Рассказы
Шрифт:
– Моя дорогая Милли, моя нареченная, - если позволишь так тебя называть, - говорит Тони самым сладким голосом и потише, чтобы его не услышала Юнити.
– Вижу я в окне того дома одну женщину и боюсь, что не обойдется дело без шума. Понимаешь ли, Милли, взбрело этой женщине в голову, будто я собираюсь на ней жениться, а теперь узнала она, что я просватал другую, да еще покрасивей ее, ну и боюсь я, не дала бы она воли своему норову, если увидит нас вдвоем. Так вот, Милли, моя, так сказать, нареченная, не окажешь ли ты мне услугу?
– Ну конечно, милый мой Тони, - говорит она.
– Тогда спрячься вот под эти мешки, тут, за козлами, и посиди
– Я рада услужить тебе, Тони, - сказала Милли, и хоть не очень это ей было по душе, она забралась под мешки и укрылась под самое сиденье, а Юнити, не забывайте, пряталась в другом конце телеги. Так они и ехали, пока не поравнялись с придорожным домиком. Ханна уже разглядела, что едет Тони, и ждала его у окна, поглядывая вниз на дорогу. Она презрительно тряхнула головой и чуть-чуть усмехнулась.
– Ну как, хватит у тебя учтивости подвезти меня до дому?
– сказала она, видя, что он готов проехать мимо, отделавшись кивком и улыбкой.
– А то как же! И о чем это я думал?
– отозвался в смятении Тони.
– Но ты как будто в гостях у тетушки.
– Ну, так что ж, - отрезала она.
– Разве ты не видишь, что на мне жакет и шляпка? Я просто заглянула к ней по дороге домой. До чего ты иногда бываешь глуп, Тони!
– В таком случае, - гм!
– конечно, как же не подвезти, - говорит Тони, которого даже пот прошиб от волнения. Он остановил лошадь, подождал, пока Ханна сошла вниз, и помог ей взобраться на козлы. Потом поехал дальше. Лицо у него вытянулось, насколько может вытянуться такое от природы круглое лицо.
Ханна искоса заглянула ему в глаза.
– Славно, Тони, а?
– сказала она.
– Люблю с тобой ездить.
Тони тоже посмотрел ей в глаза.
– Да и я с тобой, - сказал он, помолчав. Потом еще поглядел, потом еще, и чем больше он на нее смотрел, тем больше она ему нравилась, так что в конце концов он уже и сам не понимал, как это он мог говорить о женитьбе с Милли или Юнити, когда есть на свете Ханна Джолливер. Они все ближе и ближе подсаживались друг к другу, все теснее жались плечом к плечу, ноги их опирались рядышком в передок, и Тони опять и опять думал: какая же эта Ханна красивая! Он говорил все нежнее и нежнее и в конце концов назвал ее "дорогая Ханна", хоть и шепотом.
– Ну, как у вас с Милли, все уже решено?
– Да не совсем.
– Что? Как тихо ты говоришь, Тони.
– Да вот охрип что-то. Я сказал - не совсем.
– А я думала, уже решено.
– Ну, это как сказать...
– Глаза его не отрывались от ее лица, а она все глядела на него. Он диву давался, как это свалял такого дурака, что отказался от Ханны.
– Ханна, радость моя, - наконец не выдержав, крикнул он и схватил ее за руку, забывая и Милли, и Юнити, и все на свете.
– Решено? Да я ничего не решал!
– Ты слышишь?
– вдруг говорит Ханна.
– Что?
– спрашивает Тони, отпуская ее руку.
– Мне послышалось, что-то там пискнуло под мешками. Ты, должно быть, возил в них зерно, и теперь там полно мышей.
– И она стала подбирать повыше свои юбки.
– Да нет, это, верно, ось, - успокоил ее Тони, - она, бывает, скрипит в сухую погоду.
