Рассказы

Пункт 3. Запрет всех партий и общественных организаций. Разработка закона о регистрации партий и общественных организаций. Не доверял Александр Васильевич даже правым эсерам после Комуча и правильно делал. Он пытался остаться над политикой, хотя со временем вынужденно пошел на поддержку Национальной партии. Надо же было на кого-то опираться, а программа индустриализации и государственного управления вполне отвечала мыслям его окружения. Правительства всегда было подконтрольно Верховному правителю, но не на основе партийных, а профессиональных людей и он прислушивался к этим специалистам.

Пункт 4. Абсолютный запрет коммунистической и национальных партий на территории России. Членам партий полная амнистия, в случае не участия в преступлениях связанных с человеческими жертвами. Нет крови на руках — свободен. Сразу вышибается почва из-под непримиримых, они лишаются поддержки. За права меньшинств бороться можно и в составе общенациональных партий. Естественно после разрешения партий. Обязательно в первое время террор против коммунистов, комиссаров, работников ЧК и всяких интернационалистов. Процедура декоммунизации.

На тот момент это было необходимо и понятно.

Пункт 5. Временный запрет митингов, демонстраций. Временный запрет на забастовки. Профсоюзы трогать запрещено, рабочие должны иметь представителей своих интересов. Разработка закона о правах рабочих и социальном страховании. Профсоюзные работники не должны одновременно занимать партийные должности. Членство в партиях разрешается. Тоже понятно. Отстранить политические мотивы от экономических. Даже теперь любые политические требования на предприятии автоматически влекут за собой серьезную кару. Нельзя смешивать разные вещи в одну кучу. Жалованье и условия работы должны были стать предметом коллективных договоров, заключаемых между руководством предприятий и работниками. А вот за тем, чтобы они не нарушались, и следило правительство.

Пункт 6. Равноправие всех граждан независимо от веры и национальности. При этом взято на вооружение замечательное изобретение советской власти анкета. На государственные должности не может попасть человек с подозрительным прошлым. Естественно, кроме крутых профессионалов. Тут попутно была проведена регистрация всех бывших офицеров и их проверка с целью мобилизации. Пусть сачки послужат Отечеству. Особенно те, кто служил у красных или сидел дома. В солдатском или унтер-офицерском звании их загнали в самые опасные точки, вроде Кавказа или Средней Азии.

— Традиция! — сказал Алексей. — Штрафники всегда отслуживали кровью, вполне справедливо.

— И самый важный и опасный пункт, — продолжил Мирон.

7. Долги. Россия их признала. Зато выработали встречные условия а) пропорциональная часть долгов распределяется на отделившиеся территории б) выдвигаются встречные претензии по интервенции, в) претензии о не выполнении обязательств союзников, г) претензии по золоту спертому чехословаками, японцами, союзниками у немцев (это ведь большевики, а не нынешнее правительство заключало похабный Брестский мир, д) претензии по эксплуатации и вывозе интервентами народного достояния, е) другие претензии.

Советники у него были гениальные. Тянули время, создавая бесконечные комиссии, которые должны проверить все убытки России, договаривались с кредиторами по отдельности, не стесняясь блокироваться с Германией и одновременно требовать свою долю репараций. Это продолжалось вплоть до Всемирного кризиса, когда внутренний долг превратился в пыль, а внешний вынужденно отменили страны-кредиторы. Еще в 1931 г. был введен мораторий на выплаты, но Россия и так не слишком отдавала долги, находя массу причин и требуя обменять их на репарации Германии. Я про государственные. Частные долги иностранцев после кризиса тоже немногого стоили. Нам еще повезло, большая военная программа позволила частично снять напряжение, и падение было не таким страшным как в США и Германии. Было даже небольшое повышение на фоне других стран из-за государственных заказов.

Вот тут и сыграл свою роль дополнительный 8 пункт, позволив России вновь встать в один ряд с Великими державами. То, что потом называлось Новым курсом и началось вынужденно. Рузвельт это слизал с России. Задавленные и разоренные кризисом крестьяне вынуждено шли на общегосударственные стройки народного хозяйства, создавая промышленные предприятия. В том числе и военные, но в первую очередь необходимые внутреннему хозяйству. Требовалось уменьшить импорт и опора на собственные силы. Индустриализация в полной красе началась еще до кризиса, когда в страшных условиях Россия догоняла Европу. Основные условия и законы были уже обкатаны, было с кого брать пример. И сотрудничество с Германией, и американские вложения сыграли не последнюю роль в этом для России. Большинство перспективных планов еще при царе составлялись. Только тогда денег не было, а при Диктаторе стало возможно.

Миллионы разоренных кризисом крестьян за малое жалованье и кормежку строили не только плотины и электростанции с заводами, но и дороги, общественные здания, мосты, школы, больницы, аэродромы и сажали лесополосы в степях. Проблемы с эрозией почвы и пыльными бурями к двадцатым годам уже проявились, а Колчак прекрасно знал на кого он может опереться, и сибирским казакам старался помочь за государственный счет. Они многократно отслужили и тогда, подавляя вновь вспыхнувшие крестьянские волнения и потом тоже. Этого Мирон пояснять вслух не стал. Братаны и так прекрасно знали.

— Ближе к делу, — наливая всем троим, сказал Павел, — пока это все общеизвестные истины. Счастья для всех не вышло. Оно и получиться не могло. Люди рождаются равными, но стартовые условия для всех разные. Доход семьи и возможность дать образование не последнее дело. А сословия, — они дружно чокнулись и выпили, — еще Временное правительство отменило. Учись, если мозгов и денег хватает. Не всегда это совмещается.

— А дело в том, — пояснил Мирон, — что стабильного рыночного хозяйства при массированном вмешательстве государства в экономику так и не сложилось. Все что делалось при Диктаторе, было государственными проектами и под государственным же контролем. Вся тяжелая промышленность, созданная при нем, электростанции, военные заводы — это все государственные предприятия. Легкую промышленность и торговлю оставили в частных руках.

Даже предприятия национализированные при большевиках или вернули хозяевам, если только они не подданные бывших врагов или заводы не имеют важного значения для государства. Остальные продали желающим. Хоть американцам, хоть своим. И вот в последнее время стало ясно, что государственный сектор экономики, очень мощный надо сказать, недостаточно эффективно управляется. Оно и раньше было видно, но сейчас ясно, что большой войны не предвидится и не требуется срочно готовиться к обороне, выпуская армады техники. Сейчас намечается тенденция уменьшения госрегулирования и частичной продажи производств, приносящих только убытки. Распродажа нас не особо волнует, но правительство еще и устанавливало цены.

— То есть, — задумчиво сказал Алексей, — ты хочешь сказать, что государство снимет с себя ответственность за ценообразование и доходы рабочих.

— Соображаешь, — поощряющее, заявил Павел. — Сегодня 70–80 % цен находятся под госконтролем. Там, — он ткнул пальцем в потолок, — изучают еще и идею о самостоятельности во внешней торговле. Мы и раньше могли продавать и покупать самостоятельно, но это было формальное разрешение. На практике оно зависело от давления, которое оказывали на предприятия разного рода правительственные агентства и учреждения. Давление это могло быть большим или меньшим, в зависимости от того, каким конкретно товаром и с какой конкретно страной ведется торговля в данном случае. Теперь могут дать полную свободу в этих вопросах.