Рассвет над океаном

«Если бы не ты, я бы умер от скуки!» Отшутился. А что ему ещё оставалось?

Если бы не я, он сейчас был бы за тысячи миль отсюда. Спасал бы не меня, а кого-то другого… он же не может иначе… Но был бы свободен! Если бы не я, он бы давным-давно исчез. Затерялся среди миллиардов землян, поминай как звали. А вместо этого сидит со мною здесь. В клетке. В коварной богато украшенной клетке, где так велико искушение забыть, что оба мы — подопытные крысы!

Удручённым он, правда, не выглядит. Но мне ли не знать, как хорошо он умеет владеть собой?

А где бы сейчас была я, если бы не он? Среди живых? Вряд ли. Но если бы… если бы они заставили жить моё тело… Твоё? Они у тебя его отняли! Если бы они заставили его жить… Не надо об этом думать, не надо! Сорок Третья. Серые стены, жёлтый свет. Запах гнили и нечистот. Отвратительные липкие пальцы. Проклятье! Всё это со мной теперь навсегда!

Резко сажусь, дышу ртом, чтобы унять тошноту. Лоб опять мокрый от испарины. А мне-то казалось, что я уже совсем выздоровела!

Ты выздоровела, Мия. Сегодня ты почти не устала. На ужин ты получила королевское лакомство — кусок варёной куриной грудки. «А говорил, что мне нельзя мясо!» — удивилась я. «Немножко можно, — улыбнулся Джарод. — Скоро тебе всё будет можно, ты поправляешься на глазах!» Вспоминаю, с каким вожделением набросилась на эту дурацкую курицу. Становится смешно, страх отступает.

Встаю и подхожу к окну, нужно глотнуть воздуха. Сонный и чёрный лес. Сонное и чёрное небо. Сколько звёзд! В последний раз на звёзды я смотрела вместе с Томми. Томми. Простил ли ты меня? Я женщина, которая приносит несчастье! Один потерял из-за меня жизнь. Второй — свободу, которая была ему дороже жизни…

Нужно вернуться в постель и попытаться уснуть. «Утро вечера мудренее!» — сказал Джарод. Но как спать после того, что сегодня было? Как об этом не думать?

Считать, что мне померещилось — спокойней, чем искать объяснение. Ладно, ладно, померещилось! Угадала, придумала, сама себе внушила. Мерещилось же мне в бреду, что рядом со мной — мама! Может, я до сих пор… Нет. Сама знаешь, нет! Оторванные пуговицы на клетчатом платье… Даже если мы встречались, а потом мне стёрли память… Стереть бы другое, тошнотворное воспоминание… Стоп, не отвлекайся! Даже если мне стёрли память, не могла я видеть на маме платье без пуговиц! Я могла знать, что их нет, только если сама его носила!

Голова кругом. Что-то такое было… Какие-то слова, которые мне приснились… Не могу вспомнить. Зато вспоминаю вдруг другой сон. Кошмар, который был у меня на диване в кабинете. Когда я ждала известий от Джарода. И думала, что оказаться его сестрой — худшее, что может со мной случиться. Во сне я звала отца, а появился мистер Рейнс. И вместо рук у него были чёрные перепончатые крылья.

Я смотрю в ночь, и мне кажется, что я вижу эти крылья, раскинутые над домом и над лесом.

49. Джарод. День 9-й, утро

Мия уснула за полночь. Я слышал, как она вздыхает, перемещается по комнате, ложится и поднимается снова, но не входил к ней — знал, что она хочет побыть наедине со своими мыслями и ощущениями. Наконец, она затихла, и тогда я тоже лёг, чтобы проснуться на рассвете. Сегодня мне предстоит большая работа.

Но сначала я привожу в порядок вещи, которые Мия собирается носить — пускай у неё будет, что надеть, когда она встанет. И эти вещи, и прочую одежду, хранящуюся здесь уже полвека, я внимательно рассматриваю — надеюсь узнать, что представляла собой владелица модного Клондайка.