– Ну, может, и ось... Так скажи мне напрямик, Тони, верно ли, что она тебе нравится больше, чем я? Потому что... потому что, хоть я и
не подавала виду, но что уж скрывать, ты мне нравишься, Тони, и я не сказала бы "нет", если бы ты спросил меня - ты знаешь о чем.Тони очень понравилось, что к нему сама льнет девушка, от которой обычно и улыбки-то не дождешься (Ханна временами бывала диковата, как вы, сэр, может быть, помните), и он, сперва оглянувшись через плечо, зашептал ей на ухо:
– Я еще ничего не обещал ей. И я думаю, что смогу разделаться с нею и тогда непременно спрошу тебя о том самом.
– Бросишь Милли? И женишься на мне! Вот чудесно!
– громко вскрикнула Ханна и захлопала от радости в ладоши.
Но тут уж не писк раздался, а взвизг - гневный, злобный, а потом такое рыдание, словно у кого-то сердце разрывалось. И под мешками что-то зашевелилось.
– Там кто-то есть!
– закричала Ханна, вскакивая с места.
– Да нет, пустяки, - уговаривал ее Тони, моля бога, чтобы он помог ему вывернуться из беды.
– Просто я не хотел говорить, думал, ты испугаешься, Ханна. У меня там в мешках пара хорьков. Я их хочу напустить на кроликов. Вот они и грызутся. Только ты никому не говори, а то меня обвинят в браконьерстве. Но ты не бойся, они не вырвутся. И... и... посмотри, какой сегодня чудесный день для такого времени года. Не правда ли, Ханна? Ты в субботу собираешься на базар, Ханна? А как здоровье твоей тетки, Ханна?
– И о чем только не спрашивал у нее Тони, лишь бы она опять на заговорила о любви и не услыхала бы этого Милли.
А там уж и вопросов у него не хватило, и он давай оглядываться по сторонам - кто бы помог ему выпутаться из этой скверной истории. Уже подъезжая к дому, он увидел в поле отца, и тот махнул ему рукой.
– Не подержишь ли ты минутку вожжи, Ханна?
– сказал он с облегчением, а я сбегаю в поле, спрошу, что отцу нужно.
Она согласилась, и он побежал в поле, радуясь передышке. Но отец встретил его далеко не ласково.
– Ты что это делаешь, Тони, - говорит старый Кайтс сыну, - разве это можно!
– А что?
– спрашивает Тони.
– Да как же, раз ты надумал жениться на Милли Ричарде, так и женись. Но не разъезжай повсюду с дочкой Джолливера. Так ты сраму не оберешься. Я этого не потерплю!
– Я только предложил ей - то есть нет, это она сама попросила довезти ее домой.
– Она? Попросила? Ну, так вот что. Будь это Милли - туда-сюда, ладно. Но разъезжать вдвоем с Ханной Джолливер - на что это похоже!
– А Милли тоже тут, отец.
– Милли? Да где же?
– А под мешками. Знаешь, отец, боюсь, что я попал в переделку. Юнити Сэллет тоже тут, вот там, под брезентом. Все три в одной телеге, и что с ними делать - ума не приложу. Пожалуй, всего бы лучше объясниться с которой-нибудь из них вслух, тогда все станет ясно; ну конечно, побрыкаются они немного, да уж ладно. На какой бы ты женился, отец, будь ты на моем месте?
– А какая не просила, чтобы ты подвез ее домой?
– Да Милли. Она согласилась только, когда я ей сам предложил. Но Милли...
– Ну, так и держись Милли. Она из них лучшая... Но постой!
Отец показал на телегу.
– Видишь, она не может справиться с лошадью. Как это ты доверил ей вожжи? Беги, хватай лошадь под уздцы, а то разом всех невест лишишься.
Тони глянул - и правда, Ханна дергает вожжи, а лошадь не слушается тронулась с места и пошла себе рысцой, видно, захотелось ей поскорее в конюшню после целого дня работы. Тони бросился догонять телегу.