Рассказы. Часть 2

Бесценная до этого момента информация в записной книжке Армитеджа на этом обрывается, потому что он был не в состоянии что-то записывать после того, как прошёл через ужасные испытания в тот последний катастрофический день. Мы не знаем точно, что привело Эдварда к безумию, и почему он оказался в лечебнице. Теперь мы можем полагаться лишь на бредни сумасшедшего, чтобы выведать что-нибудь о поездке Эдварда к Лестнице Дьявола и последствиях этого. Эдварда обнаружили прохожие, которые услышали странные звуки из его дома на Эйлсбери-Роуд. Но ему удалось уничтожить большую часть книг из своей библиотеки, включая сказочный Текст Рльеха. Осталось всего несколько малозначительных книг, а также документы Саймона Фрая и, конечно же, блокнот Армитеджа. Эдвард лепетал о чудовищном месте, где происходит активность существ из внешнего измерения. Он кричал, что знает, как мерзости из той чёрной сферы на краю перемещаются между Землёй и своим ужасным домом. Его удалось успокоить с помощью уколов, и он начал рассказывать свою историю чуть понятней. Стало очевидно, что Эдвард безнадёжно безумен; и не стоит особо верить тому, на что он намекает в своём бреду.

Что касается самой его поездки, то она достаточно последовательна, и никто бы не подумал, что произошло что-то аномальное. Эдвард говорил о приближении к Данвичу, где деревья гремели и страшно кудахтали, а по дороге текли смоляные ручьи, которые исчезали в невидимых и неописуемых безднах. Ветер, который внезапно затих, и стая козодоев, летающая в тревожном молчании вблизи ужасной Лестницы Дьявола, заставили Эдварда забеспокоиться. Но это было не более чем обычное расстройство сознания путешественников в этом регионе, известном своими легендами о колдовстве.

Когда Эдвард подъехал к перекрестку близ Данвича, где когда-то было похоронено несколько человек с кольями в груди, он вышел из машины и пошёл вдоль ручья, бормочущего проклятья, в глухой лес. С одной его стороны пролегала едва видимая тропинка, ведущая к аркам из переплетённых виноградными лозами деревьев; с другой — огромные скалы, возвышавшиеся до невероятных высот, со странными знаками, вырезанными то здесь, то там. Эдвард пару раз чуть не упал в дьявольский ручей, и казалось, прошла вечность, прежде чем он увидел необычный искусственный туннель, в котором исчезал ручей. Тропа перешла в болотистую землю, и взору Эдварда открылась Лестница Дьявола, ведущая в туман. Казалось, она касалась мрачного, нависающего неба.

Когда Армитедж пересёк болотистый участок земли перед лестницей, он заметил на мягкой земле какие-то подозрительные отпечатки. Если это были следы, значит, они принадлежали существам, о которых лучше не думать.

Цепочка следов тянулась взад и вперёд, но часто казалось, что они исчезают в ручье, а большинство из них заканчивалось на таинственных ступенях. Но Армитедж, решив, во что бы то ни стало, найти то, что находилось на вершине этой циклопической лестницы, и с помощью страшного заклинания преодолеть все препятствия, не колебался ни секунды. Он добрался до первого пласта неизвестного минерала и начал подниматься с помощью альпинистского молотка. В его воспалённом уме осталось только болезненное воспоминание о том бесконечном восхождении в космос, где единственными звуками были стук его молотка и болезненное журчание воды далеко внизу. Его разум, должно быть, был полон догадок о том, что он увидит, когда достигнет вершины скрытого плато. Возможно, перед ним появится какой-нибудь инопланетный храм из оникса или целый город без окон, принадлежащий этой транс-пространственной расе. Возможно, в центре бескрайнего пространства там находится озеро, скрывающее какое-то ужасное водное божество, или, возможно, перед Эдвардом может внезапно появиться целое скопище югготианцев. Мы никогда не узнаем, как долго он взбирался наверх и о чём думал в тот момент. Но, несомненно: увиденное им оказалось совсем не похожим на то, что он себе представлял. Эдвард бормотал, что, когда его голова возвысилась над краем последней ступени, он ахнул от изумления и, возможно, немного от отвращения. В любом случае, это один из последних эпизодов, которые он может вспомнить довольно чётко.

