Рассказы по циклам и не очень

– Вера, поздоровайтесь с Любовью Леонидовной – с оскорбительно-убийственной вежливостью посоветовал Стас. Будто с умалишенной разговаривает, честное слово. Хотя, в каком-то смысле, так оно и есть. – До конца лечения ей предстоит стать вашей нянькой.

– Я здорова!

– Конечно. Тридцать приседаний сделаете?

– Я в милицию пожалуюсь!

– Жалуйтесь. Только в лесу не заблудитесь, дороги тут сами видели какие. Чисто условное понятие.

– Чего мы во дворе стоим, давайте в дом пройдем – гостеприимно предложила хозяйка. – Посидим, встречу отметим.

– Я живу не для того, чтобы жрать! – заученно провозгласила Вера.

– Само собой, милая – не стала спорить мудрая женщина. – Но рюмочку за знакомство пропустить надо.

Любовь Леонидовна обладала редким талантом – она могла накормить любого. Сытого, толстого, невменяемого. Малейшая попытка отказаться от порции картошечки с мясцом или еще одного вкусненького кусочка пирожка в конечном итоге приводила к тому, что с трудом отдувающийся гость не мог встать из-за стола. Ссылки на диету или больной желудок не помогали, перед жертвой мгновенно появлялись блюда «совсем не калорийные, тебе полезно даже». Не понимаю, как ей удается, это какой-то гипно-мод.

Если в детстве вы считали, что работа заключается в хождении на завод или сидении в офисе, то вы глубоко ошибались. Деньги получают разными путями, более того, работа может приносить удовольствие! В случае с Любовью Леонидовной совмещение приятного с полезным выразилось в потакании таланту хлебосольной хозяйки. Говоря по-простому, она откармливала худых. Причем клиенты к ней в очередь записывались, хорошие деньги платили.

Основной контингент состоял из идейных анорексичек. Оказывается, нас окружает немалое количество идиоток, помешанных на собственном весе и желающих уменьшить его еще, и еще, и еще чуть-чуть, ну то есть пока мяса на костях не останется вовсе. Проблема чисто психическая, боятся девки растолстеть. По уму, следует их отвести к психологу, который бы вправил перекошенные мозги на место, но по разным причинам это бывает невозможно. Кто-то врачам не доверяет, кто-то не хочет получить компрометирующую, по его мнению, запись в карточке. Встревоженные родители часто обращаются, когда их чада напрочь отказываются от лечения (тут-то мы и выходим на сцену). Однако любительницами недоедать клиентура не ограничивается: за помощью обращаются актеры, которым срочно требуется располнеть, больные для реабилитации после долгого лежания в клинике… Короче говоря, без готовки Любовь Леонидовна не сидит.

На первых порах предложение показалось многообещающим. Почему бы действительно не взять у женщины интервью? Ее описание деревни и живущих в ней людей наверняка будет отличаться от описания Сергея, тем самым я получу лишнюю точку зрения на окружающий мир. Женщины всегда оценивают явления и события не так, как мужчины, это аксиома, а общаться мне предстоит в основном с женщинами, они социально активнее. Поэтому я взяла местный записывающий звук артефакт, активировала его и приготовилась слушать.

– Что рассказывать-то?

– Все, что сочтете нужным – рука непроизвольно сделала жест, уместный в беседе с Высокими. На меня посмотрели с недоумением. – В странах Европы есть интерес к российским реалиям. Обычные вещи: как живут люди, чего хотят, чего боятся, о чем мечтают.

– Да о чем в моем возрасте мечтать можно? – неожиданно засмущалась Васильевна. – В домовину скоро, а ты – мечтать.

– Домовина это, кажется, гроб? Странно. Сколько вам лет?

– Шестьдесят пять, но ты пиши пятьдесят восемь.

– Вы желаете уменьшить свой возраст? Зачем?

У нас, наоборот, считалось, что чем старше разумный, тем он опытнее…

– Затем. Женщине столько лет, на сколько она выглядит! У вас иначе, штоли?

– Мы не стесняемся своего возраста. Новую жизнь можно начать в любой момент. Разве вы не хотите новых впечатлений, ощущений?

– Новые ощущения мне внуки обеспечивают. Каждый день, поганцы, что-нибудь новенькое учудят, пороть устала. И хоть бы повторились раз, бисы иродовы!

– Они не со зла.

– Да уж ясное дело! – она разгладила юбку на коленях. – Не привыкла о себе говорить, это ж вроде исповеди, только не с батюшкой, а перед всем честным народом. Давай лучше о деревне. Вот ты спросила, чего я хочу – хочу, чтобы заново школу открыли. Так-то она при советской власти стояла, но закрыли ее, когда детишек, туда ходить, немного стало. А сейчас новых нарожали. Так-то они малые еще, семи нет, но времечко-то быстро пройдет, вырастут – не заметишь…

Постепенно она разговорилась, от меня требовалось лишь изредка вставлять ничего не значащие междометия и тогда поток слов не прерывался. Пусть Васильевна сказала, будто не привыкла рассказывать о себе, в реальности именно о себе она и рассказывала – о жизни, семье, подругах, планах. Не похоже на Сергея, тот видит мир иначе. И описывает его тоже по-другому, вцепится в тему и вертит ее со всех сторон, демонстрируя разными гранями. Васильевна же словно нанизывает бусины на нитку, от внуков быстро переходя к детям, рассказ о детях плавно перетекает на учебу в Ленинграде (странно, вроде бы город крупный, а в атласе упоминаний о нем нет), монолог о высоте домов внезапно обращается рассуждением о современных методах строительства.

– …придумают же, сайдинг. В наше время ничего такого не было. Хотя выглядит красиво, да, ничего не скажешь. Пойдем, покажу!

Попытки отказа она не то, что проигнорировала – не заметила. Пришлось идти.

Основной причиной, по которой рухнул Советский Союз, я считаю нежелание коммунистических властей принять тот факт, что люди – разные. Распространенная ошибка среди идеологических движений, протестанты в свое время на этом тоже обожглись.

Стас, к примеру, никогда впрямую вопрос не задаст. Сначала попытается исподволь вызнать все, что касается интересующей его темы, заодно спросит о вашем здоровье, вообще, как дела идут, не нужна ли помощь, может дать телефон человека, способного помочь в решении ваших проблем… Не надо испытывать иллюзий – внутри он к собеседнику совершенно равнодушен, возможно, даже неприязнь испытывает. С близкими людьми он себя ведет совершенно иначе.

Сидеть в гостях мы не стали, хотя очень хотелось. Все-таки дорога ужасная. Но если бы мы засели за стол, то выбрались бы из-за него в лучшем случае часа через два, отяжелевшие от разносолов и способные в лучшем случае доползти до дивана. Поэтому перекусили немного (полноценный обед в понимании обычных людей), размялись, отдохнули и поехали назад. Когда началось нормальное шоссе без ямок, стало возможно поговорить.

– Подрядил одного парня собрать информацию по странным исчезновениям или, наоборот, по необычным существам, возникшим из ниоткуда. Я давно с ним работаю, но таких заданий никогда не давал! У него глаза на лоб полезли, когда узнал, что от него требуется. Понимаю его - мне самому в голову не приходило, что всякой паранормальщиной начну заниматься!

– И что он нарыл? – душевные терзания оставили меня равнодушным.

– Исчезновений много, появлений вроде бы нет. В желтой прессе периодически возникают всякие слухи, но проверить их он не успел. Работает.