Растения чувствуют боль

– Послушай, – сказал Антон уже с лёгкой улыбкой, – я понимаю, что отправил тебя сегодня знакомиться с коллективом, а значит, и знакомиться с девушками. Но у нас ведь здесь есть и другие.

Я глубоко вздохнул: бесполезно было пытаться втолковать что-то этому человеку. Либо я как-то не так объясняю. Но в первый день на новой работе точно не стоит гнуть свою линию. Поэтому я сказал только: «Ладно, спасибо. Не буду тебя отвлекать», – и пошёл к выходу. Антон ничего не сказал в ответ и уже взялся за телефон.

Я остался стоять в коридоре, не зная, что делать дальше. Вероятно, стоило бы послушаться руководителя и вернуться на своё рабочее место, ведя себя при этом как ни в чём не бывало, но я засомневался и решил всё-таки заглянуть к новому коллеге, чтобы посоветоваться. К девушкам идти не было смысла, они наверняка ответят только смехом, поэтому я открыл кабинет Макса.

Он поднял на меня глаза, а я сразу сказал:

– Макс, мне необходима помощь.

– В чём дело? – спросил он, не выразив удивления.

– Я по поводу Ани. С ней явно что-то не так. Она очень плохо выглядит.

– Что ж, – ответил Макс, усмехнувшись, – она, конечно, всегда была не в моём вкусе, но чтобы совсем плохо… Я, правда, давно её не видел, но верится с трудом. О чём ты говоришь?

– Она выглядит совершенно истощённой и немощной. Она даже говорит еле-еле. Фактически она смогла сказать мне только, что уже давно ничего не ест.

– Вот как, – Макс задумался, но на мгновение показалось, что он всё-таки понял меня.

– Антон сказал мне… – я помедлил, потому что не хотел выставлять своего нового руководителя в негативном свете, – сказал мне вернуться к работе.

– Ах, Антон, – Макс махнул рукой, – другого он никогда не скажет. А по поводу Ани – неужто, её эко-тревожность зашла слишком далеко? Дело в том, что она уже давно ведёт проект по веганству и эко-френдли направлению. И в итоге сама начала увлекаться этим. Сперва просто отказалась от мяса, потом перешла только на сырую растительную пищу. Параллельно старалась полностью избавиться от упаковки. Как раз общаться мы прекратили именно потому, что с ней стало невозможно разговаривать о чём-то другом: Аня всё время болтала только об этом. Я вспоминаю её жалобы, что в супермаркете ничего невозможно купить, потому что там всё в упаковке, а на овощи необходимо лепить штрихкод. Это, видите ли, тоже мусор. В итоге она в тот раз так и ушла оттуда ни с чем, оставшись голодной. Я, кажется, посоветовал ей тогда сходить на рынок. Я думал, что дальше уже некуда прогрессировать, но кто знает, до чего она могла довести себя.

Я молчал, не зная, что сказать в ответ. Макс добавил ещё:

– При этом в прошлом у неё были большие успехи, но, видимо, она слишком долго занималась этой темой.

– Знаешь, я правда не в курсе, как тут у вас всё устроено, – честно признался я. – Не мог бы ты просто зайти со мной в её кабинет и, если там всё так, как и должно быть, то я сразу сяду и примусь за работу. Потому что мне кажется, что ей необходима помощь. Но будучи здесь новичком, я, естественно, брать на себя ответственность за такое решение не хочу.

– Ладно, – Макс встал из-за стола, – будем считать, что ты задолжал мне пять минут моей работы. Пойдём.

Что тут описывать – мы вышли и через мгновение оказались в кабинете Ани, где застали её уже мёртвой. То есть она оставалась в своём кресле, завалившись на стол, словно уснула, но мы, понятное дело, сразу проверили пульс, и дальше уже всё стало совсем по-другому.

Если я до того момента просто нервничал, переживал, то теперь ситуация оказалась для меня уже чересчур серьёзной. Первая мысль призывала поскорее бежать из этого места, пока я с ним ещё не слишком сильно связан. Но моё оцепенение не позволило совершить побег. К счастью, Макс взял дело в свои руки, вызвал скорую помощь и полицию, позвал коллег. Про меня, благо, все как будто забыли. Я стоял в углу как вкопанный и только смотрел по сторонам, не зная, что мне делать. Вокруг развелась сплошная суета: люди просто бегали взад-вперёд, толпились и толкались в небольшом кабинете. Тело Ани уже никто не трогал.

Наконец-то появилась скорая помощь. Не знаю, сколько прошло времени, но на конечностях тела успели появиться первые трупные пятна. Непонятно было, кто приехал, врач или фельдшер – просто мужчина в синей форме, лысый и с огромными руками. Он зашёл сюда один, сам практически сгрёб тело со стола и разложил его на носилках. Мы пытались выудить у него какую-то информацию, но он отвечал только: «Это установит экспертиза».

Макс продолжал контролировать ситуацию, выступая лидером. Антон же при этом хоть и находился рядом, но всё время лишь поддакивал. Девушки бегали выпить воды, умыться, накраситься и снова возвращались плакать.

Макс тем временем спросил у врача:

– А как же полиция? Вы ведь их дождётесь?

– Вообще, если смерть ненасильственная, – начал рассказывать тот, – я могу попробовать договориться с ними, чтобы они тело посмотрели уже в морге. Сейчас я им напишу и скину фото.

Он сделал несколько снимков, и через мгновение его телефон издал сигнал – кажется, ему ответили.

– Полиция спрашивает, кто был с женщиной во время смерти?

Все переглянулись. Ответил Макс:

– Она была одна.

– Она была одна, – повторил врач, набирая сообщение.

Телефон снова пиликнул. Врач прочёл вслух:

– А кто видел её живой в последний раз?

В этот момент заговорил я сам:

– Я видел. Я был в её кабинете, тогда она была ещё жива. Затем я вышел, и когда мы с коллегой зашли сюда, она уже лежала на столе.

– Эм… – промычал врач, видимо, раздумывая, как лучше написать полицейским. Потом он набрал сообщение в телефоне, и вскоре пришёл ответ.

– Они говорят, вы должны дать разрешение, чтобы я мог забрать тело, не дожидаясь их, – обратился он вдруг ко мне.

– Я? Но почему?

– Не знаю. Наверное, потому что полиция бы вас допросила, будь она здесь. И вам нужно решить, не ухудшит ли ваше положение то, что тело мы отсюда уберём сейчас.

– Я не совсем понимаю, – растерялся я.

– Просто если вы против, тогда нам придётся ждать полицию, а они не знают, когда приедут: много вызовов. Мне, честно говоря, тоже уже пишут, что надо ехать. Спасать ещё живых.

– Но как это может изменить моё положение? – я растерянно озирался на людей вокруг меня. – Я ведь ни в чём не виноват. Я только поговорил с ней и ушёл.

Тут меня перебил Макс:

– Да не переживай ты, здесь везде камеры, даже в кабинетах. Если полиция захочет – посмотрит. А вы, – он обратился к врачу, – делайте свою работу и у нас не спрашивайте, как её делать.

Врач что-то написал в телефоне, затем сказал: «Ну, в общем, понятно», – позвал по рации водителя из машины, и вместе они унесли тело на носилках.

Все стояли молча. Макс, видимо, решил уступить лидерскую позицию, когда сложная ситуация миновала, и тоже посмотрел на Антона. Тот, заметив, что все чего-то ждут от него, вздохнул и сказал: «Давайте всё-таки постараемся вернуться к работе, хотя я понимаю, что это нелегко».