Растопить сердце Льва

– Дядя Лева, а ты сгущенку любишь?

Лев молча пододвинул к ней свою пиалку со сгущенкой. Девочка расцвела. Ещё бы, взрослый и сразу всё понял, без лишних намеков.

– Дядя Лева, а ты конфеты любишь?

Тут логика сломалась, потому что никаких конфет на столе не было. Рита, беззвучно хихикая в кулачок, наблюдала как изменяется бесстрастное лицо Льва: приподнимаются брови, глаза становятся чуть больше. Потому что мелкая хулиганка уже вскочила со стула и полезла в один из ящиков на кухне. Достала оттуда конфетку “Белочка” и протянула обалдевшему мужчине.

– Меняю на конфетку. Дядя Лева, а ты вообще говорить умеешь?

Напряжение за столом затрещало по швам, от смеха покатились все. Рита больше не скрывалась за ладошкой, Герман фыркнул в чашку, а Тина просто и звонко рассмеялась.

Девушка было подумала, что у господина Залесского легкая боязнь детей, что странно. Все-таки на семейных посиделках с детьми он бывал очень часто.

Удивительно, теперь угол зрения будто повернулся под другим углом и Рита чувствовала, что невольно прикидывает, как Лев будет общаться со своим ребенком.

– Спасибо, - хмыкнул Лев, конфетку взял - Умею говорить, но когда я ем, я глух и нем.

– Вот и мне в садике так говорят, - фыркнула Арина и положила конфетку на протянутую ладонь.

– Хоть кто-то призвал эту егозу к порядку, - одобрительно произнес Герман.
– Ариша, заметь, это не я сказал. Ешь давай.

Рита переглянулась с братом, тот едва заметно пожал плечами. Вот ей сейчас кажется ил Герман Льва, как бы получше выразиться, одобряет?

Убедиться в этом пришлось буквально через полчаса, когда она сменила одежду на давно забытые здесь джинсы и толстовку Германа. Пора было проверить студию, а так же собрать вещи.

– Что это?

Лев уже в полной боевой готовности стоял у двери и сжимал в руках ей старый серенький пуховик. Хотел помочь надеть, но внезапно начал хмуриться и прощупывать давно примятый пух.

– Это пуховик, Лев. Знакомься.

– Рита, ты в курсе, что тебе нельзя болеть. Да?
– протянул он угрожающе медленно.
– А это не пуховик, это...я даже не знаю, как назвать. Там же нет пуха. Сколько ему лет?

– Восемь, - сдал опирающийся на косяк брат.

Рита подавила в себе желание залепить ему подзатыльник.

Пуховик, и правда, был старый. Проверенный временем и продуваемый всеми ветрами. Его покупали на втором курсе университета вместе с мамой и Германом. С тех пор Рита просто плыла по течению: носила его в химчистку весной, прятала в шкаф и зимой доставала. Старая проверенная схема.

– Хороший пуховик!
– вырвала у него из рук и надела сама.
– Удобный.

– И он не греет. Завтра едем в магазин. Видимо, и за сапогами тоже, - выразительный взгляд на заплатку на носу.

Да что он себе позволяет? Рита хмурилась, застегивая молнию с третьей попытки. Все-таки влезла сапоги - ровесники пуховика.

– Лев, - прошипела угрожающе, заворачиваясь в шарф.

– Это не обсуждается. Если ты не можешь о себе позаботиться, это сделаю я, - спокойно и ровно, без единой эмоции.

Рите так хотелось его как следует пнуть, но голос за спиной заставил остановиться.

– Наконец-то! Лев, если будут проблемы, зови. В четыре руки мы точно затащим её в магазин. Господи, наконец-то у моей ненормальной сестренки нормальный мужчина.

– Ты ему еще в любви признайся, - раздраженно поежилась и натянула шапку.
– Поехали?
– это уже Льву.

К счастью, Рита не заметила, как двое мужчин за её спиной обменялись многозначительными взглядами. Герман для верности даже подмигнул, на что получил сдержанный кивок от Льва.

– Ты невыносим, я уже говорила?
– ворчала Рита, подходя к знакомому внедорожнику.

– Тебе напомнить, что я на это ответил?
– невозмутимо.

Пискнула сигнализация. Мужчина открыл дверь, приглашая внутрь.

– Лицо расцарапаю.

– Сначала дотянись.

Снова этот смеющийся взгляд. Почему, когда она его видит хоть секунду, сердце заходится? Когда Лев такой живой, настоящий - это с ума сводит. Одной маленькой искры достаточно: улыбки, взгляда, жеста.

Вот только он будто сознательно закаляет её: то заставляет вспыхнуть, то окатывает ледяной водой.

Одно мгновение и снова в глазах лед.

Лев

– Какой ужас!

На Риту было больно смотреть.

Они только что переступили порог студии. Николай хоть и говорил, что они все осмотрели и немного прибрались, но девушка выглядела так, как будто пришла к руинам.

Следующие полчаса она бегала от одной фотозоны к другой и охала над разбитыми лампами, порванным софтбоксами и помятыми фонами.

Льву хотелось схватить её за плечи и усадить на диван, как-то успокоить. Но он понимал - бесполезно. Сейчас лучше прикинуться мебелью и позволить Рите выплеснуть эмоции.

Мужчина расположился на потертом диване рядом с заваленным бумагами столом, чуть поморщился, глядя на этот хаос, и достал записную книжку.

– Кошмар! Они тут все разнесли!
– наконец, заряд батарейки закончился.

Девушка устало рухнула на диван рядом с ним.

– Хорошо, что следующие два дня тут нет съемок. Подождешь, я составлю список, что нужно купить?

– Такой?
– Лев улыбнулся и вырвал листок из записной книжки.

Рита удивленно пробежала глазами по записям, сделанным аккуратным, почти каллиграфическим почерком. Крупные ровные буквы с округлыми завитками, как в прописи.

– Когда ты успел?

– Пока одна особа бегала вокруг и причитала, - пожал плечами Лев.
– Количество сама проставишь, я в этом ничего не понимаю.

– Ты….спасибо.

Она была такая забавная в этот момент. Смотрела так, как будто он не просто составил список, а как минимум, совершил подвиг. Убил дракона, спас её от морского чудовища. Так и тянуло встряхнуть её со словами: “Это же просто список!“.

Но момент был упущен, батарейка снова подзарядилась и Рита принялась копаться на столе, сшибая бумаги на пол.

– Ну и где эта ручка?

– Держи.

Лев достал свою и протянул девушке.

– Лучше скажи мне, что-то пропало? Деньги, документы, оборудование?

– Нет, все на месте. Важные документы у меня наверху, деньги на карте, остальное просто испорчено, - она увлеченно расставляла цифры в списке.

Прозвучало правдоподобно. Он внимательно вглядывался в каждый жест, каждое движение. Нет, девушка точно и понятия не имеет ни о каком компромате на Джокера. Спросить бы её напрямую про Ольгу, но нет повода. А рассказывать беременной девушке, что за ней может охотиться целая банда - безумие. Она только себя накрутит.