Рассказы

Ковбой вышел на Мира у телеграфа, я — за ним. Он сел на дремавшую у киоска «Мороженое» лошадь и поскакал в сторону краевой администрации.

Я протер очки.

Тяжело ступая, человек-гора уходил к центральному рынку, и никакой лошади не было.

«В Норильске — сильнейшая пурга, — сказало вечером телевидение. — Пятый день задерживаются вылеты всех северных рейсов…»

Утро графомана

Всклокоченный гражданин сидит за гладильной доской. Это, надо понимать, его письменный стол.

Доска стрелкой неисправного компаса устаканена между польским шкафом и российской кроватью. Шкаф, получается, запад. На севере — морозилка. С нее телеящик пугает новостями НТВ. На юге, спиной к батарее — автор. Творец.

Он отрешенно смотрит на лист бумаги. Скребет щетину подбородка. Подозреваю — не умывался. Рассеянно пытается взгромоздить на мощный нос вторую пару очков.

Перед ним пульт к телевизору, тарелка с засохшей овсянкой. Мобильник.

Что-то пишет человек, нервно вытирая кончик гелевого стержня о теплую рубашку.

Но что это?… нет, ну что он делает?!!!

Рвет исписанные листы.

Это ужасно!

Ему бы печку, или камин.

И таланта капельку.

Антананариву, Мадагаскар