Рассвет в ночи

– Загружена работой, как всегда!

Она пробормотала что-то невнятное, не имея особого желания говорить с ним, и не прекратила уверенного шага к заветному ксероксу. Впрочем, парень не отстал и с легким сарказмом добавил:

– Бедненькая! Наш безжалостный начальник ничуть тебя не жалеет.

Она шарахнулась в сторону, глядя на него темно-серыми от злости глазами, когда он шепнул Ей почти на ушко:

– Вот сволочь, а?

Тонкие губы Ее поджались, отчего заострились скулы, и Ее лицо приобрело чуточку высокомерное выражение:

– Не смейте так говорить. Вы здесь работаете. У Константина. И Георгия Ивановича. И они платят вам деньги... А вы... А вы...

Клерк смотрел на Нее с изрядной долей удивления, и Она не выдержала, сжав руки в кулаки и сводя точеные бровки на переносице:

– А вы грязный сплетник, который ничего толком не умеет и завидует всем тем, кто хоть чего-то добился!

И Она развернулась к нему спиной, успокаивая взбунтовавшееся сердце и стараясь унять вспыхнувший гнев. Даже если Константин неправ, Она не позволит говорить так о нем. Никому и никогда! Серые глаза вновь посветлели, и ксерокс деловито закряхтел, выполняя Ее просьбу.

Глава 29.

Его новый взгляд

Те, у кого ослаблено зрение, с легкостью могли понять Его нынешнее настроение. В жизни произошли удивительные и странные перемены, сам мир преобразился до неузнаваемости! Это походило на то, как если бы близорукий человек, устав щурить подслеповатые глаза, одел-таки очки и вдруг увидел, как восхитителен и четок окружающий его мир, как много оттенков имеют казавшиеся ранее мутными цвета, какое огромное количество листьев на деревьях, что прежде виделись одним сплошным пестро-зеленым комом, как прекрасно небо, луна, звезды, капли дождя на стекле... Вот и Он чувствовал себя волшебным образом прозревшим после многолетней жизни во тьме слепцом. Еще на утренней пробежке Ему вдруг открылось, что перила парковых скамеек не просто кованные, а выполнены в виде цветочной вязи, что все продавцы мороженого, что с самого раннего утра готовились к открытию своих лоточков, облачены в фартуки, на которых цветными нитями вышита колибри, что в парке есть аллея, засаженная только жасмином, и кусты его уже полностью усыпаны белоснежными гроздями томно пахнущих цветов. А ведь еще вчера вечером Он ничего этого не видел! Не замечал... Ему просто плевать было и на колибри, и на жасмин, а сейчас... Его глаза остались прежними - зеркалами, завешанными траурным шелком, но взгляд их изменился... Потому что изменилось и что-то в Нем самом. Он толком не понимал, что именно произошло этой ночью, Он и не хотел понимать! Ему просто нравился новый залитый светом мир, Его приводил в восторг Его новый взгляд!

Рабочий день пролетел мимо, точно дикий скакун по прерии, - Он даже не заметил, как стрелки часов зацепились за цифру пять, а сотрудники Его фирмы в один миг испарились с рабочих мест. Светлана, тоже весь день порхавшая по офису, точно та самая колибри с фартуков мороженщиков, в последний раз заглянула к Нему в кабинет, улыбнулась без тени смущения, даже как-то... кокетливо, и напомнила, что через два часа у Него назначен деловой ужин. Про ужин Он прекрасно помнил, но совсем не хотел идти туда в такой дивный вечер и тратить его на рутинное обсуждение дел. Куда больше Его тянуло на вечернюю прогулку, Он предложил Светлане проводить её до дому, и, разумеется, мгновенно получил согласие.

– Ну, ты на него и рявкнула!
– Смеялся Он, размеренно и вольготно шагая рядом с безудержно улыбающейся девочкой.
– Я от тебя, Мышка, такого напора не ожидал!

– И не говори...
– Закатила та глаза и вздохнула, все с той же растеряно-счастливой улыбкой.
– Я сама в легкой прострации! Но всё же... Они тебя совсем не знают, Константин, а такое несут...

– Люди видят то, что мы им показываем.
– Пожал Он плечами и цокнул языком.
– Мне и не надо, чтоб меня кто-то знал. Так что сам виноват.