Увы, выяснить удаётся очень мало, делать выводы почти не из чего — все предметы совершенно новые, на многих остались бирки нью-йоркских бутиков. О чём это свидетельствует? Вовсе не о близости Нью-Йорка, а лишь о щедрости того, кто оплачивал счета. Выбор цветов и фасонов кажется мне очень знакомым. Столь же продуманный гардероб на «Надежде» дожидается Мию: ничего случайного, никаких спонтанных покупок, от которых никогда не удержалась бы в магазине одежды живая женщина. Значит, здесь тоже приложил руку профессиональный стилист. Вероятно, всё это куплено кому-то в подарок, судя по размерам и гамме — яркой брюнетке с хорошей фигурой, среднего роста, лет тридцати или немного старше. Подарок, который почему-то ей не пригодился.

Ни о ней, ни о дарителе эти вещи больше ничего не говорят.

Вряд ли я ошибусь, предположив, что дарителем был первый хозяин дома. Немолодой мужчина, облечённый богатством и властью, охотник и ценитель уединения. Должно быть, он её любил, свою прекрасную брюнетку. А она? С ней что-то случилось, или она просто не ответила на его притязания? Так или иначе, информации недостаточно: мы не знаем, кто она и кто он; мы не знаем главного — где он построил свой дом. Здесь нет ни именных вещей, ни местных газет, ни счетов из местных магазинов — хозяин нынешний, о котором мы знаем даже слишком много, позаботился о том, чтобы сохранить географическую тайну.

Ладно, решение этой задачи пока отложим, сейчас передо мной задача более важная. Большая удача и добрый знак: в кладовой я нашёл набор простейших инструментов — пару отвёрток, плоскогубцы, молоток и кусачки, маленький арсенал, с которым своё главное сегодняшнее дело я сделаю быстрее и легче, чем без оного.

Нужно только выполнить данное вчера обещание — ненадолго притвориться настройщиком. Рояль, и правда, совершенно расстроен. Подтягиваю его на слух, сущее варварство — использовать для этого плоскогубцы и молоток, но хорошо, что у меня есть хотя бы они. Звук становится гораздо лучше. У Мии будет прекрасное занятие — я чувствую, музыка пойдёт ей на пользу.

Итак, что мне теперь понадобится? Инструменты. Радиола, исправная, но пока бесполезная — никакие ближние станции в этом горном колодце не ловятся, и самодельная антенна из куска старой проводки ситуацию не улучшила. Кроме того, мне нужна та самая проводка, срезанная мною в одной из комнат. Телевизор, которому суждено быть разобранным на части. Рулон лейкопластыря — этого добра в моей аптечке много. Фольга, ворох которой я раздобыл, лишив обёрток весь шоколад из наших запасов. И обыкновенный зонтик, как будто специально поджидавший меня на стойке у входной двери.

Радиолу и телевизор из гостиной я перетаскиваю в кухню на обжитой половине, к окну, которое смотрит в сторону флигеля; обустраиваю себе рабочее место. Надо бы проведать Мию, прежде чем я с головой уйду в процесс — наверное, она уже проснулась! Обнять её, заглянуть в её сонные глаза, накормить её завтраком. В груди у меня разливается тепло, и тут Мия возникает на пороге сама.

— Доброе утро! — говорит она и слабо улыбается.

Она выглядит отдохнувшей, но очень растерянной — похоже, с утра пораньше успела снова столкнуться с чем-то странным. Одета в юбку-колокол цвета бутылочного стекла и блузку с отложным воротничком в тонкую бело-зелёную полоску, волосы собраны в узел — непривычный и трогательный образ кино-героини пятидесятых.

— Привет! А знаешь, на тебе всё это отлично смотрится!

Кивает с таким видом, словно меня не слышит. Юбка широковата, я подхожу и кладу Мие руки на талию.

— Если заколоть здесь булавками, будет ещё лучше!

— Да-да, — отзывается она безучастно.

— А на завтрак у нас сегодня…

— Я не буду завтракать, — замечает тревогу в моём взгляде и поспешно добавляет: — Джарод, я в порядке! Я прекрасно себя чувствую. Просто пока не хочу есть. Хочу посидеть где-нибудь одна.