Рассказы

— Твою мать, что он несет?! — я вскакиваю с места и с грохотом отбрасываю в сторону стул. — У него что, крыша поехала?

Мажор отодвигается в сторону с открытым ртом и смотрит на меня, расширив глаза.

— Сядь…

— Да он псих ненормальный! Он…

— Что там происходит?! — слышу в полнейшей тишине знакомый каркающий голос.

— Мажор! — я от волнения называю Мажора тем, кто он есть на самом деле. — Эй, Мажор, он же маньяк какой-то, этот лектор!

Мажор молчит, зато опять встревает лектор:

— Молодой человек, как ваша фамилия?

— Да пошел ты! — махаю я в его сторону. — Вадик, валим отсюда, пока он не прибил тут нас всех. Он же псих, это сразу видно. Чикатило, бля…

— Покиньте аудиторию немедленно! — теперь голос звенит, как натянутая струна.

Я вижу, что Мажор уходить никуда не собирается и, став ногами на стол, спрыгиваю в проход между рядами. Спокойно иду к выходу и, едва коснувшись рукой двери, слышу:

— Не сомневайтесь, о вашем поведении декан узнает сегодня же.

— Да пошел ты в жопу, псих! — я не отказываю себе в удовольствии хлопнуть дверью так, что штукатурка сыпется на пол большими кусками.

Когда звенит звонок перемены, я как раз докуриваю вторую сигарету, стоя в довольно грязном для такого престижного заведения сортире. Больше всего меня поразило в нем не обилие папиросных окурков и мутных пластмассовых бутылок с небольшими дырочками сбоку и даже не наличие оскорбительных по отношению ко всем читающим надписей. Все это можно найти в любом сортире более-менее приличного вуза. Интересно другое — на стене висит табличка, на которой большими красными буквами написано:

СТУДЕНТ! ПОМНИ: ПЛАН НЕ ДОЛЖЕН МЕШАТЬ УЧЕБЕ!

администрация

И самое интересное то, что табличка висит давно. Я слегка отогнул ее и посмотрел на стену под ней — она более чистая или, точнее, менее закопченая. Либо преподаватели сюда не заходят, либо… а что, они и сами могли ее повесить.

Меня уже отпустило. Я не знаю, совсем или на время, однако чувство нереальности пропало, отходняков нет и все это меня радует.

Я выхожу из туалета, сталкиваясь в дверях с потоком устремленных туда людей с загадочными улыбками и умными лицами. Пробираюсь сквозь толпу и кричу:

— Вадик! Макеев!

— Братан, он вниз пошел. — слышу над ухом чей-то голос.

Даже не поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это сказал. Юристы не должны лгать, особенно в Alma Mater. Спускаюсь по лестнице на первый этаж и уже с лестницы вижу Мажора, разговаривающего с двумя парнями. Подхожу к ним и слышу:

— Ну ты красавец! Такой хохмы еще никто не выкидывал!

Мнение долговязого типа с золотой сережкой в ухе меня интересует еще меньше, чем мнение Мажора. Но все же я киваю головой в знак того, что его слова приняты к сведению.

У Мажора тоже есть желание высказаться:

— Ты, бля… о…л вконец! Я…., а ты…!

Кажется, их мнения расходятся. Готовлюсь выслушать Мажора полностью, чтобы потом смачно послать его туда же, куда и лектора, но тот неожиданно быстро успокаивается и спрашивает:

— Ты чем обдолбился, головками?

По моим губам скользит ухмылка — сейчас я его удивлю.

— Мескалин. — как можно равнодушнее отвечаю я и смотрю на опешившего Мажора. — Мишаня привез. До сих пор не отпустило.

— Я вижу. — Мажор осматривает меня с ног до головы и иронично качает головой. — Что, Мишка приехал?

— Приехал. — киваю я. — Вадик, кто-то пиццу обещал…

— А пацаны в офисе? — Мажор смотрит на меня и словно ждет моего ответа, что все давно разошлись и пиццу уже никому не надо.

