Рассвет для солнца

— Вот-вот. А тебя Хипом друзья кличат.

— Друзья Хипом, мать Ариком. По мне Хип лучше звучит.

— Брутальнее. Хип-хоп и все такое.

— Типа того.

— А я как была Зиной, так и осталась.

— Это плохо?

— Не знаю, — она задумалась. Опять ушла в воспоминания.

— Ты так и будешь здесь сидеть и мерзнуть?

— Я вроде не мерзну. Не так уж и холодно. Раньше здесь было шумно. Кто-то заходил, кто-то выходил. Было много людей.

— А теперь остались лишь те, кому некуда деваться, — ответил Хип.

— Может это не так и плохо? Этот город — он как дерево.

А мы листья и ветки. Пока будут живы корни, будут появляться новые ветки, то есть семьи. Будут ветки, значит, появятся листья. Это уже дети. Листья улетают, но пока целы ветки и корни, то жизнь будет продолжаться. Разве это плохо?

— Хорошо листьям. Они могут лететь. Что-то увидеть, что-то узнать. А может им улыбнется удача и они окажутся в букете какой-нибудь девчонки и еще долго простоят в вазочке. Или их засушат между страничек книги. Это намного лучше, чем терпеть перепады погоды веткам и корням.

— Какой ты умный, — поджала губы Зина.

— Просто продолжил твою мысль. Здесь нет ничего такого, — пожал плечами Хип.

— Тогда я продолжу твою мысль. Ты рассматриваешь только положительные моменты, где листья оказались в тепле и продолжили жизнь, пусть в виде букета или гербария. Но сколько листьев оказываются в кучах, которые сгребает дворник! Ты про них забываешь. Да, мы сами выбираем кем становиться, листьями там или ветками. А может и корнями. Но это не значит, что сделав выбор, то надо завидовать другим.

— На твой взгляд, что лучше?

— О, раньше я считала, что лучше быть вот таким листочком, который доверятся ветру, и полетит следом за ним. Только ветер он играет листочками. Ему нравится их кружить, а потом в грязь опускать. Поэтому доверять ветру нельзя. Так же как и надеяться на случай и удачу, покупая каждую неделю лотерейный билет. Надо самостоятельно решать, что делать, как жить. Пусть это страшно. А знаешь почему страшно?

— Почему?

— Потому что винить в неудачах будет некого, — ответила Зина. — Человек же любит обвинять всех и вся, боится ответственности. Листком, которые оторвался от родного дерева и пошел против ветра сложно, пусть и интересно. Не каждый такое выдержит. Намного легче быть веткой дерева. Она крепко привязана к дереву. Веток много. Если что, то другие помогут. А еще есть корни, которые не оставят. Тут нельзя говорить, что хорошо, а что плохо. Это такой же спор, какая профессия важнее: врач, учитель, полицейский или космонавт. Да все хороши, только для каждой нужны определенные качества, склонности характера.

— Наверное, так это и есть. Только порой веткой становиться не хочешь, а листком быть не можешь.

— Тогда будь ветром, который это дерево будет качать, — ответила Зина. — Но это еще сложнее.

— И получается, что вся наша жизнь — сложное дерьмо.

— Да почему дерьмо? — возмутилась Зина. — Если хочешь, то это твое право смотреть на окружающий мир, как на дурнопахнующую кучу. Я предпочитаю считать мир дорогой, где каждый кусок принадлежит разным управлениям. Одно управление хороший и ровный асфальт проложили. Другое управление сэкономило и гравием засыпало. А третье — песок привезли, а то и вовсе глину, по которой ноги скользят. Четвертое управление использует какое-то новое покрытие, которое с подогревом, поэтому на нем снега нет. Мы же едем по этой дороге. То летим по ней, то вязнем в песке.

— Ты умная.

— Это оскорбление? — хмыкнула Зина.

— Факт. Но одновременно и глупая.

— Да разобралась бы я с теми парнями. Думаешь в первый раз?

— Хм, теперь я тебя бояться начинаю, — сказал Архип.

— Ладно, пофилософствовали под пиво, но его выпили. Теперь можно и выбираться отсюда, — сказала Зина. Она затушила сигарету. Хип поднялся следом.

