Рассказы об армии

10. Печальная история.

Начальник минно-подрывного дела был самый обыкновенный алкаш. Что не является редкостью в армии одной шестой части суши. Зная его слабость, ему подносилась очередная бутылка водки и командиры рот получали все необходимые взрывающиеся штучки для занятий с личным составом. Без оформления документов, которые заполнял вечером сам проспавшийся начальник.

В этот день не заладилось с самого утра. Бутылку не принесли. Пообещали купить ближе к вечеру. У начальника болела голова и вечер казался намного дальше, чем обещанное партией построение коммунистического общества. Обидевшись на неучтивое отношение, начальник потребовал оформления всех надлежащих бумаг. К этому процессу у командира роты привычки не было. Половина дня ушла на заполнение формуляров и получение всех подписей.

Находясь после этого не в самом лучшем расположении духа, командир роты заставил выйти на занятия всех. Включая офицеров и дембелей.

Окружив офицера весь состав роты следил за его действиями, которые он же и комментировал:

– Снимаете предохранительную чеку, устанавливаете ограничитель, подготавливаете взрыватель и...

– Товарищ капитан! Наоборот надо!- сержант увидел, что офицер перепутал порядок действий для установки мины.

– Не учи отца е..., - и офицер отпускает взрыватель в отверстие.

Сержант делает бросок в сторону с криком:

– Дембеля ко мне! Ложись!

Это была очень мощная мина. Более десяти погибших и три десятка покалеченных. В основном молодых солдат, стоявших ближе всех в группе. И лишь дембеля вышли из ситуации без царапин.

Прибывшая комиссия обнаруживает пьяного в стельку начальника минно-подрывного дела и все заполненные как положено бумаги. Ему, в последствии, даже не объявили выговора. Но, правда, отправили проходить дальнейшую службу к чёрту на кулички.

11. Новое чувство.

Начальник спортивной парашютной команды, хоть был и алкаш, но не дурак. Знал, что служить ему ещё, как медному котелку. Поэтому и дружбу водил с перспективными подполковниками, да полковниками. Станут, понимаешь, когда-нибудь, званием повыше, в плечах пошире и не забудут верного и услужливого друга.

И эти его друзья относились к спортсменам, как баре к холопам. Стоим, как-то, ожидая самолёт, планируем групповой прыжок. И на нашу беду появляется начальник штаба с челядью, в парашюты обряженные. Проходя мимо строя, он небрежно тычет в грудь каждого попавшегося пальцем:

– Ты, ты и ты. Во вторую шеренгу! Эй! Папуас! Я кому сказал: пошёл вон!

– Слушаюсь, товарищ подполковник! – испуганно шарахнулся солдат.

Начальник команды, подбежал и виртуозно заёрзал возле офицеров.

– Товарищ полковник сюда, пожалуйста. Разрешите проверить парашют, товарищ полковник?

Подполковник обласканный отсутствием приставки в обращении, даже ростом стал повыше. Я же стою молча, зная, что последует дальше.

– Ты, - Начальник команды в мою сторону, - выпускающим пойдёшь.

– Есть!

На правах выпускающего, я не сажусь на скамейку в самолёте и стою в проходе, держась за тросы. Набрали высоту. Начальник команды занимает весь проём открытой двери, поворачивается и командует: «Приготовиться!». Через некоторое время прыгает. Я поворачиваюсь к подполковнику и вижу остекленелые глаза. Согнулся, приготовился. На жизнь или на смерть. И мелькает у меня мысль.

– Пошёл! – и, высунувшись на руках вслед прыгнувшему, я со всей силы пинаю его в зад.

Поворачиваюсь к следующему, смотрю в глаза и повторяю действие. Спортсмены давятся от хохота, прикрыв ладошками рты. Повернувшись в очередной раз, я вдруг вижу любопытные глаза последнего офицера группы. «Сколько же у него прыжков?» мелькает мысль. Додумывать некогда, хватаю его за лямку, подтаскиваю к двери и он с воплем «Не пина-а...!» исчезает за бортом.

На взрыв хохота испуганно оборачивается пилот. Я показываю ему рукой «Второй круг и повыше».

После прыжка я подхожу к группе офицеров, как к куче ядовитых змей. И на подходе слышу фразу подполковника:

– Правда говорят, что с количеством прыжков появляется опыт и чувство прыжка. Меня сейчас так шарахнуло в момент раскрытия... – и задницу почёсывает.

– Ты знаешь, что тебе будет, если я расскажу? – прозвучавший над ухом голос заставляет меня вздрогнуть. Сзади стоит молодой старлей из штабистов.

– Ты не расскажешь, - безапеляционно заявляю я, - Не будешь же ты портить ему чувство прыжка?

– Не буду, - соглашается старлей, - Но ты, всё равно - гад. Меня мог бы и не пинать.

12. Ничего невыполнимого.

Памяти Миши Микаэляна.

Глупая, нелепая смерть.

Он был маленьким и худеньким малышом шестнадцати лет. Среди учеников моей первой парашютной группы. С большой копной вьющихся чёрных волос. Любопытный и серьёзный не по годам...

Миша стал солдатом-десантником. Уже развернулись плечи. Но слегка ссутулилась спина. И вдруг облысела голова. По-настоящему. Лишь кое-где остались островки прежней буйной растительности. Миша брил остатки бритвой и по специальному разрешению командира части носил паричок, подстриженный накоротко.

В разгар строевого ежегодного смотра вдоль строя части идёт зажравшийся штабной полковник из округа. "головные уборы снять!". И вдруг среди просвечивающих розовой кожей затылков полкан видит неуставно длинные волосы.

– Это что такое! На кого похож?! Немедленно!! Пять минут на стрижку! Бегом!

– Есть!

Миша бегом убегает с плаца, забегает за угол первой казармы, срывает парик, прячет его за пазуху и бежит обратно. Тем временем полковник раздалбывает комбата:

– Распустились тут! Не следите за личным составом...!

Командир батальона видит возвращающегося солдата и поджав губы, чтобы не расхохотаться, слушает лай проверяющего.

– Товарищ полковник! Ваше приказание выполнено! Разрешите встать в строй?

Полковник, остолбенев, глядит на Мишу, на иссиня-выбритый череп, на берет, что держит Миша в руке и не знает, что делать. Издалека на это глядит командир части. Ухмылка на его физиономии говорит о том, что он понял комизм происходящего.