Растоптавший бабочку Брэдбери
Шрифт:
– Parteigenossen! Наш Герман Геринг...
– Что с ним? – был общий, не вслух – так про себя и взглядом, заданный вопрос.
– Он, найден у себя дома – застрелившимся...
Руководители нацистской партии переглянулись:
– С чего бы, это?!
– Он, оставил записку... Она сейчас в полиции, но текст успели прочитать: «Я устал, я ухожу...».
«Parteigenossen», так и ахнули:
– ГЕРИНГ УСТАЛ???
– От безделья тоже устают, - грустно резюмировал Эрик, - да... Нам будет сильно не хватать славного толстяка Германа... Ему бы ещё жить и, жить!
Все встали и, траурным
– Слушаю Вас, Kamerad! – тотчас отозвался принесший плохую весть «гонец».
– У нас есть мнение, что Вы идеально подошли бы на должность министра промышленности – в случае нашего прихода к власти... Как Вы на это смотрите?
– ...Что, вы?! Это невозможно, «Parteigenossen»! Я ведь, так молод!
– «Молодость - это единственный недостаток у человека, который проходит сам по себе»... Хахаха!
– Хахаха! – зашлись в смехе партийные бонзы.
– Сядьте на место покойного Геринга, Kamerad Шпеер, хорошенько подумайте прежде и, скажите - что Вы думаете, по поводу развития промышленности Германии на тридцатые годы...
***
Рисунок 22. Альберт Шпеер.
Рисунок 22. Альберт Шпеер.
Где-то спустя два месяца. Старинный рыцарский замок Блюнбах, земля Зальцбург...
ХОЗЯЕВА!!!
Один из них спросил сидящего перед ними - на противоположной стороне стола, человека в годах:
– Так Вы говорите, герр Хельд, нам стоит поставить на этого нового парня?
Рисунок 23. Замок Блюнбах.
Рисунок 23. Замок Блюнбах.
В течении уже свыше двухчасовой беседы, этот вопрос был задан не в первый раз и каждый раз, премьер-министр Баварии Генрих Хельд, чуть-чуть подумав отвечал примерно одинаково:
– Да, господа! Сказать по правде, я всегда относил с опаской к покойному Гитлеру – уж больно он был дик и злобен – как бешенный пёс!
– И, тем не менее, Вы его нам рекомендовали...
– Извините, но мне не было из кого выбирать! Штрассер – красный, Рем – тупой болван, способный лишь на погромы. Остальные, не являются фигурами самостоятельными и, могут быть только на вторых или третьих ролях в политике... И я был уверен, что приручив Гитлера, мы сможем держать его на коротком поводке. Однако, по воле провидения... Всё, что ни случается – случается к лучшему!
– А этот парень – Эрик Юнгер, значит...
– Беседуя с ним, даже я – старый, прожжённый политик...
Герр Хельд замолчал,
подыскивая с кем сравнить. Наконец:– Этот человек, калибра нашего «Железного канцлера» - Отто Бисмарка!
Помолчав, он добавил аргумент, который он придерживал напоследок – как самый «убойный»:
– Наконец, я разговаривал с нашими военными – с министром Рейхсвера Грёнером, в первую очередь. Все они, в один голос говорят, что этот капитан - во всяком случае, предпочтительнее «того» ефрейтора будет.
ОЧЕНЬ(!!!) «большие люди» переглянулись и, всё тот же – кто беседовал с ним, утверждающе кивнул головой:
– Хорошо! Мы согласны встретиться с вашим новым «Бисмарком».
***
Здесь же, чуть позже...
...После чуть ли не пятичасового перерыва, его снова вызвали в «тронный зал»:
– Герр Юнгер! Мы Вас внимательно выслушали и, у нас появилось несколько вопросов...
– В любой момент готов ответить на любой ваш вопрос, господа!
– По поводу экономической, внешней и внутренней политики, Вы привели достаточные аргументы – чтоб с герром Хельдом и Вами, согласиться...
Фффуууффф! Напряженние, буквально нечеловеское – державшее Эрика последние дни, слегка «отпустило»:
– Большинство умных людей согласились бы с ними.
– Но, почему Вы не хотите сами – непосредственно, возглавить партию?
Слегка вежливо поклонившись, Эрик почтительно ответил:
– По той же причине, что и вы, господа, не хотите возглавить одну из политических партий или создать свою!
«Хозяева жизни», изумлённо переглянулись:
– Объяснитесь!
– Жизнь не стоит на месте, господа! Прогресс – не остановишь. Промышленные технологии изменяются и совершенствуются и, вместе с ними – изменяются и совершенствуются технологии политические. Время монархий и диктатур - когда лидеры стран открыто стояли на вершине политического «Олимпа», ушло безвозвратно. Кто этого вовремя не поймёт - тому придётся рано или поздно, предстоит или бежать из страны – как нашему Кайзеру или быть убитым собственным народом – как царю русских... А ни то, ни другое не хочу – так уж сильно я люблю Германию!
Замолчав, как будто задохнувшись от переизбытка чувств, Эрик помолчал буквально минуту и закончил:
– Любому человеку свойственно делать ошибки... Но, когда управляешь из «тени» - дёргая за нитки «куклу» выбранную народом, всегда есть шанс их исправить - просто заменив персонаж на самом «верху» на новый. Если я ошибаюсь, господа, то можете меня поправить: этот самый эффективнейший способ управления чернью называется «демократией».
Один из «хозяев» - самый пожилой из них, несколько надменно-вежливо вопросил:
– Или мне мнится, герр Юнгер, или действительно: Вы ставите свою особу вровень с нашими - раз такое заявляете!
Опять же учтиво поклонившись, Эрик с достоинством ответил:
– Я вас считаю, прежде всего - умными людьми! А умные люди никогда не будут возражать - если к их компании, присоединится ещё один умный человек... Или, я не прав, господа?!
Небольшие, впрочем - благосклонные и доброжелательные по отношению к Эрику смешки.
Наконец, один из до сих пор молчавших: