Рассказы

дет пять скучных лет проводить какие-то опыты с коллективом. Hет, уж

лучше умереть во свете сил. То ли дело Петюнька. Он за это время буд

ет уже владеть своим киоском. А что? Вполне возможно. Петюнька же не

дурак. Он свою выгоду чувствует. Главное только с рэкетом договорить

ся. Hо это дело несложное. Может же он договариваться с Мишкой. "Миш

ка-то дурак.
– вновь со злорадством подумал Петюнька, - Сидит сейчас

диктант пишет." Мишка был грозой всей школы, в дополнение к абсолютно

пустой голове он имел огромные кулаки. Отец у него, говорят, вообще

был мафиози. Мишка этого даже не отрицал. Как не скрывал и того, что

будет рэкетиром. "Вот уж я побомблю твой комок", - всегда злобно при

говаривал Мишка при встрече с Петюнькой.Мишку Петюнька не любил и по

баивался. Кто его знает, что на уме у дурака.

Петюньке стало скучно. Он завздыхал и встал с постели. Что бы та

кое сделать? Пойти, что ли, поесть. Петюнька прошлепал на кухню и за

лез в холодильник. В холодильнике было почти пусто. Hа верхней полке

сиротливо стояла банка с вишневым вареньем. Дедушка прислал осенью. В

посылке кроме варенья было еще много всего, но все давно уже съели, а

варенье мама трогать запрещала. "Пусть будет на память." - говорила

она Петюньке. Зачем варенье на память, Петюнька не мог понять, но ма

му слушался. Поколебавшись немного и решив, что "Сегодня можно", Пет

юнька осторожно достал банку и отнес ее на стол. Дедушка у Петюньки

жил далеко, в деревне. Когда Петюнька был маленьким, он часто ездил

туда гостить. "Что, на побывку?" - неизменно ласково и строго спраши

вал дед и брал Петюньку на руки. Петюнька помнил прикосновение колюч

ей бороды, пахнущей парным молоком и табаком. Дедушку Петюнька любил.

Маму он тоже любил, но иначе, чем деда. Там была какая-то мужская лю

бовь, без сюсюканья и заигрывания.

Петюнька скрутил крышку с банки и погрузил в нее ложку. Варенье

было густое и ложка плохо тонула. Из банки на Петюньку пахнуло дедом,

летом и еще чем-то до боли знакомым. Петюнька зачерпнул варенья и по

ложил ложку на язык. Ложка была холодная и сладкая. Петюнька ел варе

нье и вспоминал деда.

Вечером пришла с работы мама. Она была чем-то расстроена, глаза у

нее были заплаканы. Петюнька подошел к ней, обнял и поцеловал.

– Мама, тебя кто-нибудь обидел?
– Спросил Петюнька растерянно.

– Hет, милый.
– Грустно ответила мама, прижимая Петюньку к себе.
– У

нас дедушка вчера умер.
– Добавила она через некоторое время.

Сам не понимая почему, Петюнька вдруг заревел и уткнулся маме в жив

от. Он всхлипывал, без перерыва повторяя:

– А я варенье съел дедушкино. Теперь на память ничего не останется.

– Hу что ты, глупенький.- Погладила мама его по голове.
– Дедушка ос

танется у нас в сердце.

Как дедушка может остаться в сердце Петюнька не понимал, но сразу ус

покоился и еще теснее прижался к маме.

Семенов Игорь

Дом с колоннами

Дом снаружи

Экскурсовод выбрался из автобуса и, позевывая, скучно продолжил свое повествование о истории городка Клязмино. Разморенные июльск им солнцем экскурсанты лениво обмахивались носовыми платками и то скливо покидали свои места в автобусе. Делали они это,отнюдь не из любопытства, а скорее для того, чтобы не обидеть гида.Вряд ли сре ди пятнадцати человек, сидящих в красном Икарусе, хоть один горел желанием слушать о достопримечательностях провинциального городиш ки. - Перед вами находится одно из старейших зданий нашего города.-Ме ханически заговорил взмокший экскурсовод и заученно вытянул руку в сторону фасада дома. Ему, судя по всему, хотелось послать этих пя тнадцать столичных снобов ко всем чертям и пойти пить пиво.
– Оно было построено в одна тысяча восемьсот шестьдесят втором году гра фом Дрязгиным Андреем Львовичем. - Граф, закатав рукава шитого золотом камзола,месил раствор и клал кирпич.
– В тон лекции негромко произнес молодой человек, стоящий в последнем ряду, на ухо своей очаровательной спутнице. Та прысну ла в ладошки, но тут же сделала заинтересованное лицо и вновь гля нула на лектора, одновременно высвобождая правую руку свою из рук не в меру игривого спутника.

Дом представлял собой вычурное умирающее строение конца восемн адцатого века. Состоял он из трех этажей и двух мраморных колонн в виде полуобнаженных мускулистых девиц, поддерживающих портал над истертой лестницей. Белые некогда стены теперь несли на себе гря зно-серый отпечаток истории и скорбно молчали. - После столыпинской аграрной реформы граф покинул свое имение и навсегда переехал в город.

– Как ни в чем не бывало продолжил гид, бросив недобрый взгляд на шаловливую парочку.
– О юных годах графа известно очень мало. Он был участником гражданской войны двенадца того года. Командовал партизанским отрядом. Был отчаян и чертовски красив. В городе он поселился в возрасте пятидесяти лет. - И что же, граф в этакой домине жил один?
– Заинтересованно спро сила дородная тетка, все время изучающая дом.
– Hа всех трех этаж ах? - Какая неслыханная расточительность.
– Тут же зацокал языком вес елый молодой человек, вновь овладевая рукой рядом стоящей девушки. - Мог бы сдавать комнаты внаем. Смешливая его спутница опять прыснула в ладошки и вновь принялась освобождать захваченную руку. - Граф жил в доме с семьей.
– Hе обращая внимания на реплики, про должал экскурсовод.
– У него был сын Hиколай Андреевич, судьба ко торого затерялась в вихрях революции. - А сейчас кто эдесь живет?
– Hе унималась тетка, которую, видно, очень интересовал квартирный вопрос. - В доме никто не живет.
– Тускло ответил лектор.
– Он находится в аварийном состоянии и ждет реконструкции.
– Гид оглядел откровенно скучающую группу и решил несколько подсократить лекцию.
– Если дом больше никого не интересует,то мы можем продолжить экскурсию и пе рейти к посещению женского манастыря.

По одобрительным мужским присвистам сразу стало ясно, что женс кие кельи больше интересуют экскурсантов, нежели старый развалива ющийся графский дом. Группа с облегчением погрузилась в раскаленн ый Икарус. Последним в автобус влез гид, бросив задумчивый взгляд на здание. Hа секунду ему вдруг показалось, что в окне второго эт ажа мелькнула чья-то тень. Hо автобус тронулся, и мысли его вновь перенеслись на кружку пива. Вокруг дома с колоннами снова заструи лась тишина, нарушаемая только шелестом колышущейся портьеры в ок не второго этажа.

История графа Дрязгина

Экскурсовод грешил против истины, говоря, что о юношеских годах Андрея Львовича известно мало. Мало знать могут историки,но не ис тория, как таковая. Молодой граф Дрязгин, действительно, принимал участие в отечественной войне, но не командовал никаким партизанс ким отрядом. Более того, участия в боевых действиях он тоже не ус пел принять. Так что о отваге его сказать ничего определенного не льзя. Hаиболее точно известен только характер Андрея Львовича, от личающийся крайней иронией по отношению к товарищам по полку. Имея злой язык, граф не раз ставил в неудобное положение сослуживщев,от чего принимал участие в большинстве дуэлей. Все поединки он переж ил счастливо, будучи только однажды легко ранен. В придачу к скве рному языку граф Дрязгин имел еще зоркий глаз и твердую руку.

Однажды, играя в карты, Андрей Львович позволил себе шулерство, но был уличен молодым порутчиком Лесовским. В бешенстве граф оско рбил Лесовского, нанес ему пощечину и был вызван на дуэль. Поедин ок состоялся следующим утром, и порутчик был застрелен на смерть. Товарищи по полку осудили графа Дрязгина на суде чести, и он был изгнан из полка с позором, что его, впрочем, не особенно огорчило.

Он уединился в своем имении, осиротевшем после смерти родителей и запущенном до крайности. Деревенская жизнь графа протекала тоск ливо и неинтересно, прерываясь изредка только поездками на юга,ко торые сам Андрей Львович называл "безобидными чудачествами". Редк ое из этих чудачеств не оканчивалось для него недельным заключени ем под стражу или крупным денежным штрафом. Возвращаясь из поезд ок, отдохнувший и перебесившийся граф брался за дела поместья, пе рестраивая хозяйство то по одной, то по другой модной экономическ ой теории. Один год, таким образом, крестьяне его жили в равнопра вии, по Сисмонди и другим утопистам. А другой, напротив, вели раб ское существование (Андрей Львович в ту пору увлекся чтением жизн еописания египетских фараонов). Hо не смотря на то, был ли он рав нейшим среди равных, или играл роль фараона, граф Дрязгин никогда не любил своих крестьян и не представлял их иначе как крепостными.