Рассказы

Когда дети Шериданов были маленькими, им запрещали ходить туда, потому что они могли услышать там «нехорошие» слова и научиться им. Но когда они стали взрослыми, Лора и Лори во время прогулок иногда проходили мимо этих домишек. То, что они видели, было мерзко и отвратительно, и они с содроганием ускоряли шаг. Но ведь бывать надо было повсюду, видеть надо было все, и поэтому они снова возвращались туда.

— Ты только подумай, каково будет этой бедной женщине слышать наш оркестр! — сказала Лора.

— Ах, Лора! — Джоз начала не на шутку раздражаться. — Если ты станешь отменять пикники всякий раз, как с кем-нибудь что-нибудь случится, у тебя будет очень много хлопот в жизни. Мне жалко этого человека не меньше, чем тебе. И я так же сочувствую его семье. — Взгляд ее стал жестким. Она посмотрела на сестру так, как смотрела на нее, когда они дрались в детстве. — Но разве своей сентиментальностью ты вернешь жизнь пьяному рабочему? — сказала она тихо.

— Пьяный! Кто сказал, что он был пьян? — набросилась на нее Лора. — Сейчас же пойду и расскажу маме! — сказала она, как когда-то в таких случаях говорили они обе.

— Пожалуйста! — проворковала Джоз.

— Можно к тебе, мама? — Лора повернула большую стеклянную дверную ручку.

— Конечно, дитя мое. Что с тобой? Почему ты такая красная?

Миссис Шеридан, примерявшая перед зеркалом новую шляпу, обернулась к ней.

— Мама, человек убился насмерть… — начала Лора.

— У нас в саду? — прервала ее мать.

— Нет, нет!

— Как ты меня напугала! — облегченно вздохнула миссис Шеридан, снимая с головы огромную шляпу и кладя ее на колени.

— Но послушай, мама! — сказала Лора. Волнуясь и задыхаясь, она рассказала ей ужасную новость. — По-моему, мы обязательно должны отложить пикник, правда? Ведь эти люди будут слышать музыку, шум. Они ведь живут совсем близко.

Но, к удивлению Лоры, мама отнеслась к этому так же, как Джоз. И Лоре было еще тяжелее, потому что мама как будто забавлялась и никак не могла отнестись к своей дочке серьезно.

— Милая девочка, где твой здравый смысл? Ведь мы услышали об этом совершенно случайно. Если бы кто-нибудь умер там обычной смертью, — а я просто не могу понять, как они все не перемрут в таких конурах! — мы ведь не стали бы откладывать пикник. Не так ли?

Лоре следовало ответить «да», но она чувствовала, что все это неправильно. Она присела на софу и начала теребить бахрому у подушки.

— Мама, это так бессердечно с нашей стороны! — сказала она.

— Душенька! — Миссис Шеридан встала и подошла к ней, держа в руке шляпу. Не успела Лора остановить ее, как мать надела на нее шляпу. — Дитя мое, эта шляпа твоя. Она прямо создана для тебя. Я слишком стара для нее. А ты в ней — настоящая красавица. Погляди на себя! — И она протянула ей свое ручное зеркальце.

— Но, мама… — снова начала Лора. Она не стала смотреть в зеркало и отвернулась.

На этот раз миссис Шеридан потеряла терпение, совсем как Джоз.

— Ты просто глупый ребенок, Лора, — холодно сказала она, — Эти люди не имеют права рассчитывать на жертвы с нашей стороны. И нехорошо отравлять людям удовольствие, как это делаешь сейчас ты.

— Я, значит, ничего не понимаю, — сказала Лора и быстро пошла к себе в спальню. И здесь, совершенно случайно, она прежде всего увидела в зеркале прелестную девушку в черной шляпе, украшенной золотистыми маргаритками и длинной черной бархатной лентой. Она даже не представляла себе, что может так хорошо выглядеть.

«Наверно, мама права, — с надеждой думала Лора. — Сумасбродна ли я? Вероятно, сумасбродна».

На мгновение ей снова представились детишки, и несчастная женщина, и тело, внесенное в дом. Но все это уже как-то поблекло, перестало быть реальным, превратилось в картинку из газеты. «Подумаю об этом после пикника, — решила она. — Так будет лучше всего».

Завтракать кончили в половине второго. В половине третьего все они уже были в полной боевой готовности. Прибыли музыканты в зеленых сюртуках; их усадили в углу теннисной площадки.

— Милая! — звонко воскликнула Китти Мейтленд, — эти музыканты — настоящие лягушки! Их надо было рассадить вокруг пруда, а дирижера устроить посередине на листочке.

Вернулся Лори. Он издали поздоровался с ними и прошел к себе переодеться. Увидев его, Лора снова вспомнила о несчастном случае. Если и Лори думает, как все, значит, так оно и есть. И она побежала за ним в холл.

— Лори!

— Да? — Он уже поднимался по лестнице, но, обернувшись и увидев Лору, вдруг остановился, надул щеки и вытаращил глаза. — Честное слово, Лора, ты выглядишь просто сногсшибательно! — вскричал он. — Какая умопомрачительная шляпа!

Лора сказала чуть слышно; «Правда»? — улыбнулась Лори и не посмела ему рассказать.

Вскоре начали собираться гости. Грянул оркестр; нанятые на этот день официанты забегали из кухни в палатку и обратно. Куда ни поглядеть, везде бродили пары, гуляли по газонам, наклонялись к цветам, здоровались. Они были похожи на ярких птичек, залетевших в сад Шериданов по пути неведомо куда. Ах, какое счастье жить среди счастливых людей, пожимать им руки, прижиматься щекой к щеке, улыбаться им!

— Милая Лора, ты просто красавица!

— Как тебе идет эта шляпа, дитя мое!

— Лора, ты совсем как испанка. Я никогда не видел тебя такой очаровательной.

Лора, сияя от счастья, мягко спрашивала:

— Вы уже пили чай? А мороженого не хотите? Право, мороженое из пассифлоры [36] вышло довольно удачно. — Она подбежала к отцу. — Папа, дорогой, можно угостить музыкантов?

И чудесный день медленно распускался, медленно увядал, медленно закрывались его лепестки.

— Какой великолепный пикник! Исключительно удался! Прямо бесподобно!..

36

Субтропическое растение.

Лора вместе с матерью провожала гостей. Они стояли рядом на веранде, пока все не разъехались.

— Наконец-то, слава богу! — вздохнула миссис Шеридан. — Лора, зови всех сюда, выпьем кофе. Я еле держусь на ногах. Да, все прошло очень хорошо. Но эти пикники, эти пикники! И почему, дети, вы их так любите?

Вся семья собралась в палатке.

— Папа, возьми этот сандвич. Я сама надписывала флажок.

— Спасибо! — Мистер Шеридан куснул раз — и сандвича не стало. Он взял другой. — Надеюсь, вы ничего не слышали о том, какое сегодня случилось несчастье? — сказал он.