Рассказы о привидениях
Шрифт:
— Я знаю, кто стреляет! — вскричал Арчи так громко, что автор версии о летучих ирландцах от неожиданности чуть не пролил на себя остатки пива. Все уставились на молодого человека в ожидании откровений.
— Ну, то есть, мне кажется, что я догадался, — смущенный всеобщим вниманием, сказал Арчи. — Я думаю… в общем, не кажется ли вам, что стреляет тот, в чьих руках лук?
— Вот это догадка! — притворно восхитился Клетчатая Накидка. — А мы-то думали, что стреляет тот, в чьих руках бидон с молоком!
Все захохотали, но Арчи не собирался сдаваться так просто.
— Вы не поняли меня! Стреляет тот, у кого лук в руках постоянно! Поглядите в окно!
Все послушно повернулись к окну. Поняв, что имеет в виду молодой человек, все просто закисли со смеху.
— Стреляющая статуя! Нет,
— Мне кажется, стреляет не сама статуя, а вселившийся в нее дух! — тихо проговорил Арчи.
Смех мигом утих.
— Дух? Чей дух? — вкрадчиво спросил вылезший из-под стола сосед Арчи, и по выражению глаз собеседников молодой человек понял, что любой его ответ приведет лишь к одному результату — новому взрыву всеобщего веселья. Однако он решил идти до конца:
— Да вот хотя бы леди Хаттон! Вот тут в путеводителе написано, что площадь была заложена на месте, где раньше стоял ее дом… и сад… Может, дух этой леди вселился в статую Купидона, чтобы отомстить за разрушенный дом?
Последние слова Арчи потонули в дружном хохоте. Неожиданно хозяин «Короны и бубенцов», который все это время прислушивался к беседе о таинственном стрелке, покинул стойку и подошел к веселящейся компании.
— Парень дело говорит, — угрюмо сказал хозяин, и все разом стихли. — Не иначе, призрак леди ярится. Вот и когда строили площадь, тоже много всякого было… То каменщика плитой придавит — еле откачали, то рабочий с лесов навернется — по сю пору хромает…
За столом воцарилась тишина. Все уставились в свои стаканы, стараясь не смотреть друг на друга. И только Арчи не унимался.
— Как же остановить призрака? — спросил он. — Ведь кто знает — может, завтра этой леди наскучит стрелять по фонарям да вывескам, и она начнет целиться в людей?
— Так-то оно так, — сказал Клетчатая Накидка, — да только что мы-то можем? Как задобрить призрака? Небось, в твоем путеводителе про это не пишут!
Все задумались. Подперев щеку кулаком, Арчи Морнинг смотрел в окно, на бронзового Купидона, как бы спрашивая у него совета. Спустя некоторое время — достаточное для того, чтобы собеседники Арчи осушили по второй пинте — молодой человек робко предложил:
— А что, если как-то увековечить память о леди Хаттон? Она ведь тут жила, а теперь ничто не говорит о ней — все названия на площади напоминают только о лорде Шафтсбери да о Купидоне! А ей, может быть, обидно!
— Ага, давайте переименуем площадь! — призвал сосед Арчи, и все снова загоготали.
— А мне нравится идея, — сказал хозяин заведения и дружески хлопнул Арчи по плечу, так что молодой человек чуть не клюнул носом в свой стакан. — Мне давно уже хотелось переименовать свое заведение! А то «Корон и бубенцов» по стране — пруд пруди! А «Леди Хаттон» — то, что надо!
И хозяин удалился писать письмо своему знакомому художнику, чтобы тот, не откладывая, приступал к рисованию новой вывески.
— Глупости все это, — заявил Клетчатая Накидка. Все молча допили пиво и разошлись кто куда, а Арчи, попрощавшись с хозяином будущей «Леди Хаттон», отправился осматривать собор Св. Павла.
На следующее утро, завтракая в недорогом отеле, Арчи Морнинг развернул газету и прочел следующее:
Леди Хаттон пошла на мировую!
