Растопить сердце Льва

Тревожность. Сердце внутри как будто взбесилось, предчувствуя что-то нехорошее. Голос отца звучал странно, она никогда не слышала его таким. Кажется, впервые в жизни Михаил Семёнович Дутов напуган.

– Как я понял, твой отец хочет встретиться вечером.

Лев кивнул официанту, подтверждая заказ, который долговязый студент только что повторил от и до. Не по требованиям ресторанчика, а по суровому требованию клиента. Как только бедный заикаться не начал от ледяного взгляда и холодного тона? Риту саму пару раз передернуло, когда Лев делал заказ, уточняя каждую деталь. Все до мелочей. Это можно-это нельзя. У вас точно в салатах нет майонеза? А если найду?

– Да. Он пригласил в гости. Только… я не знаю, как сказать. Он впервые так настаивает, чтобы именно сегодня и так сразу. Папа ведь не мог узнать?
– рука непроизвольно дернулась к животу.

– Даже если узнал, мы все равно собирались сказать. Ничего страшного.

Лев невозмутимо пожал плечами.Сегодня он снова без строгого костюма, в сером джемпере и джинсах. Настолько уютный, даже с непроницаемым выражением лица, что хочется сесть рядом и запустить замерзшие руки под плотную вязку.

Рита никогда не осмелится.

– Мне кажется, случилось что-то еще. Что-то страшное, - кусала нижнюю губу до боли.
– Не могу объяснить, просто нервничаю. Голос у него испуганный.

– Иди сюда.

Хлопнул по подушке рядом с собой и чуть подвинулся в бок.

Что он делает? Рита недоверчиво посмотрела и под пристальным взглядом все-таки пересела к нему. Аккуратно на краешек подушки, упираясь бедром в подлокотник.

– Вот видишь?

Достал из кармана мобильник, на который еще в коридоре больницы сфотографировал листок с рекомендациями и полезными советами.

– Здесь написано, что у тебя может быть повышенная тревожность из-за гормональных изменений. Просто нужно успокоиться.

– Угу. А как, там не написано?

Успокоиться. Легко сказать, но что делать с полчищем летучих мышей, которые сидят внутри неё, пугающе хлопают кожаными крыльями и скалят острые зубки? Они так и предвещают что-то страшное. Как с ними бороться? А вдруг она права? Вдруг это не гормоны, а женская интуиция?

– Что мне сделать, чтобы ты успокоилась?

Лев коснулся её руки. Кажется, в растерянности сейчас не только Рита. Должно быть, в академии самого секретного ведомства страны успокаивать встревоженных беременных женщин не учат. Или учат, но этот рыжий прогуливал лекции.

– Не знаю, руки погрей, - вытянула их вперед.

– Э, ладно, - протянул озадаченно и взял их в свои, но они после улицы оказались ненамного теплее.

– Всё равно холодно.

Рита нахмурилась, а потом решилась на очередную глупость в своей жизни.

– Ты только не ругайся. Руки, и правда, замерзли.

Пока Лев не опомнился, сунула их под его джемпер. Чувствовала ладошками горячую кожу, крепкий пресс. Он вздрогнул от холодного прикосновения.

– Ну, если тебя это успокоит…

Лев выглядел озадаченным: брови чуть приподняты, глаза широко открыты, а на губах так и застыла то ли усмешка, то ли первый признак нервного тика от её чудачеств.

Несколько минут сидели молча. Рита, пользуясь благосклонностью своего домашнего ледяного хищника, придвинулась ближе и прижалась щекой к теплой ткани на груди.

– Даже если ты права, - произнес Лев, - я смогу защитить тебя и ребенка. Верь мне. Я сделаю для этого всё возможное и невозможное тоже.

Рита подняла взгляд на его лицо. Напряженный, он смотрел вперед, как будто следил за каждым движением снующего туда-сюда официанта. Широкая ладонь накрыла её плечо и сжала.

Подбежавший парень в форменной рубашке поставил перед ними чайник и две типовые белые чашки.

– Салаты будут через пару минут, - улыбнулся и исчез.

– Лев…

– Что?

– Я тут подумала. Мы же ничего друг о друге не знаем. Может, расскажешь что-нибудь?

Руки уже согрелись под теплой тканью, но убирать их она не спешила. Рита очень давно не сидела ни с кем в кафе вот так просто, обнявшись. Обычно мужчины, если и предлагали присесть рядом, то следом шло нечто двусмысленное: то руку на бедро, то на колено или начинались идиотские шепотки.

Сейчас все было совсем не так. Со Львом вообще все получалось иначе, чем с остальными, но отчего-то именно этот путь казался правильным.

– Лучше начнем с тебя. Нам через несколько часов ехать к твоему отцу. Какие у вас отношения? Что он любит? Может, нам стоит прихватить хороший коньяк?

– От коньяка он точно не откажется, - улыбнулась девушка.
– Если честно, мне тяжело о нем рассказывать. Меня растила мама, отец не знал, что у него в глухом пригороде есть дочь. Старая, как мир, история. Она - провинциалка, он студент и золотой мальчик. Влюбились, потом поссорились и расстались из-за ерунды. Мама узнала, что беременна. Жутко перепугалась и уехала назад к родителям. Ей и в голову не пришло ему рассказать. Она была очень гордой и явиться на порог со словами: “Я беременна от тебя!” считала унизительным.

– Что сделал твой отец?

– Хотел её найти и помириться, но как в плохом кино. Родители против. Весь мир против. Езжай учись за границу. Мыльная опера какая-то, - фыркнула Рита.
– Много лет спустя увидел мое фото в газете с мамой. Посчитал сроки и рванул к нам. Она его так и не приняла.

– А ты?
– Лев, явно о чем-то задумавшись, поглаживал ее плечо пальцами.

– А я девочка, которая выросла без отца. Мне очень хотелось узнать, что это такое - папа. Мы долго притирались друг к другу, но сейчас у нас мир. Он понял, что меня поздно воспитывать. Я поняла, что нужно уметь прощать людям их ошибки.

– Ты не перестаешь удивлять, - задумчиво протянул он, внимательно наблюдая за тем, как официант выставляет на стол большие тарелки с салатами.

К разговору вернулись, когда Рита немного успокоилась, пересела обратно на свое место, а от первой части заказанного комплексного обеда остались только следы соуса на тарелках. Девушка довольно улыбнулась и прищурилась, как сытая кошка.

– Хорошо. Теперь твоя очередь. Расскажи о своей семье.

– Она немного похожа на твою. Меня тоже воспитывала мама. Но все не так романтично…

– Вечной любви у отца не случилось?
– отпила немного чая.

– Вечной любви не могло быть. За наличный расчет её не бывает. Моя мама - шлюха. Элитная, очень дорогая проститутка, которая родив меня вытащила счастливый билет.

Рита

Рита чуть не подавилась чаем, с трудом проглотила и поморщилась от рези в горле. Зато появилось время переварить сказанное, если такое вообще можно переварить.

Лев произнес это “шлюха” так уверенно и спокойно, как будто рассказывал, что его мама - бухгалтер. Подумаешь. Что странного?