В центре покрытого лишайником горного плато стояли близко расположенные друг к другу каменные башни без окон. По счастливой случайности всё вокруг здесь было покрыто неизвестным видом растительности, совершенно не похожим ни на что земное — серые грибовидные стебли и длинные скручивающиеся гнилые листья, которые наклонялись в сторону Армитеджа и трепыхались, когда он карабкался по краю плато.

Испытывая лёгкую тошноту, Эдвард отступил от грибов и чуть не упал в одну из нескольких ям, выдолбленных так глубоко в скале, что их дно терялось в мрачной черноте. Эдвард предположил, что это шахты ракообразных с Юггота. Никаких признаков движения не наблюдалось, хотя где-то далеко в темноте раздавались металлические звуки. В других ямах Армитедж также ничего не увидел, и он понял, что должен искать в другом месте, а точнее — в тех запретных чёрных башнях в центре плато.

Он начал искать путь через заросли грибов, изо всех сил стараясь не задевать их, потому что ему казалось очень противным прикосновение этих слепых серых ветвей. Армитедж испытал облегчение, когда последнее из ненавистных кивающих растений оказалось за его спиной, и вокруг каждой башни он увидел обширное очищенное пространство. Эдвард решил войти в центральную башню; хотя все три казались похожими, каждая была около девяти метров высотой, без окон, как на их родной неосвещённой планете. Дверной проём находился под особым углом, открывая вид на лестницу, ведущую вверх, в полную темноту. Армитедж, однако, имел при себе фонарик, и, освещая проём, заставил себя войти в ужасное строение, постоянно напоминая себе о заклинании. Шаги человека глухо зазвенели на резной лестнице, казалось, пронзая безграничные пространства. Тьма, которая преграждала ему путь вперёд и смыкалась за его спиной, казалось, имела почти осязаемое качество, и Эдварду не нравилось, как тьма словно двигалась и крутилась за пределами луча от его фонарика. Он знал, что башня не имела окон только потому, что во всех зданиях на тёмном Югготе их тоже не было, но разум Эдварда упорно гадал, какие богохульные аномалии может скрывать в себе эта башня. Никто не мог знать, что окажется за поворотом на этих головокружительных, спиральных ступенях, а иероглифы и грубые рисунки на стенах, изображающие сказочные сферы, никак не утешали его в темноте.

Эдвард уже некоторое время поднимался по тёмной лестнице, когда вдруг почувствовал нечто странное, как будто ему предстояло пережить какое-то ужасное психическое замещение. Не имелось никакой видимой причины, почему он должен был представлять себе такие жуткие вещи, но ему казалось, что его вот-вот вытащат из тела или он упадет в какую-нибудь бездонную яму. Эти странные иероглифические символы, казалось, указывали на что-то невидимое вокруг этой спиральной лестницы. Было ли это просто игрой света или иллюзией, что выше определённой точки ступени как бы исчезали в абсолютно тёмном пространстве, которое не мог рассеять даже свет фонарика? Эдвард в испуге отступил, но его любопытство снова оказалось сильней беспокойства, и он продолжил подниматься по лестнице. Достигнув этой аномальной стены темноты, он невольно закрыл глаза и поднялся ещё на одну ступеньку в невидимую часть прохода за барьером.

Армитедж вскрикнул, когда упал на ступеньки с другой стороны. Как будто его тело за мгновение разорвали на атомы и так же моментально объединили вместе. Агония, которую он перенёс, не сохранилась в его памяти, но он имел воспоминание о невыразимой психической пытке, напоминающей сцену из какой-то другой жизни. Теперь он лежал на лестнице, которая казалась продолжением ступеней по другую сторону барьера, но существенно отличалась от них. Ступени здесь оказались голыми и истёртыми, и покрытыми минеральной пылью. Стены тоже были покрыты небольшими блестящими грибами, явно не такого типа, который можно было увидеть в нормальных местах нашего мира. А вот чуждые, пугающие иероглифы исчезли.

