Рассказы о мире Нэстэ

– Это как? – Теперь уже и Санира заинтересованно крутила головой, играя в переглядки с сестрами по гекате.

– Как и почему это случилось и сейчас не может ответить ни один генетик. Но конвери приобрели весьма неприятную и роковую черту для своей расы. Вне зависимости от возраста или пола, любой из представителей этой расы в весьма короткие сроки, буквально несколько дней, способен утратить все приобретённые знания и социальные навыки. По сути он деградирует до уровня первобытного полуразумного существа, руководствующегося только рефлексами и племенными инстинктами. В самых тяжелых случаях забывается не только язык, но и приобретенные в детстве двигательные рефлексы. Но что хуже всего, в социуме этот процесс обладает лавинным эффектом и начавшись у небольшой группы, или даже одного ее представителя, деградация способна охватить всех соплеменников, кто войдёт в контакт с пострадавшим. И однажды начавшись, такой процесс захватывает целые деревни и города. Остается добавить еще, что ни тогда, и сейчас так и не удалось установить, что именно провоцирует подобный срыв.

– И что, совсем у всех сносит крышу?

– От мала до велика, уязвимыми оказываются и глубокие старики, и маленькие дети, едва начавшие ходить.

– И это касается только этих самых конвери? – Въедливо уточнила Санира.

– Да, только их. На сегодня удалось выяснить, что это не вирус и не какая-то болезнь. Деградация является следствием мутации на клеточном уровне головного мозга. Ну, а о причинах такой мутации, как я уже говорил, научники спорят до сих пор.

– И что же эти бедолаги делают сейчас? Про выживание не спрашиваю, раз вы завели о них речь, то наверно еще существуют.

– Как я уже говорил, уровень неприятия конвери чужаков базируется на физиологических рефлексах. Т. е. на уровне безусловных рефлексов до разумного периода развития конкретной расы. Их ребёнок испытывает отрицательные эмоции при виде любого чужака. У взрослых это перерастает в активную агрессию. Правильное воспитание и активное общение в былые времена снимали остроту проблемы, но лишь частично. По сути, этой расе приходилось иметь специально отобранных и подготовленных своих представителей даже для ведения рядовых торговых сделок. Таких, кто будет способен просто находиться рядом с чужаком и не кинуться на него. С развитием новой мутации, как вы понимаете, подготовка подобных представителей была сведена к нулю. В настоящее время это самозакрытая раса, о современном состоянии которой мы ничего не знаем.

– С такими заскоками как они вообще сами себя н истребили? Чужое племя ведь тоже чужое.

– Наверно и истребили бы сами себя. – Кивнул преподаватель. – Не вы первые задаете себе такой вопрос. Нам известно, что раса была разбита на шесть наций. Нереально маленькое количество для мира с историей в сотни тысяч лет. Считается, что окончательному истреблению самих себя помешали, как это ни парадоксально, все те же Переходы. У конвери они все-таки были в изрядном количестве и до катаклизма. К сожалению, или к счастью, он граничит только с окраинными мирами.

– Внешний враг. – Мрачно констатировала Сайяна.

– И не один, десятки внешних врагов. Тут вам и набеги чужаков, и собственные походы на чужие территории и полноценные войны. И справедливости ради надо сказать, далеко не всегда начинали их сами конвери. Ну а столь незначительное количество наций у них скорее всего действительно связано с повышенной агрессивностью к чужакам и истреблением себе подобных.

– Так они сейчас то существуют как раса и цивилизация или нет?

– Как это ни странно, да на оба ваших вопроса, гекатесса Дарина. Мутация приводит к проседанию интеллекта и полной амнезии. Но ещё в первые десятки лет конвери выяснили, что это не окончательная деградация личности. При правильном курсе реабилитации, особенно если процесс вовремя перехватить, сохраняется возможность восстановления памяти и даже личности. Правда сам курс реабилитации подобен прохождению процессу взросления разумного в сокращенные сроки и несет огромный риск для самого воспитателя оказаться в числе пострадавших. Конвери сохраняют способность к ассоциативной, и в первую очередь зрительной памяти. Известно, что пока еще была возможность, ими была выработана особая визуальная методика реабилитации, начинающаяся с некоего набора изображений особых фигур.

– Рисунков?

– Да, обычные рисунки или пиктограммы на бумажной основе или плоском предмете. Обычно такой набор состоит всего из двух-трех десятков элементов, подобранных чисто эмпирическим путём, методом проб и ошибок.

– Э-э, то есть посмотрел и сразу все вспомнил?

