Рассвет

Огнезвезд ответил не сразу. Сначала он сделал глубокий вдох, разгладил вставшую дыбом шерсть и опустил спину.

— Я прогонял бродягу, которая забралась на территорию Грозового племени, — пояснил он и вопросительно посмотрел на рыжую кошку, съежившуюся позади Коршуна. — Почему ты нападаешь на меня, и не прогоняешь бродягу, которая вторглась на вашу землю?

Коршун поглядел на сидящую рядом с ним кошку и усмехнулся.

— Моя мать — желанная гостья Речного племени и может приходить, когда ей вздумается.

«Это же Саша!» — догадалась Белочка. Так вот почему запах этой бродяжки показался ей смутно знакомым! Саша была среди котов, которых они с друзьями освободили из плена Двуногих. Все в лесу прекрасно знали, что матерью Коршуна и Мотылинки была какая-то посторонняя кошка, но Саша так быстро покинула Речное племя, что мало кто успел увидеть ее своими глазами.

Но Огнезвезд повел себя как-то странно. Он весь подался вперед и с жадностью впился глазами в обоих котов.

Саша еле заметно поклонилась, приветствуя предводителя.

— Я много слышала о тебе, Огнезвезд, — вежливо проговорила она. — Очень… очень рада познакомиться, — голос ее звучал холодно и надменно, и Белочка сразу почувствовала себя маленькой и глупой по сравнению с этой великолепной, уверенной в себе кошкой.

— Значит, ты и есть та самая Саша? — медленно спросил Огнезвезд, и глаза его как-то странно сверкнули.

— Я вижу, ты не ожидал меня увидеть, — в тон ему ответила кошка.

Огнезвезд скользнул взглядом по ее великолепной густой шерсти.

— Ты не похожа на бродягу.

— Да и ты не похож на домашнего котенка, — отрезала Саша. Белочка возмущенно дернула усами, но ее отец ничем не выдал своего раздражения. Взгляд его был по-прежнему спокоен и внимателен.

— Я никогда не мог понять, что заставило бродячую кошку отдать своих детей на воспитание племени.

— А я никогда не понимала, как лесное племя могло выбрать домашнего кота своим предводителем, — мгновенно огрызнулась Саша. — Судьба котов не всегда определяется их происхождением, предводитель. Некоторые достаточно сильны, чтобы выбрать свой собственный путь.

— И ты одна из них? — сощурился Огнезвезд.

— Возможно, — уклончиво ответила Саша. — А может быть и нет. Кто знает… Зато мои дети именно таковы, — она с гордостью посмотрела на Коршуна.

— Не хочешь погостить у нас? — пригласил Коршун. — У нас полно дичи, — при этих словах он с наглой усмешкой посмотрел на Огнезвезда, но предводитель, казалось, ничего не заметил. Он просто стоял и выжидательно смотрел на Сашу, ожидая ее ответа.

— Я совсем ненадолго, — улыбнулась Саша. — Но я очень хочу взглянуть на Мотылинку.

Коршун снова развязно уставился на Огнезвезда и вызывающе оскалил клыки.

— Как только я вернусь в свой лагерь, то сразу же пошлю патруль проследить, не воруете ли вы нашу дичь, — предупредил он.

— Нам не нужно воровать, — спокойно ответил Огнезвезд и посмотрел на своих воинов. — У нас еды хватает. Мы уходим.

Воздух вокруг все еще потрескивал от напряжения, но Белочка поняла, что опасность миновала. Огнезвезд с Коршуном одновременно отвернулись друг от друга и шагнули в разные стороны от границы. Белочка потрусила за отцом, но прежде чем они успели нырнуть под прикрытие густых деревьев, Огнезвезд вдруг обернулся и громко окликнул Сашу. Глаза его как-то странно вспыхнули, но голос прозвучал спокойно:

— Отцом твоих детей был Звездоцап, я угадал?

Земля уплыла из-под лап Белочки. Где были ее глаза?! Как она могла не узнать эти широкие плечи и тяжелую лобастую голову? Да ведь Коршун — вылитый Ежевика, только с черными полосками и голубоглазый! Теперь она поняла, почему ее отец так растерялся, когда Коршун неожиданно выскочил перед ним из кустов. Наверное, на какой-то миг Огнезвезду показалось, будто он видит перед собой воскресшего Звездоцапа. Огнезвезд всего один раз видел Коршуна во время ночного Совета у Четырех Деревьев, а сегодня впервые встретился с ним при свете дня.

Из размышлений ее вывел хриплый крик Ежевики. Коричнево-полосатый воин резко развернулся и во все глаза уставился на Речного воина.

— Но я тоже сын Звездоцапа! — хрипло выдавил он из себя. — Значит, у меня есть брат и сестра в Речном племени?!

Коршун высокомерно поглядел на своего брата по отцу и презрительно фыркнул:

— Странно, что ты раньше об этом не догадался!

Белочка, словно зачарованная, смотрела на обоих котов. До чего же они похожи! Та же приземистая стать, те же широкие плечи и тяжелые, сильные лапы…

— Я думал, мы с Рыжинкой единственные… — пробормотал про себя Ежевика.

— По крайней мере, тебе посчастливилось увидеть своего отца, — взмахнул хвостом Коршун. — Я завидую тебе, братец.

— Я брал пример с Огнезвезда, а не со Звездоцапа, — твердо ответил Ежевика.

— Вот как? Все равно, наш отец успел увидеть тебя. У меня не было даже этого.

Белочка обожала своего отца, поэтому почувствовала невольную жалость к этому заносчивому Речному воину. Но она тут же справилась с собой. Было в Коршуне что-то такое, что заставляло держать уши востро и не поворачиваться к нему спиной.

Синий взгляд Коршуна словно подернулся льдом.

— Держитесь подальше от нашей границы, — прошипел он и царапнул землю своими огромными изогнутыми когтями. Раньше Белочка думала, что такие жуткие когтищи бывают только у золотых полосатых тигров из сказок, которые старейшины рассказывают котятам. И тут она вспомнила, что именно такие когти были у Звездоцапа. До того, как этот предатель и убийца получил звездное имя предводителя, его звали просто — Коготь.

— Знайте, что, если придется, я буду защищать свое племя и зубами, и когтями! — мрачно поклялся Коршун.

С этими словами он развернулся и повел свою мать вниз к реке. Вместе они вошли в воду и побрели к противоположному берегу. Белочка молча смотрела им вслед.

В словах Коршуна прозвучала неприкрытая угроза.

Глава XI

По дороге в лагерь дождь припустил сильнее. Они возвращались почти налегке, как будто последняя дичь решила посмеяться над гордостью Грозовых котов, только что похвалявшихся перед Коршуном своей сытостью. По дороге Ежевика исхитрился забраться на дуб и поймать белку, задремавшую на ветке, но этот подвиг отнял у него последние силы, так что остаток пути он вяло плелся за товарищами. Неумолимый голод уже начал сказываться и на вернувшихся путешественниках.