Узкая тропинка между кустами, которая вела к дороге. Хип шел сзади. Зина уверена перешагивала через мусор и корни, которые пробивались сквозь старый асфальт. Она словно видела их в темноте. Как кошка. Это был порыв. Наверное, виноватой тому был алкоголь помешанный на несколько затяжек. А может всему виной была весна, которая пока еще только делала свои шаги, но уже ощущалась в крови. Резко дернуть ее за распущенные волосы, заставить повернуться к себе. Он ожидал, что она закричит. Начнет возмущаться, но вместо этого Зина ответила ледяным спокойствием.

— И что дальше? — спросила она. — Хочешь меня здесь трахнуть? Не слишком удобное место. Грязное и вонючее. Среди мусора не тот кайф. Мы же с тобой не свинье, чтоб в дерьме снашаться. Или тебе все равно?

— Нет.

— Тогда зачем эти игры? Привлечь мое внимание? Ты меня заинтересовал. Я это не скрываю.

— Нет, — он растерялся. Отпустил руку, которой продолжал сжимать ее волосы. Наверное, ей было больно, но Зина ничем не выдала этого. По лицу же ничего нельзя было понять. Слишком темно. Она хмыкнула, пошла дальше.

В сумерках щелкнула зажигалка. Она опять закурила. Как ни в чем не бывало шла вперед, пока они не вышли к дороге. Здесь мигал фонарь, разгоняя ночь, которая была все гуще.

— Когда решился на один шаг, то сразу делай второй, пока смелость не ушла. Потом будешь думать правильно это или нет. Главное, начать путь. Уйти из ступора. — Зина резко повернулась к Хипу. Тот стоял в двух шагах позади нее. Смелости при свете от него сбежала. Зина подошла к нему, заглядывая к нему в лицо. Они были одного роста. Резкое движение и Зина обняла его за шею, быстро целуя в губы. Жадно, горячо. Он растерялся еще больше, но через секунду продолжил игру. Только инициативу перехватить ему не удалось.

— Смелее надо быть, — усмехнулась она. — Еще увидимся.

Зина быстро пошла к переходу через железнодорожные пути. Она не стала оборачиваться в сторону Хипа. Ясно, что шокировала мужика. Он за ней не пойдет. Там, в темноте, ему смелости хватило. А при свете струсил. Странный. Она была уверена, что продолжение последует. В нем что-то было. Какой-то стержень присутствовал, только много было и шелухи, которая этот стержень прятала. Да и ладно. У нее и не было в планах здесь романы крутить. Город мелкий, а слухи здесь любят. Могут и забить языками. Об этом забывать не стоило. Это в большом городе можно дурить, но опять же с осторожностью. Здесь надо свои порывы поумерить. Ее просто не поймут. Заклеймят. Это может и на репутации Динке сказаться. Надо придержать порывы. Вместо этого нужно узнать, где здесь ближайшая тренажерка. Пусть город маленький, но должен же следить за тенденциями. Люди хотят за собой следить. А когда есть спрос, то должно быть и предложения. Понять на что бы здесь был еще спрос, кроме тренажерки. Тогда можно будет заканчивать с отпуском. Засиделась она дома, раз дурь в голову поперла.

Глава 4

Зина закончила тренировку. Солнце ярко стучалось в окна, наполняя комнату светом, от которого хотелось зажмуриться и почему-то улыбнуться. Теперь душ и можно идти мириться с Динкой. Вчера они много лишнего наговорили. Или пойти вначале пройтись по городу? Нет, вначале надо съездить в область и купить машину. Нормальную машину, которой не страшны были бы местные дороги. Да и Динку возить проще будет. Можно и такси каждый раз нанимать, но водители в последнее время пошли какие-то бестактные. Каждый раз заводили разговор, выясняя, что же случилось. Это раздражало. Дина еще больше замыкалась в себе.

Определившись с планами на ближайшее время, Зина заставила себя позавтракать. Сколько прошло времени, а она все еще с отвращением смотрела на еду, часто заставляя себя есть. Что было интересно, чем сильнее были переживания, тем отвращение было более ярко выражено. А вчера она сильно переживала. Слишком много всего было поднято воспоминаниями. До утра не получалось уснуть, возвращаясь в кошмары. Но сейчас светило солнце. Начинался весенний день, к которому тянулась первая травка.

Высокие сапоги, пальто, волосы Зина хотела распустить, но потом собрала их заколкой. Сколько она потратила денег на маски и средства по уходом за ними, но теперь хотелось состричь волосы и оставить что-то короткое и легкое. Не мальчишеское, а солидное, но легкое. Решив, что она подумает над этим позже, Зина вышла из квартиры.