Рассказы

Губернатор вытащил Олесю в коридор и только там поставил на пол.

— Что вы наделали? — чуть не плакала Олеся. — Я же могла помочь. — Новгородцев устало покачал головой.

— С меня достаточно экспериментов. Поверь мне, я тебе очень благодарен. Но…

— Да как вы не понимаете? Ярослава там нет. Только тело. А его душа в плену у медведицы, — Олеся остановилась, почувствовав предостерегающий взгляд матери.

— Да ну вас! — махнула рукой Олеся. — Мам, идем. Пусть делают, что хотят. Говорила же тебе, не надо ехать в этот проклятый город.

Всю обратную дорогу до дома они слушали музыку. Вероника несколько раз пыталась заговорить с ней, но Олеся отмалчивалась. А вечером у нее опять повторился приступ астмы, да такой сильный, что Вероника даже вызвала «скорую помощь», но когда врач приехал, он закончился.

15

Алла приехала в Ярославль на выходные. Погода стола прекрасная, с Волги дул легкий освежающий ветерок и светило солнце. Втроем они вышли на набережную и медленно направились в сторону Медвежьего угла. Вероника настороженно посматривала на дочку, но Олеся казалась спокойной. Она держала Аллу под руку и с интересом смотрела по сторонам. «Словно и не с ней это все было», — думала Вероника, чувствуя неприятный холодок в груди. Шаг, еще один шаг. «А вдруг опять начнется? Вот ведь черт», — одернула она себя, — «в этом городе я становлюсь неврастеничкой».

— Ника, смотри, какие пароходы! — услышала она голос подруги. — А давайте все вместе поедем в путешествие.

«Повторяется», — подумала Вероника, — «только в тот раз я говорила о путешествии». Она быстро посмотрела на Олесю, но та наблюдала за мальчишками на роликах.

— Ника, ты меня слышишь? — Алла взяла подругу за руку.

— Да-да, я слышу. Конечно, поедем. Только куда ты мужа денешь? Вряд ли ему придется по вкусу наша компания.

— У него много командировок, — Алла приставила руку ко лбу, чтобы солнце не мешало рассматривать белый теплоход. — Какие они счастливые, эти люди. У них впереди столько новых впечатлений. Эх, когда же я последний раз отдыхала! Все работаю и работаю.

Звон колоколов отвлек Аллу. Она повернулась в сторону церкви и быстро перекрестилась.

Они дошли до стрелки и повернули вдоль Которосли.

Звон колоколов снова раздался совсем близко, и вскоре они подошли к отреставрированной церквушке.

— Я зайду ненадолго, ладно? Очень хочется посетить хотя бы одну церковь в Ярославле, — Алла словно извинялась.

— Конечно, иди. Мы здесь побудем, да? — Вероника взяла Олесю под руку.

— Пойдемте все вместе! — предложила Алла, но девочка затрясла головой и с каким-то надрывом произнесла:

— Я не могу! Не могу!

Отрешенное лицо, распущенные волосы развеваются от ветра. Спрашивать бесполезно, все равно не ответит. Алла сразу пожалела о своем предложении. Как крестную мать, ее очень поражало это странное нежелание девочки заходить в храм Божий, и сколько она не пыталась, не смогла пробиться через стену, которую упрямо воздвигала девочка во время разговора о религии.

— Сходи одна, — шепнула Вероника. — Только ненадолго.

Алла быстро поднялась по ступеням, открыла тяжелую дверь и вошла внутрь, вдыхая знакомый сладковатый запах. В любой церкви ей всегда становилось хорошо и спокойно.

Она перекрестилась, купила в церковной лавке свечи и подошла к иконе Божьей Матери. «Надо помолиться за Ольгу», — подумала она, вспоминая крестницу. В церкви и про себя она всегда называла ее христианским именем. Девочка выглядела похудевшей и измученной. Алла, не видевшая ее три недели, была поражена. Если бы не знала, подумала, что та перенесла тяжелую болезнь. Неужели на нее так повлияла эта странная история с губернаторским мальчиком, о которой ей поведала Вероника?

Губы привычно произносили знакомые слова молитвы, но мысли, несмотря на стремление собраться, витали далеко. Она непроизвольно повернула голову: на скамье у стены сидел молодой мужчина и смотрел на нее. Рядом с ним лежала большая дорожная сумка. «Что он делает в церкви с такой большой сумкой?» — подумала Алла и снова повернулась к иконе, пытаясь сосредоточиться. Лицо Богородицы казалось безмятежным. Алла углубилась в молитву, она молилась за Ольгу. Подсознательно чувствовала беду.

Внезапно Олеся отвернулась от реки и быстрыми шагами пошла к храму.

— Куда ты? — удивилась Вероника, но Олеся только досадливо махнула рукой.

«Только бы не было приступа», — подумала девочка, входя в церковь и морщась от сладковатого приторного запаха. Она остановилась у входа. Глаза не сразу привыкли к полумраку. Какая-то сила внутри заставляла ее торопиться, другая, наоборот, толкала к выходу.

«Уходи! Не вмешивайся!»

«Останься! Если не ты, она погибнет!»

«Уходи! Ты не должна!»

«Спаси ее! Ей грозит опасность!»

— Где Алла? — спросила шепотом Олеся. Вероника показала рукой. Крестная стояла на коленях у иконы Всех святых. Олеся быстро подошла к ней и коснулась ее плеча. Алла, подняв голову, улыбнулась. Бог услышал ее молитвы — Ольга смогла войти в церковь!

— Надо уходить, здесь опасно, — зашептала девочка дрожащими губами.

Алла поспешно поднялась, недоуменно озираясь вокруг: какая опасность может грозить в церкви? Ее взгляд упал на скамью, где сидел парень с большой сумкой. Его не было, но по каким-то причинам сумка осталась на том же месте. «Может, он отошел помолиться?» — подумала Алла.

Владимир поспешно вышел из церкви и слонялся вокруг, поглядывая на часы. Внезапно он заметил, как две женские фигуры, одна за другой, быстро направились к храму. Это выглядело слишком поспешно для людей, которые пришли в церковь. В голове сразу возникла мысль об Олесе, только она могла опять вмешаться. Он бросил взгляд на часы, если это она, он успеет забрать сумку. Пробираясь среди толпы, он нашел ее рядом с женщиной в платке, на которую обратил внимание раньше. Прежде чем его заметили, он отвернулся и, схватив сумку, выскочил из церкви. Времени еще было достаточно, чтобы обезвредить самодельную бомбу.

— Скорее, надо идти! — повторила Олеся, беспокойно глядя по сторонам. Она тяжело дышала, чувствуя, как ей не хватает воздуха.

— Алла, идем, у нее сейчас приступ начнется! — громко сказала Вероника.

Две пожилые женщины обернулись, укоризненно глядя на них.

— Как вы себя ведете? Здесь же храм! — сказала та, на голове которой был черный шелковый платок.

— Извините! — машинально ответила Алла, направляясь за Вероникой, которая обхватив девочку за плечи, вела ее к выходу.

Владимир чувствовал себя опустошенным: его попытка снова оказалась неудачной. Мысленно он уже представлял эту церковь разрушенной, и все же испытал облегчение из-за того, что не пришлось убивать людей, пришедших помолиться чужому богу. Если бы он мог объяснить им, как они не правы. Он видел, как молилась знакомая Олеси и был уверен: она из тех, кто верит по-настоящему. Внезапно он понял, как и в случае с Ярославом, Олеся почувствовала беду и не смогла не вмешаться.

На свежем ветерке на щеки Олеси вернулся румянец, а начинавшийся приступ прошел.