Рассказы
Шрифт:
«Тут явно что-то нечисто. – думаю – Ну не может быть, чтобы мы вдруг достигли такого уровня процветания, что можем себе позволить обычному народу бельё бесплатно раздавать!» Я ещё понимаю, скажем, там, книжку про уголовный кодекс, или устав партии. Это ещё, куда ни шло. Но чтобы настоящие и полезные в быту предметы задарма раздавались – шиш вам. Такого ни в жизнь не бывало.
Словом, чую я, братцы, что потихоньку, кажись, схожу с ума. Ну, явно, должна же быть тут какая-то подлянка? Налицо, афера скрывается за всем этим, но «где тут эта самая собака зарыта», найти пока не могу.
«Ладно, – думаю я про себя, – продолжая тоже улыбаться
– А скажите мне, пожалуйста, – невинно так, обращаюсь я к ней, собрав остатки своего самообладания, – если я Вас правильно понял, то всё, что Вы только что мне продемонстрировали и переложили оттуда сюда вот, всё это теперь принадлежит мне, то есть моей семье? И мне ни одной копеечки даже не придется Вам за это заплатить? Я правильно Вас понимаю? Так?
– Так! – не моргнув даже взглядом, спокойненько промолвила мне эта стерва.
Тут уж, конечно, ноги у меня окончательно подкосились. Чего уж врать, сердце в пятки ушло. Полвека прожил, а с таким ещё сталкиваться ни разу не приходилось.
«А что, собственно, – размышляю я про себя, – кто его знает, может я зря напраслину на честных людей возвожу? Может быть, мы и в самом деле достигли давно уже того уровня, что переплюнули этот гнилой запад по части обустроенности? Чем черт не шутит? Ведь, ясным языком мне вещает эта коза с невинными глазами: „Бери и жируй себе на здоровье.“ Впрочем, какая же она „коза“? Вполне нормальная молодая и симпатичная девушка, дай ей Бог здоровья! Побольше бы таких, глядишь – и коммунизм уже не за горами…»
А гостья, тем временем, раз за разом достает чего-то там, демонстрирует и откладывает в мою сторону. Смотрю, постепенно почти вся эта груда коробок уже ко мне перекочевала. А я продолжаю все предаваться своим мыслям, уже совершенно не обращая внимания на свою гостью и перестав слушать – о чем она там себе щебечет. Мне достаточно того, что она мне ясно дала понять – ХАЛЯВА, сэр! А халява, конечно, она и в Африке халява, чего уж тут распространяться.
«Нет, ну нельзя же оставаться такой неблагодарной сволочью?– обращаясь с укором теперь уже к себе, взывая к заглохнувшей было совести и элементарной порядочности. – Надо ведь, хоть как-то отблагодарить за столь щедрые подарки?»
И тут приходит мне на ум гениальнейшея мысль.
«Я знаю, как я отблагодарю эту компанию: я разрекламирую её у себя на сайте! Ведь, это так здорово! Об этом многие компании мечтают. А тут я, пусть хоть и со скромненьким, но все же…»
– …Так что, заплатив каких-то несчастных три тысячи рублей, Вы становитесь полноправным обладателем этой, поистине, пирамиды подарков! – вдруг доносятся до моего слуха последние слова припердохавшей незванно-откуда гостьи.
Морда моего лица, конечно же, в этот момент являла, наверное, не совсем симпатичную картину, но смею вас заверить, что это было только в первые пять-шесть секунд. Дальше же, у меня непроизвольно вырвался такой выдох облегчения, что мою гостью невольно волной прибило назад, к двери.
– Господи! Наконец-то!!! – едва сумел я только выкрикнуть. Но, тут же спохватившись, стал извиняться за столь бурные эмоции. – Девушка! Милая! Вы меня только простите, ради Бога! Ну, как это я мог подумать, что…? Ну, конечно же, я полный кретин и идиот всевозможных степеней, какие только существуют на свете! Знал ведь, чувствовал, что где-то меня егорят, а вот где именно – так и не просёк.
Нет, ну надо же!А вообще-то, Вам спасибо огромное! А то, ведь, я уже, грешным делом, решил, что маненько умом тронулся, заболел серьезно…
Короче, спасибо и до свидания, дорогая. Забирайте свои вещички – вот тут они, все тут, в полности и сохранности – ещё раз Вам пока, и всего хорошего.
И как только дверь за нею захлопнулась, я сразу же почувствовал невероятное облегчение. А вслед за этим, вспомнил вдруг про свой сон.
Нет, ну надо же, бляха-муха: – подумал я, – вещий сон приснился! А говорят, не бывает…
Издержки демократии
из цикла «Почти по Зощенко»
Нет, братцы: что ни говори, а жить мы стали лучше. Несомненно, лучше.
Хотя и попадаются, конечно же, иногда отдельные несознательные типы, которые наговаривают на нынешнюю власть и с ностальгией вспоминают советские времена: мол, и продукты были качеством получше, и зарплаты хватало на нормальную человеческую жизнь, и цены, мол, не росли как на дрожжах, и так далее… Ну, что о них говорить: не стОит, одним словом.
Соскучились, видать, по старым временам: никак им про колбасу не забыть, за два двадцать. А про то, что никакой свободы выражения, никакой демократии не было, они уже подзабыли.
Помните: попробуй, – опоздай на работу хотя бы на пять минут! – сразу же пропесочат, а то и схлопочешь строгий выговор по партийной линии. А чтобы – не выйти на работу – так за это специальная статья была предусмотрена в Гражданском кодексе – «За тунеядство», называлась. Забыли, небось?
А сейчас? Никаких тебе лозунгов, соцсоревнований и передовиков производства. Сейчас у любого гражданина есть выбор: хочешь – работай, не хочешь – не работай! И никто тебя не спросит, никому до тебя дела нет. Твоё личное право. Демократия.
Конечно, быть безработным в наше время – хорошего мало: можно и «ноги протянуть». Зато у тебя появился шанс – стать предпринимателем, стать бизнесменом, миллионером, олигархом, наконец! А раньше?!
Разве, мы могли мечтать о таком времени ещё каких-то лет двадцать тому назад, когда пытались построить коммунизм? Чего уж, там: наивные, конечно, были. Верили во всякие, там, идеалы, постановления и съезды, делая вид, что не замечаем всего остального цивилизованного мира.
Ракеты, правда, были у нас неплохие, можно сказать, классные ракеты. И нацелены они были куда только возможно: и в космос, и на потенциального врага, и… на возможного друга. И жили мы изолированные от всего остального мира, ощетинившись, словно дикобраз этими самыми ракетами. Словом, боялись нас, косясь как на чумных, а потому и уважали. Хотя особого желания – пожить в нашей стране – у тамошнего населения, конечно, не возникало.
Это мы, наоборот, грозно клеймя их образ жизни на всяких партсобраниях и политинформациях, придя домой, тайно вздыхали об американской жвачке и джинсах, европейской помаде, духах и прочей дряни. И, чего уж там греха таить, завидовали ихнему рабочему и евонной жене. Совсем не подозревая, что «и на нашей улице – совсем скоро – будет праздник».
И вот он наступил!
Господи! Да рази ж, я знал, что буду так жить: свободно и вслух выражать свои мысли; не стоять больше в этих чертовых очередях и брать не «по полпалки колбасы в руки», как раньше, а столько, сколько пожелаю. Неважно, что на большее, порой, и не хватает денег, зато свобода какая!