— Ну да. — отвечаю я. — Ждут.

Мажор смотрит на часы и говорит длинному:

— Ладно, мы поехали.

— Давай.

— Пока.

Мы идем вдвоем в пиццерию. Мажор на удивление щедр: заказывает четыре «макси» и четыре литровых бутылки «Пепси». Не отказываю себе в удовольствии подпортить ему настроение:

— А ты что, не будешь?

— Почему? Буду. — отвечает Мажор

— Маловато будет. — пародирую я героя старого мультфильма и ухмыляюсь.

— Маловато?

— Ага. Там еще Куба.

Ну почему ты такой жмот? У тебя же денег, как грязи.

Мажор увеличивает заказ и в ожидании пиццы мы садимся за столик. Я все-таки полностью не вернулся в свое нормальное состояние — небольшая слабость, даже скорее, легкость тела, голова слегка кружится и такое чувство, что воздух вокруг несколько более плотный, чем обычно. Но галлюцинаций уже нет, во всяком случае, пока нет. Теперь я понимаю, что все, что говорил лектор, это было тем, что я хотел услышать, а не реальностью. Занятная штука — этот мескалин. Чем-то похож на сон, в котором не осознаешь полностью, что все происходящее — лишь его фантазии. Интересно, а если увеличить дозу, что произойдет? Только лишь продлится время кайфа, или же увеличится эффект галлюцинаций?…

— … Кабан? — что-то спрашивает Мажор, вырывая меня из своих размышлений.

— Чего?

— Кабан чего в офисе делал так рано?

— А, — махаю я рукой. — У Кабана проблем выше крыши. Пахан его Кахе тачку всю разворотил. Врезался…

— Кахе? Гаридзе?

— Ага.

Мажор цокает языком, но я на сто процентов уверен, что ему пофиг, кто кому разворотил машину. Спросил, получил ответ, где-то внутри сработал предохранитель, давший команду на сочувствие и Мажор подчинился, изобразив это сочувствие. Пройдет пять-десять минут и Мажор забудет обо всем…

— … будет?

— Чего?

— Что Кабан делать будет? — повторяет вопрос Мажор.

Я вспоминаю про последнюю идею Кабана и чешу затылок. Мажора посвящать в это, наверное, нежелательно.

— Не знаю. — я закуриваю сигарету и в это время раздается звонок моего телефона.

— Алло! — отвечаю я и слышу в трубке голос Мула.

— Веня, ты где?

— В пиццерии.

— Давай срочно в офис! — кричит Мул.

— А что случилось?

— Потом расскажу. Ты с Мажором?

— Да.

— Давайте сюда, быстрее!

Мул отключается, я смотрю на Мажора и говорю:

— Мул звонил, сказал, чтобы срочно ехали в офис.

— Пять минут осталось, сейчас поедем. — Мажор кивает на стойку.

Странно, что Мул ничего не сказал про пиццу. Может, и правда, что-то случилось?

Конечно, случилось! Они еще закинулись мескалином и Мула теперь прет. У него и голос был какой-то странный.

Через десять минут мы едем в офис. На заднем сиденье «бэшки» лежат пять коробок с пиццей, на полу валяются бутылки с «пепси», саб-вуфер отбойным молотком вбивает в мозги психоделику Ромштайна и не дает заснуть. Впрочем, особо спать не хочется. Видимо, под влиянием недавно увиденных галлюцинаций, хочется женщину. От этого я постоянно кручу головой, глядя на проносящиеся за окном обнаженные ноги и плечи. Снять бы кого-нибудь, но Мажор этого не захочет. Он почему-то трахает только проституток и никогда не знакомится с девушками на улице. Что ж, он имеет право так делать, если хочет. Его не волнует, что с месяц назад все фирмы в городе резко подняли цены на девочек и теперь один час стоит столько же, сколько три пакета плана. Он может и купить план, и попользоваться пару часиков услугами фирмы. А что делать мне? Мастурбировать? Урод!