Десять шиллингов, - ответил я.

Тут нас развели, но я все же успел крикнуть: "Очень приятно с вами расстаться!" - прежде чем меня уволокли и я начал все сначала с кем-то еще.

Люди, начинающие знакомство с "Как поживаете?", всегда заводят разговор о погоде.

– Как поживаете?
– спросила миссис Кашесуп когда меня ей представили.

– Отлично, - ответил я.
– А вы?

– Очень хорошо, спасибо. Не правда ли, славный денек?

– Отличный, - ответил я.
– А вот вчера было холодно.

– Ну, не так холодно, как позавчера, - ответила она.

– Все зависит от того, как одеться, - сказал я.
– Возьмите прошлый год. Ах, постойте, возьмите сперва стул! Так вот, возьмите этот же день в прошлом году. Вот был холод так холод!

– Часов около трех, впрочем, было вполне тепло, - сказала она.

– Согласен, хотя и не вполне, - ответил я.
– Я уже сказал, миссис Кашесуп, что все зависит от одежды. Вы носите шерстяные фуфайки?

– Не слишком ли много вы себе позволяете, сэр?
– холодно отрезала миссис Кашесуп.

Это навело меня на мысль, и я разработал прием, благодаря которому всякое знакомство становится как нельзя более поучительным и интересным занятием.

Будьте интересны - вот моя идея.

Я испытал этот прием на мистере Крупнблоке.

– Очень приятно с вами познакомиться, - сказал он, когда нас представили друг другу.

Я ответил, как принято, и взял его за отворот пиджака. Я взглянул ему в глаза и проникновенно заговорил:

– Известно ли вам, мистер Крупнблок, что слово "муслин" происходит от названия города Мосул в Азии? "Тафта" - от улицы в Багдаде? "Драгет" - от города Дрогеда в Ирландии? "Газ" - от Газы? А "байка" - от Байяка?

– Нет, - ответил он испуганно.

– Оставим на минуту ткани, мистер Крупнблок, и возьмем семь чудес света.

– Мне надо идти, - поспешно сказал он.

– Не уходите, умоляю вас, мистер Крупнблок, - сказал я.
– Для начала поговорим о мавзолее Халикорнасса, этой величественной усыпальнице, построенной за триста пятьдесят четыре года до рождества Христова царицей Мавзолеуса Артемизией,

– Мне некогда, - пробормотал он.

– Вас не интересуют усыпальницы, мистер Крупнблок?
– спросил я.

– Н-нет, - запнувшись, ответил он.

– Тогда побеседуем о крупнейших горах и озерах земного шара, предложил я.

Он бросился бежать. Впервые в жизни я видел, чтобы человек пересекал комнату с такой быстротой.

Затем я видел, как он разговаривал со многими людьми. Все они оборачивались и смотрели на меня.

Я избавился от комплекса неполноценности.

Но теперь со мной редко кто знакомится.

ОХ УЖ ЭТА МНЕ МУЗЫКА!

Перевод Н. Шерешевской

"Музыки волшебством зверь дикий укрощен". Так говорят. А вот на мою дикость музыка не действует, напротив, я еще больше зверею. Что же до той музыки, которую мне приходится слушать, то она уж и вовсе не успокаивает. Совсем наоборот.

– Миссис Агапантус, - сказал я соседке, - знаете ли вы, что ваша двенадцатилетняя дочь уже больше двух часов играет "Давным-давно" и при этом делает кошмарные паузы в тех местах, где ей приходится переставлять руки? Известно ли вам также, что она сыграла эту пьесу уже по крайней мере тысячу раз?

– Не ребенок, а чудо, правда?!
– воскликнула миссис Агапантус.
– Я так рада, что вы восхищаетесь ее усидчивостью, мистер Маршалл! На следующей неделе учительница собирается дать ей еще "Норвежскую колыбельную". Она уже выучила...

– О миссис Агапантус!
– прервал я ее.
– Неужели это та самая "Норвежская колыбельная", где на обложке мать любуется ребенком на фоне какого-то утеса? Моя племянница разучивала ее целый месяц. Я этого просто не вынесу.

– А может, она играла "Прощай, прощай" с вариациями?
– неуверенно сказала миссис Агапантус.

Я схватился за голову и, чтобы не упасть, прислонился к забору.

– Эту пьесу мой племянничек играет несколько недель подряд, - простонал я.
– Каждый божий день он играет эту "Прощай, прощай" с вариациями. А до него ее играла его мамочка, а до нее - ее бабушка, а до нее... Но хватит. Лучше не продолжать. У вас не найдется стаканчик молока - запить?