– Но это же просто такая работа!
– Не уступала она, уперла руки в бока.
– Чего они в самом деле?

– Знаешь, - Покривился Он, небрежно откидывая волосы с лица.
– Тут тоже лишь моя вина. Иногда мне кажется, что эта работа совсем не для меня. На самом деле я просто очень хороший математик, я помешан на цифрах, мне нравится просчитывать возможности и вероятности. То, что я выбрал своей специальностью экономику - просто наитие. Мог и ошибиться.

– Ты не можешь ошибаться.
– Улыбнулась Светлана, и глаза её зажглись дикими огоньками.
– Я изучила сделки вашей фирмы за последний год... Ну, мне надо для диплома. Так вот, ты не хороший математик, ты гениальный бизнесмен!

– Ну и такое есть!
– Ухмыльнулся Он горделиво, но вместе с тем озорно.
– А еще я порядочная сволочь, ты давай не противься этому.

– А мне кажется, - Опять уперлась она, - Ты как мистер Дарси. В тебя надо глубже копать...

– Ой, не надо литературных сравнений!
– Взмолился Он, закрывая голову ладонями.
– Не напоминай мне мать, умоляю! А то я сейчас тоже сравню тебя с...

– На Элизабет я вовсе не похожа.
– С виноватой улыбкой остановила Его Светлана.

– Ну нет, не с ней, конечно!
– Засмеялся Он и, поддев девочку за подбородок, заглянул в её лицо сбоку.
– Скорее в тебе есть что-то от сестры того самого Дарси... Как там её звали?

– Не помню...
– Шепнула Светлана и, опустив глаза, ушла от Его руки.

Каким-то образом ноги принесли их в парк, на ту самую жасминовую аллею. Здесь Он купил совей спутнице рожок клубничного мороженого и, сорвав маленькую веточку белоснежных цветов, ловко укрепил её в небрежной букольке черных витых волос. Долго смеялся, любуясь своей работой, и ловил проворные руки, мешая Светлане вытащить цветок из прически. Потом просто смотрели друг на друга, без слов. Играли в гляделки, причем без смущений и чувства неловкости. Что-то родилось в прошлую ночь, и это "что-то" сблизило Его с казалось бы совершенно чуждым и безумно далеким от Него человеком. Их разделяли десять лет разницы в возрасте и глубочайшая пропасть между двумя мирами, живущими по отличным законам и населенными различными по мироощущению людьми. Но это самое "что-то" послужило своего рода навесным мостиком, шатким и хлипким, но все же он соединил их... По крайней мере, у них появился шанс узнать друг друга. Надо только преодолеть страх перед шагом на этот зыбкий мостик.

– Ты заказала чартерный рейс на понедельник?
– Прервал Он затянувшееся молчание.

– Конечно.
– Кивнула она с улыбкой.
– Вылет в шестнадцать часов. Обратный рейс - во вторник в четырнадцать по местному времени.

– Была когда-нибудь на Черном море?
– Ни с того ни с сего спросил Он, наклоняясь к её лицу.
– Не хочешь полететь со мной?

– Но...
– Опешила Светлана, нервно поправила заколку в волосах.
– Это же званный прием... Там все по приглашениям...

– Брось!
– Отмахнулся Он, взял её за руку.
– Мышка, там каждый третий приедет с женой и каждый второй с любовницей, которых никто не приглашал! И ничего страшного - это само собой разумеется!

– Аааа...
– Замялась она, и Он вдруг сообразил какую ахинею сейчас выдал, тут же поправился, мило улыбаясь:

– И каждый первый со своим личным помощником!

Ему безумно нравился её смех, даже такой растеряно-смущенный, даже слегка испуганный. Он вообще мог часами напролет слушать голос этой девочки, что бы она ни делала - говорила, смеялась, вздыхала, напевала себе под нос.

– Но там же... деловое общение...
– Всё никак не могла согласиться она.
– Что я там буду делать?.. Только мешаться тебе... Сам не будешь знать, куда меня засунуть.

– Ну почему тебе вечно кажется, что ты всем мешаешь?
– Печально улыбнулся Он и, положив локти на узенькие плечи засмущавшейся девочки, заглянул в её опущенное лицо снизу.
– Ну, Мышка... Пожалуйста... Не бросай меня там одного, среди этих чопорных индюков, считающих себя правителями вселенной! Я же там один с тоски опухну!