Рассказы об армии

Что бы ты ни делал, всё равно в конце дня получишь раздолбон. Потому что в каком-нибудь подразделении солдаты обязательно выкушают водчонки и их поймает командование. Потом поступит директива наказать начальника патруля. За то, что не уберёг обороноспособность страны и отдельно взятой роты.

– Пойдёшь начальником патруля в части.

– Товарищ майор! Есть идея: давайте организуем двойной патруль. И попробуем провести службу, чтобы не получить пистона от полковника.

– Это практически невозможно. А что за идея?

– Ну, мы же, всё-таки, связь.

С утра, раздевшись до трусов, я блаженно подставляю тело ещё не очень щедрому солнышку на верхней площадке парашютного тренажёра. С высоты птичьего полёта видна не только вся территория части, но и два магазина, торгующие спиртным. А, когда я приникаю к биноклю, то вижу ещё один магазин в отдалении и могу хорошо разглядеть автобусную остановку, которая наполовину скрыта деревьями.

Другой начальник патруля с двойным составом солдат лениво листает журналы в беседке возле казармы. Завидев очередного солдата, возвращающегося в часть с купленной водкой, я нажимаю кнопку радио:

– Второй, я - первый, один нарушитель на восточной стороне. Двоих на КПП для прикрытия и с остальными выдвигайся.

Отодвинув подорванные доски забора, любитель горячительного попадает прямо в руки внутреннего патруля. Ошеломление слишком велико, чтобы попытаться убежать или, хотя бы, выбросить бутылки. Те, кто похитрее, прячут бутылки за оградой и заходят через проходную.

Но их тоже берут и вместе с ними патруль находит спрятанную водку, наводя нарушителя на мысль, что без гипноза здесь не обошлось. И к вечеру комбат отдаёт наполненный ящик с зельем командиру части, присовокупляя список "Авторота - 6 бутылок,...".

Полковник не отказывает себе в удовольствии самолично расколотить бутылки в присутствии построенных рот в цинковый тазик, который поддерживает дневальный.

День закончился всего лишь двумя упившимися в усмерть дневальными, которые были отправлены вывернуть содержимое тазиков в помойку. Но это нарушение уже было не по нашей вине.

10. Рефлекс.

– Позови начальника, пожалуйста. Заведующая к телефону.

Без особого энтузиазма я отправляюсь на опушку леса. В последнее время мои отношения с начальником центра допризывной подготовки, где я работаю инструктором, становятся всё более и более натянутыми. Не только, правда, у меня, но от этого не становится лучше.

Центр находится на выезде на сборах на территории бывшего пионерского лагеря. И начальник сам проводит тактические занятия с личным составом. Никогда не служивший в армии, он, влюблённый в своё дело, делает всё по уставу и по другим, непонятным мне правилам, почерпнутым, как мне кажется, из самых плохих фильмов про немецкую армию.

По двойному свистку пацаны обязаны построиться. По длинному разбежаться и замаскироваться вокруг поляны, по краю которой потом проходит начальник и делает замечания нерадивым. Затем опять двойной свисток.

Начальник уходит и оставляет меня со школьниками. Зная мои нетрадиционные методы подготовки, некоторые из них уже ухмыляются.

– Значит так... , - я делаю многозначительную паузу, - Мне не понравилась скорость, с которой вы разбегались. Иногда это может приблизить ваш отход в мир иной. Сейчас проводим тренаж команды "Ложись!". Правильное и быстрое, без обдумывания, действие оставит вас в живых. Команда может быть подана в любое самое неудобное время.

Говоря это, я наклоняюсь и зачерпываю в ладонь мелкого гравия. Продолжая объяснение, пересыпаю из одной руки в другую. Ничего не подозревающие курсанты центра расслабленно слушают. Их радует уже то, что я не свищу и не заставляю бегать туда-обратно.

– Ложись!
– и я с силой запускаю пригоршню мелких камней в строй.

Попадав как попало, некоторые вскрикивают от боли. Камни, всё-таки. Построив заново, я подробнее рассказываю, как надо действовать в таком случае. Затем, перестроив шеренгу в колонну, и даю ложную команду.

– Равняйсь! Смирно! Вольно. Прямо ша-агом,... Ложись!

В этот раз "раненых и убитых" не было. Пацаны уже и не разговаривают в строю, жадно внимая каждому моему слову. Я объясняю следующую задачу: в данном районе находится диверсант-снайпер. Найти и обезвредить, используя все навыки маскировки на местности. Диверсант - это я. У меня бесшумное оружие, которым я могу пользоваться без ограничения. Те, кого я "убил" обязаны подняться на ноги и вернуться на поляну. У всех загорелись глаза: Родина ждёт героев.

Я сверяю часы с одним из курсантов, чтобы у меня было ровно пять минут, чтобы спрятаться и ухожу в лесок. Подле одного дерева обнаруживаю здоровенную свинью с подсвинками. Почмокав губами, я приближаюсь к ней и ласково чухаю её откормленное рыло.

Благодарно похрюкивая, она заваливается набок и её тут же берут на абордаж поросята. Хлопнув ещё пару раз ладошкой по свинскому телу, я взбираюсь на это самое дерево и, совсем не маскируясь, стою на ветке лицом в сторону, откуда должны прибыть ученики. Снизу доносится удовлетворённое повизгивание.

Появляются первые зады, высовывающиеся из папоротника. Не умеют ползать по-пластунски. Но, распределились довольно правильно. Негустой цепью продвигаются вперёд. Немного позади показалась и вторая цепь. Более разрежённая и широкая. Неплохо, пацаны, неплохо.

Свинья отрывисто хрюкнула и вскочила на ноги. Поросята замерли, прижавшись к ней. Первые двое вояк замерли на месте.

– Здесь его нет, - слышу шёпот, - Иначе чушка уже убежала бы.

Сменили направление и поползли дальше. Я прикрыл ладошкой рот, чтобы не дать звуку направление, и "убиваю" обоих. От неожиданности они замирают на месте, глядят друг на друга, поднимаются и бредут обратно. Увидев, что они поднялись, на это место приползают ещё четыре охотника. Получив то же, что и первые, уходят в сторону поляны.

– Где он там засел?
– слышу негромкий вопрос из второй цепи.

– Иди и найдёшь, - следует саркастический ответ... И в этот момент со стороны поляны доносятся два свистка. Все ловцы вскакивают и бегут по привычке строиться.

– %%#*b!!
– по-взрослому высказывается один из учеников на бегу, - Как собакам!

Я спускаюсь с дерева и, сделав хорошую дугу, чтобы не помешать подготовке новых защитников родины, возвращаюсь в лагерь.