Рассказы о русском подвиге

повоюешь. Решил Петр завести регулярную, постоянную армию. Пока нет войны,

пусть солдаты занимаются ружейными приемами, привыкают к дисциплине и

порядку.

Однажды Петр ехал мимо солдатских казарм. Смотрит — солдаты построены,

ходить строем учатся. Рядом с солдатами идет молодой поручик, подает команды.

Петр прислушался: команды какие-то необычные.

— Сено, солома! — кричит поручик. — Сено, солома!

«Что такое?» — подумал Петр. Остановил коня, присмотрелся: на ногах у

солдат что-то навязано. Разглядел царь: на левой ноге сено, на правой — солома.

Офицер увидел Петра, закричал:

— Смирно!

Солдаты замерли. Подбежал поручик к царю, отдал рапорт:

— Господин бомбардир-капитан, рота поручика Вяземского хождению

обучается!

— Вольно! — подал команду Петр.

Поручик царю понравился. Хотел Петр за «сено, солома» разгневаться, но

теперь передумал. Спрашивает поручика Вяземского:

— Что это ты солдатам на ноги всякую дрянь навязал?

— Никак не дрянь, бомбардир-капитан, — отвечает поручик.

— Как так — не дрянь! — возражает Петр. — Солдат позоришь. Устав не

знаешь.

А поручик все свое.

— Никак нет, — говорит. — Это чтобы солдатам легче учиться было. Темнота,

бомбардир-капитан, никак не могут различить, где левая нога, где правая. А вот

сено с соломой не путают: деревенские.

Подивился царь выдумке, усмехнулся.

А вскоре Петр принимал парад. Лучше всех шла последняя рота.

— Кто командир? — спросил Петр у генерала.

— Поручик Вяземский, — ответил генерал.

ПРО БОЯРСКИЕ БОРОДЫ

Жили в Москве бояре Буйносов и Курносов. И род имели давний, и дома

от богатства ломились, и мужиков крепостных у каждого не одна тысяча.

Но больше всего бояре гордились своими бородами. А бороды у них были

большие, пушистые. У Буйносова — широкая, словно лопата, у Курносова —

длинная, как лошадиный хвост.

И вдруг вышел царский указ: брить бороды. При Петре заводили на Руси

новые порядки: и бороды брить приказывали, и платье иноземного образца заводить,

и кофе пить, и табак курить, и многое другое.

Узнав про новый указ, Буйносов и Курносов вздыхали, охали. Бороды

договорились не стричь, а чтобы царю на глаза не попадаться, решили притвориться

больными. Однако вскоре сам царь о боярах вспомнил, вызвал к себе.

Стали бояре спорить, кому идти первым.

— Тебе идти, — говорит Буйносов.

— Нет, тебе, — отвечает Курносов.

Кинули жребий, досталось Буйносову.

Пришел боярин к царю, бросился в ноги.

— Не губи, государь, — просит, — не срами на старости лет!

Ползает Буйносов по полу, хватает царскую руку, пытается поцеловать.

— Встань! — крикнул Петр. — Не в бороде, боярин, ум — в голове.

А Буйносов стоит на четвереньках и все свое твердит:

— Не срами, государь.

Разозлился тогда Петр, кликнул слуг и приказал силой боярскую бороду резать.

Вернулся Буйносов к Курносову весь в слезах, держится рукой за голый

подбородок, толком рассказать ничего не может.

Страшно стало Курносову идти к царю. Решил боярин бежать к Меншикову,

просить совета и помощи.

— Помоги, Александр Данилыч, поговори с царем, — просит Курносов.

Долго думал Меншиков, как начать разговор с Петром. Наконец пришел,

говорит:

— Государь, 8l что, если с бояр за бороды брать выкуп? Хоть казне польза

будет.

А денег в казне как раз было мало. Подумал Петр, согласился.

Обрадовался Курносов, побежал, уплатил деньги, получил медную бляху с

надписью: «Деньги взяты». Надел Курносов бляху на шею, словно крест. Кто

остановит, привяжется, почему бороду не остриг, он бороду приподымает и бляху

показывает.

Еще больше теперь загордился Курносов, да зря. Прошел год, явились к

Курносову сборщики налогов, потребовали новой уплаты.

— Как так! — возмутился Курносов. — Деньги мной уже плачены! — и

показывает медную бляху.

— Э, да этой бляхе, — говорят сборщики, — срок кончился. Плати давай за

новую.

Пришлось Курносову опять платить. А через год и еще раз. Призадумался

тогда Курносов, прикинул умом. Выходит, что скоро от всех курносовских богатств

ничего не останется. Только одна борода и будет.

А когда пришли сборщики в третий раз, смотрят — сидит Курносов

свежевыбрит, злыми глазами на сборщиков смотрит.

На следующий день Меншиков рассказал царю про курносовскую бороду. Петр

рассмеялся.

— Так им, дуракам, и нужно, — сказал, — пусть к новым порядкам

привыкают. А насчет денег это ты, Данилыч, умно придумал. С одной курносовской

бороды, поди, мундиров на целую дивизию нашили.

ЧЕМУ МОЛОДЫЕ БОЯРЕ ЗА ГРАНИЦЕЙ УЧИЛИСЬ

Не успели Буйносов и Курносов забыть старые царские обиды, как тут новая.

Приказал Петр собрать пятьдесят самых знатных боярских сынков и послать за

границу учиться. Пришлось Буйносову и Курносову отправлять и своих сыновей.

Поднялся в боярских домах крик, плач. Бегают мамки, суетится дворня, словно

и не проводы, а драка какая.

Расходилась буйносовская экена.

— Единого сына — и бог знает куда, в иноземщину, черту в зубы, немцу в

пасть! Не пущу! — кричит. — Не отдам!

— Цып! — закричал Буйносов на жену. — Государев приказ, дура! В Сибирь

захотела, на дыбу?

И в доме Курносова крику не меньше. И Курносову пришлось закричать на

жену:

— Дура! Плетью обуха не перешибешь, от царя-супостата не уйдешь! Терпи,

старая.

Через год молодые бояре вернулись. Вызвали их к царю определять на