Жители Лондона будут рады узнать, что таинственный обстрел площади Пикадилли прекращен. Сегодня утром хозяин пивной, ранее именовавшейся «Корона и бубенцы», закрепил над входом в свое заведение новую вывеску «Леди Хаттон», на которой надпись, выполненная готическими буквами, окружала точную копию мишени, какие используют для стрельбы из лука. Как только последний гвоздь был забит, а стремянка убрана, точно в «десятку» нарисованной на вывеске мишени вонзилась стрела. В отличие от четырех предыдущих стрел, найденных на площади Пикадилли, эта была выкрашена в белый цвет, а на древке имелась надпись «Good Luck!». Хозяин пивной и все очевидцы сочли это хорошим знаком — призрак леди Хаттон больше не злится. Стрелу решено было оставить в мишени в качестве украшения, а всем очевидцам этого радостного события хозяин поставил по пинте пива бесплатно. Надеемся, что стрела, вонзившаяся в вывеску новоиспеченной
«Леди Хаттон», будет последней!»Арчи Морнинг дочитал статью и слегка покраснел от удовольствия — ведь именно он помог докопаться до сути в этом деле с таинственным стрелком! Если бы не его путеводитель, никто бы и не вспомнил о леди Хаттон! Однако, с сожалением подумал молодой человек, в его родном городке Литтл Каст вряд ли хоть кто-нибудь поверит во все это…
Вилли Фиббз и Рождественское чудо
— Угадайте, сколько весит гусь, и получите его в подарок!
— Крендели с маком! Имбирные пряники!
— Порадуйте своих детишек! Купите апельсинов!
Более всего на свете посыльный Вилли Фиббз любил эти предрождественские дни, когда обычная для Сити уличная толчея окрашивалась в праздничные тона, а запах гари, лошадиного навоза и гнилых овощей растворялся в аромате пряностей и горячего вина с корицей. Вилли нравились шутливые перепалки торговцев и покупателей, нравилось, ловко лавируя между прохожими, замечать свое мимолетное отражение в нарядных витринах магазинов. Даже мелкая снежная крупа, зарядившая с самого утра — и та радовала Вилли, несмотря на то, что два дырявых свитера и проеденный молью шарф согревали не очень успешно в этот морозный день. Ну, ничего — скоро, совсем скоро Вилли сделает себе королевский подарок, и мерзнуть больше не придется.
Целый год Вилли Фиббз откладывал понемногу от своего скудного жалования, потому что у него был план. Он не хотел всю жизнь работать посыльным; ему всего пятнадцать, и он мог бы — да, да! мог бы! — добиться большего. Если бы только у него были пальто и сюртук. Дело в том, что Вилли страстно мечтал устроиться на работу в контору «Дэбенхэм и сыновья: курьерские рассылки, выправление и перепись документов, секретарские услуги». Вилли не раз слышал рассказы о том, как простые ребята — в точности такие же, как он сам — начинали в этом агентстве курьерами, но, проявив похвальное рвение и смекалку, получали возможность бесплатно обучиться машинописи и азам делопроизводства. Один из таких ребят, говорили, стал теперь большой шишкой в Сити. Но была одна загвоздка — мистер Дэбенхэм, лично проводивший собеседования со всеми кандидатами, высшей добродетелью почитал опрятность и чистоту, и оборванцев не пускал даже на порог своего заведения. Так что, как ни крути, а выходило, что пропуском в мир большого бизнеса была, прежде всего, приличная одежда.
И вот сегодня вечером Вилли собирался приступить к осуществлению своего плана и для начала купить пальто. Конечно, пошить пальто у портного или купить готовое в “Магазине готового платья для джентльменов” он не мог — не такое у него было жалование. Но приобрести слегка поношенное, вполне приличное пальто из настоящей шотландской шерсти Вилли мог, и именно за этим он, выполнив последнее поручение шефа, направился в Сохо.
Заведение мистера Рейвика предлагало широкий выбор подержанных вещей — по большей части, обноски и рвань (платья без одного или обоих рукавов, сюртуки с оторванными воротниками и карманами, непарные башмаки и т. п.), но иногда можно было найти и настоящую жемчужину. Такой жемчужиной было пальто Вилли (или правильнее было бы сказать — «будущее пальто Вилли»). Мистер Рейвик рассказал, что пальто это продал ему хозяин паба «Петух и сырная голова», что на Кэннон-стрит. Какой-то посетитель забыл свое пальто на вешалке у стойки, да так за ним и не вернулся. Хозяин паба выждал месяц и решил, что этого вполне достаточно для соблюдения приличий.
— Смею вас заверить, — скрипел, словно старая калитка, мистер Рейвик, — что «Петух и сырная голова» — заведение во всех отношениях достойное, так что пальто это принадлежало, несомненно, настоящему джентльмену! Какая шерсть, какая выделка, вы только пощупайте!
Вилли с удовольствием щупал. Затем был долгий торг — мистер Рейвик, тот еще выжига, поначалу просил аж двадцать шиллингов и три пенса! Но Вилли тоже был не дурак поторговаться, и в итоге пальто сменило хозяина за шестнадцать шиллингов и пять пенсов, к обоюдному удовлетворению всех сторон.