Оправившись от неописуемого ощущения, Армитедж продолжил подниматься по лестнице. Хотя ему казалось, что он каким-то невидимым образом изменился физически, он заметил, что фонарик, который в это невыносимое мгновение был в его руке, всё ещё работал, нужно было лишь нажать на кнопку. Когда Эдвард вытянул руку с фонариком перед собой, луч света оказался на высоте в полтора метра. Когда Армитедж огибал очередной поворот лестницы, внезапно в свете фонарика он увидел лицо.

На что оно было похоже и какому телу принадлежало, Эдвард не осмелился сказать. Есть некоторые вещи, о которых лучше не знать здравомыслящему человеку. Если бы вся истина о существовании особых связей в космосе и о значении существ, обитающих в некоторых сферах, стала бы известна миру, весь человеческий род завопил бы в ужасе, моля о том, чтобы ему даровали способность всё забыть. Армитедж наконец-то увидел одно из тех отвратительных ракообразных существ, что пришли через космос из мира на краю, одного из таких космических ужасных существ. Но даже, несмотря на то, что его разум сжался внутри черепа от невыразимого вида твари, что смотрела на человека и прыгала перед ним в свете фонаря, у Армитеджа осталось достаточно самообладания, чтобы выкрикнуть то самое заклинание, которое он так долго искал. Казалось, ракообразное существо съёжилось, хотя это слово мало совместимо с движением такого гротескного и одновременно аномального тела; тем не менее, оно с грохотом покатилось вниз по ступенькам. Когда существо достигло чёрного барьера на лестнице, оно словно стало бесконечно огромным и чем-то ещё более чудовищным, после чего оно сжалось до бесконечно малой точки на чёрном занавесе и исчезло совсем, стихли и звуки его когтей.

Прислонившись к покрытой лишайником стене, Армитедж попытался забыть ту мерзкую тварь, что выскочила на него из-за угла. Когда его разум пришел в равновесие после пережитого, он снова начал подниматься, не думая о том, что ещё может скрываться в верхних областях башни. Темнота теперь казалась ещё более материальной, готовая в любой момент сжать в своих объятиях несчастного путешественника.

Примерно в то время, когда Армитедж начал понимать, что он поднялся уже намного выше, чем на девять метров, он увидел потолок башни. Ему показалось сначала, что лестница упирается в скалу без возможности выхода, но затем он всё же разглядел странный угол люка там, где сходились последняя ступень и потолок. Эдвард остановился в крайней нерешительности. Почему люк открывается на круглую крышу, в девяти метрах над землей, и почему он такого небольшого диаметра? Какой безымянный ужас может ожидать Эдварда после открытия люка? Но, зайдя уже так далеко, он не хотел снова проходить через тот барьер агонии, не увидев того, что находится выше. Поэтому он толкнул люк плечами и выбрался на крышу.

Даже в своём безумии Армитедж не претендовал на правдоподобное объяснение некоторых вещей в своей фантастической истории. Он настаивал на том, что тот барьер в проходе был не таким бессмысленным, как это могло бы показаться, и он думает, что на самом деле это портал между точками, находящимися в миллионе миль друг от друга; другими словами это какое-то ужасное вмешательство в структуру космоса. Эдвард, кажется, предполагает, что барьер изменил его телесно — иначе, согласно его рассказу, обстоятельства, в которых он оказался, привели бы его к удушью и разрыву лёгких при первом же вдохе, который он совершил по ту сторону барьера. Он объясняет, что мерзости на плато не захватили его, потому что он непрерывно кричал заклинание, нырнув вниз на лестницу в башне, а затем он лихорадочно спускался по Лестнице Дьявола. Ничто из этого не может быть опровергнуто; а что касается тех тревожных намёков Эдварда на «телесные изменения», рентгенологические исследования тела выявили странные изменения его лёгких и других внутренних органов, и врачи не могут это объяснить.