– Не совсем. Рисунки требуется увидеть в строгой последовательности по особо выдержанному графику. И пиктограммы скорее запускают процесс восстановления личности. Знания и сама личная память может восстановиться только если процесс был перехвачен на самых ранних этапах срыва. – Покачал головой Кассел. – В остальных случаях учиться конвери приходится практически заново. И как уже было сказано, в самых запущенных случаях, им приходиться начинать учиться с младенческого возраста.

– Не повезло ребятам. – Кивнула Лика.

– К сожалению, это еще не все. – Кассел неодобрительно покосился на девушку, но замечания не стал делать. – Теоретической базы под методику реабилитации подвести в те времена не удалось, или конвери просто не успели этого сделать. Первые рисунки, попавшие в набор, разошлись по их миру, а дальше уже развивались сами, как могли. Где-то методика не справилась и города вымерли. А где-то наоборот, города уцелели, надеюсь, до сих пор и даже начали развивать свой базовый набор рисунков. В результате, на время закрытия мира, конвери получили массу изолированных населенных пунктов от деревни до средненького города, очень слабо и с большой осторожностью общающихся между собой. При этом каждый из них обладал своим собственным набором визуальных символов, работающим в полной мере исключительно на местных жителей. Что естественно затрудняет саму возможность оказания помощи со стороны соседей. Предполагается, что эта ситуация в той или иной мере сохраняется до сих пор. Но по единичным встречам с прошедшими Переходы конвери, по их одежде, оружию и поведению, можно с уверенностью сделать вывод о продолжающейся регрессии цивилизации. Это же подтверждают данные полученные от тех, кто по разным причинам рискнул проникнуть в их мир. Правда последний случай возвращения оттуда такого смельчака был около восьмидесяти лет назад.

– Я так понимаю, что проблема состоит в том, что должен быть некто из местных, кто эти самые рисунки предъявит пострадавшим соседям. А в условиях гарантированной массовой деградации это мне представляется не самой простой и проблемой. – Нахмурилась Лика.

– Ну, возможно эти бедолаги так и бегают не выпуская из рук или карманов пачку рисунков? – Дарина поспешно развела руками глядя на преподавателя, признавая свою шутку не очень уместной.

– Почти что так и происходит. – К всеобщему удивлению кивнула Кассел. – Тем не менее, как это ни парадоксально, спасение было найдено в самой проблеме. Впрочем, как и всегда. В каждом поселении появились своеобразные отшельники. Они ведут исключительно уединённый образ жизни и за время своей службы ни с кем не общаются. Их единственной задачей является отслеживать ситуацию вокруг себя, желательно на удалении, скажем через окно, и вовремя достать карточки. Все остальное уже дело техники и специальных навыков таких конвери.

– Если все так, как вы говорите, то таких отшельников должно быть несколько в каждом населенном пункте. К тому же при первом же контакте с пострадавшим они обречены.

– Так и есть. Но приступ настигает свою жертву не сразу. И весь расчет строился на том, что за короткое время отшельнику удастся вернуть первым пострадавшим память до уровня, когда они смогут и захотят выполнить эту несложную процедуру вместо выбывшего из строя отшельника. И их действительно в каждой деревне, каждом районе города, должно быть несколько.

– Хлипко как-то. Вряд ли они смогли удержаться на своём уровне развития. – Сайяна задумчиво почесала за ухом. – Вероятность полной гибели если не расы, то цивилизации слишком велика. Особенно если учесть, что отшельника деградант может принять за чужака. А соседи, я так понимаю, помочь толком уже не могут.

– Верно. Наборы пиктограмм разных поселений частично совпадали. Система демонстрации рисунков также разнилась. В общем, последние пять сотен лет цивилизация конвери уверено вымирала, раса быстро скатывалась до допромышленного уровня. И так происходило до самого последнего времени.

– А-а, ну наконец-то добрались до сути. – Выдала Лика. – А то я уж начала думать, что вы переквалифицировались в специалиста по вымершим цивилизациям. Что же им помешало потихоньку окончательно исчезнуть из реестра рас Объединённых миров и заставлять нас разбираться с их случаем?

– Неизвестно. – Развёл руками лорд Салейский, впрочем, без особого сожаления.

– Как? – Слаженный выдох класса был ему ответом.

– Да, как водится, никто ничего не понимает. Но года четыре назад через один из запертых Переходов прошли трое конвери с предложением торговых сделок. Причем, что отмечено всеми участниками той встречи, незваные гости вели себя более чем сдержано, хорошо себя контролировали и разговаривали на всеобщем, и ко всему прочему, вполне сносно ориентировались в вопросах текущих цен на свой товар. Это первое что поставило в тупик научников. Ведь все Переходы в мир конвери уже несколько десятков лет находятся под контролем.