Растопить сердце Не Дурнушки

– Ну что вы, Фёдор Алексеевич, пока в суд на вас не подают. Или я просто не веду те дела. Я здесь как представитель вашей жены Мелании.

Сказать, что муж с его помощником были в шоке, – ничего не сказать. Странно. Я чего-то не знаю? Почему они так реагируют на Николая?

– Мел, привет, рад тебя видеть, – говорит друг и идёт ко мне, протягивая руку.

– Привет, Николай, – шепчу, а потом морщусь от рези в горле. Рука сама тянется к горлу, и я поздно её одёргиваю. Друг хмурится и пристально смотрит на мою шею, на которой видны синяки.

– Рома не сказал, что всё так плохо, – тихо говорит мне с грустью.

– Бывает.

– Так не пойдёт, и мы это тоже обговорим, – после чего поворачивается с гневным взглядом к Фёдору, который огромными глазами смотрит на меня. Не ожидал синяков?

– Давайте начнём. Ваш юрист прибыл?

– Да. Но я не знал, что Мелания наняла своего юриста, – произносит муж.

– Откуда только столько денег нашла, – вставляет Стас.

И, кстати, да. Сколько я теперь должна Роме?

– Мелания – мой друг, и я приехал в качестве поддержки. И, как вижу, не зря. Мы обсудим все документы, включая новые пункты. Я не позволю калечить моего клиента.

– Мел, давай поговорим, – неожиданно просит муж, делая шаг ко мне, но я не хочу его слушать. Будет угрожать? Или с документами хотел схитрить, а я тут подстраховалась? Не выйдет!

– Вчера поговорили, – хриплю в ответ и иду в столовую. Пора со всем заканчивать.

Глава 18

Фёдор

Проснулся я с жуткой головной болью и сушняком. Благо рядом с кроватью нашлась бутылка с минералкой, которая не дала мне помереть в такую рань. Зачем я так пил? Кошмар, голова просто раскалывалась.

Кое-как собрал себя и дотащил до душа, где прохладная вода помогла очнуться. И чем сильнее в памяти воскресал вчерашний день, тем хуже мне становилось. Вспомнил свою перебранку с Максом и его аргументы по поводу того, что Мел мне враг, Варшавские все гады, и она не исключение. И вердикт, что меня развели как дурака, а я повёлся на красивую мордашку.

Но это было вчера и не на совсем трезвую голову. Теперь же я соображал лучше и видел множество несовпадений. Во-первых, Мел точно не любила отца, как и он её. Значит, возвращаться она не хотела. Во-вторых, когда бы мы составили бумаги, если я сам никого не приводил? И даже времени ей не давал. То мы искали квартиры, то я возил её в салон…

А ещё я вспомнил, что поднял на неё руку и такого наговорил! Меня тут же накрыло паршивое ощущение.

Как я мог? Видел, что она хрупкая, и всё равно пригвоздил к стене, а потом отбросил как мусор. Вспомнил её испуганный взгляд, и стало тошно. Если она всё отменит, я пойму. Связываться с таким мудаком, как я, то ещё удовольствие.

Выйдя из душа, я понял, что совершил ошибку, но вот большую или нет – пока не понимал. Хоть я вчера и накосячил, в словах Макса была своя правда. Что-то меня смущало во всей этой истории.

Тут раздался стук в дверь.

– Сэр, к вам гость.

– Кто?

– Михаил Соболев.

А вот и второй брат. Пришёл меня добить? Хотя Миха – старший брат, самый рассудительный. Возможно, он поможет мне разобраться во всём.

Быстро переодеваюсь в джинсы и чёрную футболку, после чего спускаюсь вниз. Гость, как всегда, при параде. В строгом костюме, начищенных туфлях и с хитрым взглядом.

– А ты выглядишь лучше братишки, это радует, – произносит Михаил, подходя ко мне и пожимая руку.

– Видимо, я пил меньше.

– Это странно, ведь вы пили из-за твоих проблем, а не из-за его. Кстати, как знал, – усмехается и, подойдя к столу, протягивает мне холодную минералку. Неужели с собой привёз?

– То что надо, – благодарю, открывая её, и указываю другу на диван. Только вот он не садится, а хмуро смотрит на меня.

– По лицу вижу, пришёл меня учить. Как-то вас многовато стало, умников.

– Не дерзи, и я не для этого здесь. Вернее, не совсем для этого.

– Будешь рассказывать, какой Варшавский гад и вся его семейка тоже? – не хотел мусолить эту тему опять. Но, видно, придётся.

– Григорий – гад, каких ещё поискать нужно, но не его дети. Я знаю, что тебе вчера наговорил брат, и я приехал сказать, что он не прав! – а вот это неожиданно.

– Внимательно тебя слушаю.

Откидываюсь на спинку и смотрю на друга, который тяжело вздыхает и потирает брови. Знакомый жест. Значит, надо готовиться к длинному разговору.

– Федя, не мне тебя учить, как вести дела и как разговаривать с людьми. Ты сам знаешь, что бывает предвзятое отношение. Так вот, у Макса относительно семейки Варшавского как раз такие предубеждения. И всё из-за нашей матери, которую мы очень любим.

– А она тут при чём?

– Думаю, тебе можно рассказать нашу семейную тайну, которая навсегда останется чёрным днём в нашей памяти.

– Всё настолько серьёзно?

– Именно. И, знаешь, там много виноватых. Но самое печальное, что за все ошибки расплатилась маленькая девочка. Моя сестра!

– У тебя есть сестра? – неожиданно. Да я парней сто лет знаю и точно помню, что сестры у них нет!

– Была. Она умерла шестнадцать лет назад. Я начну издалека, чтобы ты увидел всю картину, – Михаил садится в кресло напротив меня и сжимает руки в замок.

– Примерно восемнадцать лет назад, когда мы с братом были детьми, родители чуть не разошлись. Тогда отец очень много работал и, если можно так сказать, забывал про семью, в отличие от матери. Она, несмотря на свой плотный график, всегда была с нами. Помогала мне делать уроки, возила сама нас с братом по кружкам. Естественно, такая серьёзная нагрузка вскоре стала сказываться. Она начала болеть, прекратила рисовать, но всё равно была с нами. А вот отец почти перестал появляться дома, да и звонки от него если и были, то раз в неделю. В общем, всё, что накипело, взорвалось. Но мама хитрая женщина, и очень умная. В день, когда отец приехал домой повидаться с нами, она собрала вещи и ушла. Раз – и исчезла!

– Она вас вот так просто кинула? Даже не верится.

– Нет, конечно. Она пришла к нам с братом перед тем, как уйти, и попросила продержаться без неё неделю. А ещё по возможности нагрузить отца просьбами, чтобы он вспомнил, что у него есть и другие обязанности, кроме рабочих. И, знаешь, мы загрузили его под завязку, и этого хватило, чтобы он всё осознал. И понял, как важна мать и как многое она делает для всех нас. Когда она вернулась через неделю, они помирились. Да так страстно, что вскоре появилась сестрёнка. Милый ангел, в которого влюбились все. До сих пор помню, как просил маму дать мне её подержать.