Расслабься, крошка!

Какие там звездные статусы, о коих так беспокоилась Инна, живым бы уйти!

Два года спустя публика перестала его пугать, а вот статус всерьез заботил. Что будет, если кто-то узнает о ночи, проведенной с Галаховым?! Журналисты не дремлют, а коллеги, завистливые и злобные, как подземные тролли, с удовольствием сольют компромат.

Заголовки в газетах будут шикарные: «Роман телезвезды и молодого певца!»

«Галахов спутался с Беловым. На Юрмальском фестивале звезды спали в одном номере!»

«Скандал! Известный телеведущий оказался геем! Он спит с бывшим любовником скончавшегося продюсера!»

И тому подобное…

Всем было известно, как делали карьеру у ныне покойного Люксенштейна. До Димки у него подопечными были Владик Голицын, группа «Тротил» и еще с десяток менее раскрученных проектов. Только парни. Вылетая из его койки, они вылетали из ротаций. Был Голицын — и нет Голицына. Говорят, поет в ресторанах свои еще не совсем забытые хиты, пытается выступать в провинции. Публики на концертах — полтора человека. А ведь еще совсем недавно он пел в Кремле, не вылезал из эфиров…

При мысли о том, что скандал в прессе погубит его карьеру, Димка поморщился.

Целый день он избегал встреч с Галаховым — благо тот ни на шаг не отходил от Мутаева, заглядывал миллиардеру в рот, что при его росте было весьма проблематично, принужденно смеялся и сыпал замшелыми остротами. Очень хотел понравиться…

Мутаев вежливо улыбался и терпел. Несмотря на свои миллионы, или даже миллиарды, он был достаточно хорошо воспитан.

Дожидаясь за кулисами своего выхода, Димка горел желанием поскорей «отстреляться», чтобы потом сбежать к морю.

Егор вновь вел первую часть концерта, где звезды чествовали юбиляра Антошина, исполняя его хиты. Судя по тому, что никто из отдыхавших на яхте Мутаева в ту злополучную ночь не подошел к Димке с ехидным комментарием, его эскапада с Галаховым прошла незамеченной. У него даже появилась робкая надежда — вдруг пронесло?

Наложив грим, Димка вышел из гримерной, перемещаясь ближе к сцене. Там, ожидая, когда допоет белоглазая Элина, стояли Егор и Аксинья Гайчук, покуривая и беззлобно переругиваясь друг с другом. Судя по пластмассовым интонациям, они репетировали спич, который собирались произнести на камеры.

— …Почему я всегда должна выглядеть стервой? — донеслось до Димки. — Гош, может, мы тут как-то переиграем?

Голос Аксиньи звучал напряженно.

Егор пожал плечами:

— Мне, собственно, все равно. Можешь выставить стервецом меня.

— Тебя выставишь, как же, — отмахнулась она. — Себе дороже выйдет. Я, пожалуй, не буду с тобой вести «Хит года». Опять опустишь ниже плинтуса.

— Ксюх, иди в баню уже, — раздраженно ответил Егор. — Если сейчас будем импровизировать, посыплемся. Тебе оно надо? Давай уж по сценарию. Раньше сядем, раньше выйдем. У меня Алинка в зале, хочу прижаться к родном плечу.

— Хорошо тебе, — позавидовала Аксинья. — Я бы сейчас тоже прижалась к родному плечу. К Мутаеву, например.

— Ты не достанешь ему до плеча, — рассмеялся Егор. — Прижимайся к коленкам. Но он сразу заподозрит, что ты, как судья Крикс, любишь его миллионы.

— А что делать, — капризно сказала Аксинья. — Я девушка бедная, сама себе на жизнь зарабатываю…

— Бедная она, — фыркнул Егор. — Тебе папочка кубышку набил еще в младенчестве.

— Кто бы говорил… — прищурясь, парировала она и вдруг заметила подошедшего Димку: — О, привет, Димас!

Егор тоже увидел Димку, но ответить не успел. Элина под вялые аплодисменты ушла со сцены. Аксинья вытолкнула Егора из-за кулис. Элина пронеслась мимо Димки раздраженная, как фурия. Следом бежал ее концертный директор, униженно пригибаясь и делая жалостливое лицо. От Элины сыпались искры, в светлых глазах виднелись только черные точки зрачков.

— Надеюсь, что на записи все будет куда живее, — прошипела она. — Ты что, урод, не мог пару букетов организовать?

— Я… я… — пролепетал директор.

Лицом он работал хорошо. Даже Димке стало его почти жалко. Но тут директор стрельнул глазами по сторонам, и на короткий миг его скорбную физиономию исказила злобная гримаса.

Димка усмехнулся: тяжело тебе, любезный, под пятой Геббельса? Это еще цветочки…

У Элины каждый год новый директор. Она расправляется с ними мастерски, вышвыривая с волчьим билетом, испорченной репутацией и, если совсем не повезет, с долгами.

В начале года Элина на всю страну рассказывала о нечистом на руку концертном директоре, который запланировал левые концерты, взял под них деньги, которые потом спустил в казино, а она была вынуждена оправдываться перед людьми, купившими билеты, и спешно ехать в те города, где обещали ее гастроли. Тусовка Элине сочувствовала, а пытавшегося оправдаться директора заклеймили позором, хотя он и уверял: деньги мадам получила в полном объеме! Говорили, что теперь директор, отдав за долги квартиру и машину, работает где-то в провинции.

— Слушай, ты, — рявкнула Элина, приостанавливаясь, — я тебе что, сопля начинающая, уходить со сцены под стук собственных каблуков? Пойдешь к режиссерам, чтобы они аплодисменты подставили и морды какие-нибудь восторженные. И букеты зрители пусть несут.

— Но ведь ничего не вручили, — попробовал возразить директор.

— Вчера вручали. Смонтируйте.

— Вчера ты по-другому была одета.

— Да? — Элина остановилась и попробовала наморщить лоб, обколотый ботоксом. — Действительно… Я не подумала. Ну хорошо, пусть не вручают, пусть хотя бы несут. И смотри мне, чтобы на гала-концерте такого не было!

Не заметив Димку, Элина пронеслась мимо. Концертный директор плелся следом, как побитый шут.

Димка презрительно фыркнул.

Кончилось твое время, Элина.

Уже цветов не несут. Надо, как некоторые, самой в зал ходить, собирая со зрителей дань в виде букетов, хоть это и выглядит сплошным позорищем. Сам он к цветам был равнодушен. Что толку, если их все равно приходилось оставлять в гримерных, гостиницах городов, где выступал! Не тащить же их в Москву или в тур?

Часто в цветы вкладывались записки, фотографии, исписанные кривым почерком, разрисованные сердечками, розочками, со слюнявыми отпечатками губ, вымазанных красной помадой. Димку такие послания забавляли в первый год, теперь он выбрасывал их, не читая.

Конкурсанты маялись на лужайке. Артисты бродили за кулисами, поглядывая на сцену. Выступившие возвращались в зал, чтобы досмотреть программу. Димке хотелось на волю. Атмосфера закулисья спокойствия не прибавляла.

Еще и петь вживую.

Блин!

Обычно на федеральных каналах большие концерты проходили под фонограмму, но тут приходилось давать мастер-класс новичкам.

Вот смеху будет, если у него от волнения горло сведет…

Егор и Аксинья, оттарабанив свой текст, пошли за кулисы. Димка подумал, что надо бы спросить, не хочет ли Егор прогуляться на пляж, но не успел. Чья-то рука схватила его за локоть и потащила в темноту. Обернувшись, Димка очутился лицом к лицу с Галаховым.